Скоро уж они упрячут вас в богадельню. Вот погодите, сами увидите.
Грейс опять бросилась к ней, но тут вмешалась Бетани. Вид двух женщин, дерущихся за мужчину, как пара кошек, вызвал у нее глубокое отвращение.
Грейс, которую Бетани оттащила от противницы, громко рыдала у нее на плече.
— Вам нужно поспать, миссис Трегаррик, — успокаивающе сказала Бетани, обняв Грейс за талию и направляя к дверям.
Грейс вдруг перестала всхлипывать, вырвалась и обернулась к Салли, глядя на нее с бешеной ненавистью.
— Еще раз увижу тебя с ним — убью, — отчетливо произнесла она и выскочила из кухни.
Бетани добрела до своей комнаты и легла, когда внезапно тишину дома прорезал отчаянный крик. Не раздумывая, Бетани выскочила в коридор, ожидая, что остальные тоже сейчас появятся из своих дверей. Но никто не вышел. Стояла полная тишина.
Она вернулась в комнату, залезла в постель и с головой укрылась одеялом. Наверное, птица, подумала она. Но какая же птица может так кричать? Нет. Это определенно был человек, причем в доме. И наверняка крик разбудил всех остальных. Почему же никто не вышел? Устраиваясь поудобнее в постели, она вдруг застыла от ужасной мысли, что, должно быть, Дженифер Хенекин тоже кричала перед смертью. И, так же как и сейчас, никто не вышел на помощь.
Глава 7
Наконец Бетани заснула, но спала плохо; разбудил ее настойчивый стук в дверь. Она с неохотой поднялась; за дверью стояла Дина.
— Я думала, вы умерли, — сказала она. — Вы так долго не открывали.
— Судя по тому, что ты уже встала и одета, я здорово проспала.
— О, я давно уже на ногах. Мы едем в Бодмин с бабушкой и Тео. — Она подошла к окну и отдернула занавеску. Стекло было мокрое от дождя, моросящего из низко нависших серых облаков.
— Ужасный день для прогулки, правда? — Бетани, стоящая у умывальника, согласилась. — Вы не поедете с нами. С вами хочет поговорить. Адам. А меня увозят, чтобы я не мешала.
Бетани настороженно посмотрела на Дину поверх полотенца.
— А чего он от меня хочет? Дина пожала плечами.
— Не спрашивайте. Мне всегда говорят последней. Но что-то явно происходит. Вот, например, Салли вдруг от нас ушла. Не беспокойтесь, я раскопаю, в чем тут дело. Я всегда узнаю правду.
Полотенце выпало из рук Бетани.
— Салли ушла? Когда?
Дина опять пожала плечами, и Бетани отвернулась, пытаясь скрыть смятение, вызванное этой вестью.
— Да, кстати, я вернула матери шарф сегодня утром. Она и не догадается, что он был у меня; она так крепко спала утром. Не удивительно, что Адам спит отдельно, — она так жутко храпит! — Дина сморщила нос. — Я надеюсь, что не буду храпеть, иначе у меня никогда не будет мужчины.
Когда Бетани спустилась, в зале еще были гончие, и это означало, что Адам еще не ушел. За столом никого не было; Бетани налила себе кофе и взяла подсохший тост, не решаясь тревожить звонком миссис Пенарвен. Она хмуро жевала, обеспокоенная историей с уходом Салли.
Обернувшись на скрип ступеней, она увидела Адама; он спускался по лестнице, прижимая к груди пустые бутылки из-под виски. Выглядел он устало. Бетани сочувственно подумала, что это не удивительно. Адам прошел через зал; гончие возбужденно закрутились возле его ног. Усталым движением он опустил бутылки на стол:
— Удивительно, сколько бутылок я бы ни забрал, полные тут же появляются снова. Она придумывает для них все новые и новые тайники. — Он посмотрел на Бетани.
— Бесполезно скрывать это, правда? Она не больна. Моя жена — безнадежный алкоголик! — Легким движением руки он пустил бутылку крутиться по столу.
Бетани поднялась.
— Дина говорит, вы хотели меня видеть.
— Салли ушла; я думаю, вы уже слышали.
— Да, меня это удивило. Я ведь видела ее поздно прошлой ночью. Адам удивленно посмотрел на нее.
— Вы ее видели?
Бетани с трудом подавила горькую усмешку. Она представила, как отвечает ему: «О да, она дралась с вашей женой». — «Из-за чего?» — спросит он. — «Из-за вас, мистер Трегаррик». Нет, она не могла это сказать. Она выровняла бутылки, стоящие на столе.
— Салли не говорила, что собирается уходить, хотя должна была уже знать — дело было поздней ночью. Адам пару секунд раздумывал над услышанным, затем сказал:
— Так или иначе — она ушла, и я не могу сказать, что сожалею об этом. — Бетани пристально посмотрела на него. Он продолжал:
— Я подозреваю, что это она приносила Грейс спиртное. Но я никогда не был в этом уверен, да и найти кого-нибудь другого, кто согласится присматривать за Грейс, очень трудно. Сами понимаете — это неприятная и неблагодарная работа.
— Вскоре, после того как я оставила Салли на кухне, в доме кто-то кричал, — сказала Бетани. Адам отвел взгляд. — Странно, что никто, кроме меня, не вышел посмотреть, что случилось.
— Это наверное, Грейс, — сказал он после недолгого молчания. — Она здорово напилась вчера ночью. Я слышал, как она бродит по комнате, натыкается на мебель и все роняет. Когда я к ней вошел, она подняла крик; с ней случилась истерика. Домашние привыкли к таким сценам.
Бетани смотрела на него, пытаясь заметить какие-нибудь признаки неискренности.
— Я вот о чем хотел вас попросить, — продолжал он, — миссис Пенарвен и так достанется, пока мы не найдем замену Салли, так что я подумал… мне очень не хочется вас об этом просить… не могли бы вы что-нибудь сделать с Грейс? Она в ужасном состоянии сегодня утром.
Бетани разгладила салфетку дрожащими пальцами.
— Я сделаю все, что смогу, — ответила она.
— Она, наверное, еще спит, но вы можете к ней подняться. Вам придется поменять постельное белье и одежду на ней. Я надеюсь, что вы не рассердитесь на меня.
Они направились к лестнице, но он вдруг остановился и нахмурился:
— Не нужно. Никуда не ходите. Мне не стоило вас просить.
Она улыбнулась ему.
— Все в порядке, я не сержусь; на самом деле.
Наверху он опять остановился:
— Я очень вам благодарен, больше, чем вы можете себе представить.
Он задержался, глядя на Бетани, затем пошел по галерее прочь.
Бетани зачарованно проводила его взглядом, радостно улыбнулась и, чувствуя себя легко и празднично, пошла к Грейс.
Когда Бетани, поменяв белье, помогла ей сесть в постель, Грейс открыла глаза.
— Где Салли?
— Она ушла, миссис Трегаррик.
Ее глаза вдруг широко открылись и потемнели от ужаса.
— Ушла, — прошептала она. — С кем?
— Одна, насколько я знаю.
— Боже мой! — Ее голос перешел в крик. — Она мертва! Она мертва!
Бетани уложила всхлипывающую Грейс обратно на подушки.
— Почему вы думаете, что она мертва? Грейс не отвечала. Бетани убирала комнату, из которой уже почти выветрился запах рвоты и пролитого виски; повернувшись к кровати она увидела, что по щекам Грейс текут слезы.
— Адаму нужно было жениться на ком-нибудь вроде вас, — неожиданно сказала она. — А от меня какая ему польза? Я даже Дине не могу быть хорошей матерью, а вас Дина любит. Для всех будет лучше, если я умру.
— Не нужно, миссис Трегаррик… — запротестовала Бетани, но Грейс уткнулась лицом в подушку, и ей оставалось только молча негодовать на Адама, чья бессердечность довела его жену до такого состояния.
Дождь продолжал идти с перерывами еще три дня, к концу которых Грейс стала выказывать явные признаки раздражения. Она держалась трезвой; по наблюдению Бетани — только благодаря удачному налету Адама на запас виски. Ее резкость, казалось, влияет и на других; Дина была непоседлива и капризна сверх обычного.