Такса минимум сто баксов. Откажешься платить - все, кранты, в лучшем случае останешься без тачки, в худшем замочат.
- Господи, о чем вы говорите? - простонала сквозь слезы Лиля, но никто ее не услышал. Тата вновь углубилась в чтение глянцевого женского журнала, Наташа красила ресницы, Вадик задремал.
Дверь была плотно закрыта. Мимо процокали каблучки секретарши одного из помощников Рязанцева, и тут же навстречу ей вспухла волна шума. Журналисты, аккредитованные в Думе, с утра клубились в крыле, принадлежащем фракции "Свобода выбора", и каждого, кто входил и выходил, брали в плотное кольцо. Секретарша одного из помощников партийного лидера имела полное моральное право замахать на них руками, забормотать: "Я ничего не знаю!" - и продраться сквозь строй к лифту, а потом в буфет. Но сотрудники пресс-центра не могли себе этого позволить. Они обязаны были не просто общаться с журналистами, но и дружить с ними, не обижать, кормить эксклюзивной информацией. Взамен журналисты предоставляли главе фракции эфирное время и газетно-журнальное пространство. На этом бартере и держалась основная работа пресс-центра.
Беда заключалась в том, что Вика Кравцова за последние три года успела уволить всех, кто мог бы даже теоретически претендовать на ее место, и собрала вокруг себя совершенно никчемную команду, на фоне которой выглядела блестящей и незаменимой. К подчиненным она предъявляла всего три простых требования: покорность, исполнительность и бездарность. Ей не нужны были чужие идеи, ей хватало собственных.
Взять на себя ответственность и выйти к прессе никто не решался.
- Лезут, лезут, сволочи, - зевнув, произнес Феликс и налил себе еще коньяку, - стервятники, тянет их на мертвечину.
- Ой, перестань, не надо, - поморщилась Тата, - чего делать-то будем?
Этот вопрос давно висел в воздухе. Все понимали, что до вечера так сидеть невозможно. Либо надо начинать работать, либо просто плюнуть, молча продраться сквозь кольцо журналистов и разойтись кто куда.
Феликс зажевал лимоном очередную порцию коньяка, Наташа принялась сосредоточенно начесывать пышную челку, Вадик загасил докуренную до фильтра сигарету и тут же достал следующую. И в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла совсем юная стриженая блондинка в белых штанах и полосатой майке.
- Здравствуйте, - сказала она, одаривая всех сверкающей улыбкой, - меня зовут Мери Григ, я из Нью-Йорка. У вас там в предбаннике целая толпа прессы. Вы хотите, чтобы они разошлись? Или вам есть что им сказать?
***
Нянька Рая не спеша мыла пол в палате, тряпка тихо чмокала в ведре, за открытым окном щебетали птицы. Койка Галины Дмитриевны была слегка приподнята и развернута к телевизору. Шло дневное ток-шоу.
- Я женским вниманием никогда обойден не был, - надменно сообщил с экрана щекастый мужчина с длинными волосами, зачесанными назад и забранными в хвостик, - у меня всякие были: и зрелые матроны, и девочки молоденькие, и фотомодели, и бизнес-леди, так называемые деловые женщины. Вот этих я просто не выношу.
- Чем же они вам так не угодили? - спросил тоненький вертлявый ведущий в лиловом фраке, с необыкновенно пышным белым чубом и круглыми, как монеты, глазами.
- Да они же вовсе не женщины, - пропел щекастый чистым высоким тенором и снисходительно улыбнулся. - Желание доминировать свойственно мужчине, женщина должна подчиняться, растворяться в партнере. А эти бизнес-леди, они на самом деле своей активностью и, так сказать, независимостью пытаются компенсировать свою половую неполноценность, подсознательную фригидность. Это что-то вроде сублимации с элементами фрустрации.
- Гм.., понятно, понятно, - ведущий закивал с комической важностью, - а теперь, пожалуйста, то же самое, только по-русски.
- Ax, да, извините, я психолог и привык пользоваться профессиональными терминами, - мужчина пошевелил рыжими густыми бровями, сморщил толстый нос, фигурально выражаясь, они не хотят и не могут.
- Что именно? - тряхнув чубом и склонив голову набок, лукаво уточнил ведущий.
Щекастый закатил глаза к потолку и произнес неожиданно глубоким басом:
- Иметь полноценные сексуальные сношения с мужчиной.
Нянечка Рая отжала тряпку в ведре, вытерла руки полой халата и, тяжело вздохнув, покосилась на Галину Дмитриевну.
- Вы бы лучше поспали, чем эту пакость смотреть. Давайте я переключу на "Дикую Розу". Можно?
- Феликс Нечаев не психолог, - чуть слышно произнесла Галина Дмитриевна, зачем он говорит не правду?
- Это вы о ком? - удивилась нянечка. Галина Дмитриевна ничего не ответила. Она смотрела в экран. Глаза ее были неподвижны, она даже не моргала.
- Итак, подведем некоторые итоги, - сказал ведущий и опять тряхнул чубом, - наша сегодняшняя тема "Принципиальный холостяк". Наш герой утверждает, что изучил разные типы женщин и не хочет жениться, поскольку ни один из этих типов его не удовлетворяет. Что скажут наши зрители? Пожалуйста! Вот вы, девушка!
Ведущий крупными скачками подлетел к хорошенькой юной блондинке в первом ряду и сунул ей в лицо микрофон.
- Если ему никто не нравится, зачем он вообще лезет? - выпалила блондинка. - Пусть переходит на самообслуживание и сам себя удовлетворяет!
В зале засмеялись. Оператор упер камеру в лицо герою. Лицо это ходило ходуном. Двигались брови, вертелся нос, толстые губы то поджимались в нитку, то вытягивались в трубочку.
- Знаете что, милая, - пропел он, опять басом, - я вам могу сказать как профессиональный психолог, что у вас очень серьезные комплексы.
- Феликс не психолог, - повторила Галина Дмитриевна чуть громче, - он закончил заочное отделение областного педагогического института. А до этого служил в армии, строил генеральские дачи под Москвой.
Нянечка Рая собиралась вылить грязную воду из ведра, но застыла на полпути к туалету. Швабра с громким стуком упала на пол.
- Что вы говорите? Я не поняла...
- Сначала мы взяли его на договор, курьером. Потом он стал младшим редактором. Он пунктуален, аккуратен, никогда ничего не забывает, умеет наводить порядок в бумагах и документах.
- Галина Дмитриевна! - испуганно окликнула ее нянечка. - Вам нехорошо? Может, доктора позвать?
- Нет, Рая, не волнуйтесь, - больная глубоко вздохнула и закрыла глаза, можете переключать на свою "Дикую Розу" или вообще выключить. И, пожалуйста, опустите мою койку, я посплю.
То, что произошло сейчас, было почти невероятно. Она вспомнила, как звали щекастого мужчину, героя телешоу, кто он, откуда она его знает. Впервые из черного вязкого хаоса вырвался наружу живой и понятный фрагмент. Пусть это была всего лишь плоская картинка, пусть на картинке кривлялся дурак Феликс, но она вспомнила. И еще ей удалось глядеть в экран, не моргая, почти целую минуту. Это тоже был отблеск прошлой жизни, отблеск слабый, бессмысленный, но милый.
Муж Галины Дмитриевны в самом начале своей политической карьеры специально вырабатывал перед зеркалом пристальный, неподвижный взгляд, учился смотреть, не моргая, в телекамеру - это сильно действовало на зрителей, даже слегка гипнотизировало, однако глаза уставали, слезились, болела голова. После репетиций перед зеркалом и телесъемок у него дергались сразу оба века. Он нервничал и злился. Чтобы успокоить его, Галина Дмитриевна тренировала гипнотический лидерский взгляд вместе с ним и превратила это в игру. Они засекали время по песочным часам и смотрели в глаза друг другу, не моргая, кто дольше продержится.