— Не могу я на это смотреть, — пожаловалась Мэдисон, загораживая глаза ладонью, как щитком. — Варварство какое-то!
— Нет, — возразил ей мистер Большая Шишка, — просто два великолепных экземпляра мужской особи выражают свое «я», выбрасывая скопившуюся внутри них агрессию.
— Не пудри нам мозги, — с восхитительным цинизмом откликнулась Натали. — Просто два потных и жадных мужика вышибают друг у друга мозги за большие бабки — вот и вся философия!
— Как бы то ни было, это омерзительно, — заявила Мэдисон. — Этот парень так молотит Антонио, что у него вообще не останется лица к тому времени, когда закончится весь этот кошмар. Кстати, разве судьи не обязаны закончить бой, если один совсем забивает другого?
— Устроителей боя заботит не самочувствие боксеров, а удовольствие публики, — пояснил Большая Шишка.
— Правда? Значит, пришло время поменять правила.
— Ты скорее добьешься, чтобы запретили курение, — скептически заметила Натали — Это же бизнес, причем большой. Ox!.. — воскликнула она. — Вы это видели?
Антонио отлетел назад и упал спиной на ринг. Мэдисон испытала по отношению к нему неподдельную жалость.
Если какая-нибудь женщина предлагала себя Джоэлу, тот никогда не отказывался, чтобы не гневить судьбу. А то, глядишь, она больше никого и не пошлет. Джоэл, услышав призывные крики Джеми, вышел из ванной.
Мисс Чистый Секс уже избавилась от платья и теперь лежала, распростершись посередине кровати. На ней были только белоснежные микроскопические трусики и такой же бюстгальтер. Она, похоже, даже не думала предпринять что-нибудь эдакое, чтобы завести его! Наверняка другие мужики набросились бы на эту классическую красавицу блондинку, как обезумевшие от похоти гориллы, но Джоэл был не из таких. Он нуждался в чем-то особенном.
Он снял свой порванный пиджак, стащил прямо через голову черный галстук-бабочку и освободился от брюк. Джеми наблюдала за Джоэлом, лежа поверх покрывала, и отметила про себя, что он находится в прекрасной форме. «Племенной жеребец-производитель в погожий день»— так сформулировала бы это Натали. Ее бесчисленные афоризмы всегда намертво застревали в памяти. Подруги называли их «натализмы».
Протянув руку, Джеми взяла с тумбочки бокал с шампанским и сделала несколько глотков — для пущего куража, убеждала она саму себя. Сейчас ее трахнут. Или — она, неважно. Это будет всего лишь акт отмщения, не более И не менее. Но, может, ей это понравится?
К сожалению, она была способна на это, лишь находясь хотя бы под легким градусом.
Пятый раунд Антонио по-прежнему в незавидном положении. И не только из-за жестоких ударов правой, которыми Али раз за разом достает его во всех углах ринга, но и потому, что кровь, обильно струящаяся из рассеченной правой брови, мешает видеть.
Антонио попытался контратаковать, нанеся более высокому сопернику серию яростных ударов в корпус, но Али их словно не заметил Один раз чемпиону уже удалось послать Антонио в нокдаун, и, видимо, ему это понравилось.
К своему ужасу Джоэл обнаружил, что никак не может достичь эрекции. С ним такого за всю жизнь не случалось! Да, конечно, он слышал, что у других мужиков такое бывает, но — чтобы у него? Никогда!
Он лежал на женщине, за возможность обладать которой большинство мужчин отдали бы полжизни, и — у него, черт побери, не вставал…
Джоэл закрыл глаза и попытался представить Розариту в ее любимом поясе леопардовой раскраски и лифчике с отверстиями для сосков. В таком виде она неизменно распаляла его желание, но… Боже! Он вспомнил о том, как назначил ей свидание и не смог на него прийти. Розарита будет рвать и метать, как дикая кошка.
Конечно, когда он объяснит Розарите, что произошло, она поймет его, особенно если как следует поплакаться (а Джоэл это умел). А если не поймет, то и черт с ней! В Нью-Йорке таких Розарит — пруд пруди. Кстати, вполне возможно, настала пора подыскать себе другую замужнюю бабенку.
Думая о Розарите, Джоэл так и не смог решить неожиданно возникшую проблему с эрекцией. Наверное, все дело в том, что у него в животе от удара полыхает огонь. Эти наемные ублюдки превратили его в инвалида!
— С тобой все в порядке? — озабоченно спросила Джеми. Видя, что ничего не происходит, она винила в этом себя и свою неопытность.
— А? Что? — пробормотал Джоэл, лежа поверх нее подобно замороженной туше. — Я… Мне что-то нехорошо…
— О-о-о… — Джеми не без труда выбралась из-под него. — Это… из-за меня?
— Нет, детка, — болезненно морщась, заверил он ее, — ты просто прелесть. Дело во мне. Я очень дерьмово себя чувствую. Я тебе не говорил, но эти гады ударили меня в живот и, по-моему, они… О, черт, по-моему, они мне что-то отбили…
Все еще в лифчике и трусиках, Джеми встала на четвереньки.
— Мне так жаль! — проговорила она и вдруг залилась горючими слезами.
Боже, только этого ему не хватало! Он корчится от боли, а тут еще полуголая женщина проливает над ним слезы.
— В чем дело? — выдавил он из себя. — Я терпеть не могу, когда женщины плачут. Особенно из-за меня.
— Я плачу из-за Питера и всего, что произошло, — сказала Джеми, всхлипывая. — Я просто хотела отплатить ему той же монетой. Я собиралась сделать это с Крисом Финиксом, но в тот момент, когда у нас все началось, неожиданно появилась его подружка. А теперь у тебя . Может быть, дело во мне? Может, именно поэтому Питер предпочел мне мужчину ?
Брови Джоэла взлетели вверх.
— Питер менжуется с мужиками?
— Да, иначе почему, как ты думаешь, я здесь, с тобой! О, боже, — простонала она, — зачем я все это затеяла!
— Чем хныкать, вызови лучше доктора! — промычал Джоэл, держась обеими руками за живот. — Да поскорее!
— Тебе так плохо?
Ничего не понимая, Джеми широко открытыми глазами смотрела на мужчину. До последней секунды она была убеждена в том, что причина его неудачи кроется в ней самой, и никак не связывала это с его состоянием.
— Поверь мне, детка, это… не ты, — выдохнул он. — Это все те два подонка… Они сделали из меня отбивную… Ох, господи! — Джоэл перекатился на спину и закрыл глаза.
— Джоэл? — Джеми потрясла его за плечо. — Очнись. Что с тобой?
Он застонал и скорчился, прижав колени к груди. Вслед за этим Джоэл издал долгий сдавленный крик, закашлялся и умолк.
Глава 20
Шестой раунд. Бык Али, несомненно, был настоящим чемпионом, и все это признавали. Все, кроме Антонио. В перерывах между раундами он без сил сидел в своем углу, раскинув руки на канаты, а тренеры нашептывали ему в оба уха, наставляя относительно того, как действовать дальше.
— Хватит меня учить! — произнес он, сплюнув кровь в ведро. — Достаточно я вас наслушался, ублюдки, и что мне дали ваши советы? Ни хрена» Теперь сам буду решать, как драться, а вы заткнитесь!
— Сохраняй хладнокровие, Антонио, — предупредил его менеджер, — это единственное, что тебе остается. И если он швырнет тебя на пол, лежи как можно дольше, покуда рефери считает. Хоть немного отдохнешь.
— Пошел ты! — злобно окрысился Антонио. — Я буду чемпионом! Попомните мое слово, козлы паршивые!
Теперь его левый глаз практически ничего не видел, но Антонио был уверен: если ему удастся избежать новых ударов в поврежденный глаз, у него еще есть шанс. А что касается чемпиона, то у него тоже есть одно слабое место — его высокомерие и уверенность в своей непобедимости.
После того как прозвучал гонг, возвестивший о начале нового раунда, Антонио пропустил два быстрых и легких удара в корпус, а затем провел свой коронный — мощный хук левой в челюсть, который застал Быка врасплох и едва не послал его в нокдаун. Публика взревела. Шавка стала огрызаться!
Бык Али снова пошел в атаку, но теперь в жилах Антонио кипел адреналин, и он уже понял, каким образом действовать, чтобы добиться победы.
«Сосредоточься, — говорил он себе, — не обращай внимания на боль. Ты — Антонио Пантера Лопес, и ты обязан стать чемпионом!»
Внезапно он превратился в яростное пластичное животное, в умного и осторожного зверя. Словно танцуя по рингу, он умело избегал ударов Али, который неизменно целился в его рассеченную бровь. Вот теперь он в полной степени оправдывал свое прозвище — Пантера. Гибкий и стремительный, он словно обрел второе дыхание.
Кружа вокруг своего противника, он прекрасно понимал, что не имеет ни единого шанса выиграть бой по очкам. Слишком поздно. Единственной возможностью победить для него было отправить Быка в нокаут. Иначе — поражение.
Собрав все оставшиеся силы, он провел еще два мощных хука в челюсть Быка Али. Сначала — один удар, тяжелый, как кувалда, и почти сразу же — второй. К изумлению публики, Бык Али тяжело, как бронзовая статуя, рухнул на ринг и уже не нашел в себе сил подняться.
Рефери начал отсчет:
— Раз… два… три…
— Поднимайся! — ревела толпа. — Вставай!
— Четыре… пять… шесть…
— Вставай, ты, кусок дерьма! — оглушительно визжала прекрасная и застенчивая жена Быка Али.