Снова подтолкнул Лавра. Хватит, мол, шуток и словесных баталий, пришла пора позавтракать. Пустой желудок подает тревожные сигналы, не терпится ему заполниться чем-нибудь с"едобным.
Лавр отрицательно помотал головой. После недавнего, первого завтрака есть не хотелось. Что до «оруженосца», пусть попостится, дай Бог, сбросит пару килограммов.
— Елки-моталки! Ну, почему из-за нас с Санчо отродясь никто не маялся, счета в ошфорах не открывал, банковские вклады не подпитывал? А мы выросли нормальными, полноценными...
— ... бандитами, — закончил безмятежно улыбающийся Санчо.
Лавр недоуменно поглядел на друга-неприятеля и... рассмеялся.
Тот ответил тем же. Сидели на лавке, будто первоклашки за партой и хохотали дуэтом.
— Ладно, бандиты, пободались и хватит. Перевыполнили утренюю норму. Давайте по быстрому позавтракаем. Я, чай, не пенсионерка, у меня — рабочий день.
Санчо, не дожидаясь повторного приглашения, пересел к столу. Еще раз огладил живот, будто предупредил его о предстоящей работе.
— А что на завтрак?
— То, что осталось с ужина. Не ресторан — без разносолов и деликатесов. Деревня есть деревня.
Санчо плотоядно оглядел стол. Деревня так деревня, село так село. Мгновенно соорудил многоэтажный бутерброд — колбасу перекрыл сыром, закрыл ветчиной, замаскировал печеночным паштетом, нахлобучил ломоть хлеба. Активно заработал челюстями, перемалывая, измельчая и прожевывая чудовищный гамбургер. На подобии камнедробилки, только беззвучной. Вернее, полубеззвучной.
— Гляди, не подавись, — с шутливой заботой предупредил Лавр. — Алло, коммунары! После завтрака придется произвести раздел имущества.
— Это какое имущество ты делить собираешься, — промакивая салфеткой губы, осведомилась Клавдия. — Какая еще фантазия пришла в башку?
— Обычная, житейская. В новой квартире нет ни ложки, ни поварежки, спать не на чем, наготу прикрыть нечем. Раньше я не догадывался о том, сколько человеку нужно всякой мелочи. Тот же половичок у двери, чтобы вытирать грязные ноги, или крючок, на который повесить кухонное полотенце. Как я приведу туда хозяйку, чем стану оправдываться?
— Понятно, — пропела Клавдия, покосившись на погрустневшего супруга. — Вполне законное желание обустроить гнездышко. Вот, что скажу. Личные свои шмотки — носки, белье, штаны, костюмы с галстуками — конечно, забирай. А потом поезжай в «Тысячу мелочей» — есть в Москве такие магазины — и покупай все нужное. Нечего в новое жилье стаскивать всякий раздрай.
— Точно сказано! — охотно поддержал Санчо. — В новой квартире должно быть только новое!
Он всегда принимал сторону невенчанной супруги. И во время шутливых перебранок и при серьезных переговорах.
— Вашими устами да дед пить, коммунары, — вздохнул Лавр. — Покупай, говорите? Нашли миллионера! Я вам, между прочим, не племянничек Федечка, а его нищий папаша. Ремонт — за счет богатого сынка, мебель — из его кармана. А теперь и — мелочи? Хватит, насосался! Западло все это!
— Западло, — тут же согласился Санчо, ибо заявление друга не шло в разрез с Клавкиным.
— Ничего, наскребешь по сусекам, осилишь, — не уступала толстуха. Санчо помалкивал, глядя в окно. Не потому, что был не согласен с ней — ему было почему-то стыдно. Раздел «имущества» походил на расставание, а расставаться с другом ему не хотелось. -
Ежели порешишь оттовариться у меня в маркете, так и быть, отпущу со скидкой, почти по оптовой цене. Как заслуженному пенсионеру. И самолично подберу все, что потребуется на первое время.
— А что требуется на первое время? — сняв очки, беспомощно поинтересовался Лавр. — Нужно же определиться... Что главное, что второстепенное?
Клавдия всхлипнула и уткнулась головой ему в плечо.
— Самое главное, чтобы ты один не остался, Лавруша. Это и на первое время, и навсегда. А то, когда уезжаешь, этот дом становится, как из фильма ужасов: все скрипы и шуршания становятся слышными... Чего уж говорить о новом твоем жилье, где в голыестены еще семейное тепло не впиталось. Страховина да и только!
Санчо поднялся со скамьи, сочувственно обнял Клавдию за плечи, другую руку положил на плечо Лавра. Сентиментальная картинка, списанная с прошлого века.
Смешно и грустно.
— Ну-ну, коммунары, успокойтесь! Никуда я от вас не денусь, поэтому одиночество мне не грозит... Пустите, мешаете собирать шмотки!... Санчо, давай хоть стволы из тайника поделим.
Спрятанные в подполье «стволы» такими только именуются. Автомат Калашникова и два пистоля — тэтушка и макаров. Плюс упаковка с патронами. Невелик арсенал, но в смутное время сть чем защититься.
— Не надо их делить! Пусть здесь полежат, пока ты не обживешься. Ты же тайник в Манхеттене своем еще не оборудовал?
— Только думаю... Молоток, дружан, правильно мыслишь. Не в унитазе же их держать, хоть он и финский?
— В унитазе — западло. Он от самого мелкого калибра сломаетя .
— А куда еще?
— Думать надо. Чтобы попасть в цвет...
— Значит, и делить нам нечего?
— Похоже, нечего.
— Плохо.
— Не то слово, — грустно согласился Санчо. И вдруг повеселел. — Знаешь что, вместо стволов возьми будильник. Имеется замечательный — родного японского производства. Правда, слегка травмированный, склеенный, но время показывает — зашибись! И звонит, как надо, с руладами.
— Спасибо, кореш. Ты — настоящий, щедрый друг.
— А то...
Подшучивая и принимая ответные шутки, умиляясь и негодуя, Лавр не мог выбросить из головы сына. Сидел тот в сознании больнючей занозой, заставлял сжиматься сердце, туманил голову...
Никто из троих не знал, что над их головами сгущаются тучи, готовые выплеснуть свинцовый град.
Глава 2
С полмесяца тому назад Санчо почувствовал необычное покалывание в спине и в затылке. На здоровье грех жаловаться — толстяк никогда ничем не болеет, даже не донимает гриппозный кашель, не текут сопли.
Покадывания — знакомый симптом. Только не болезни. Пасут! Возможно не только его, но и Лавра. Вернее, только бывшего депутата Госдумы, ибо его помощник — не та фигура, которая способна заинтересовать пока неизвестных пастухов и их хозяина.
Лучше, конечно, сразу выйти на вдохновителя слежки, но путь к нему лежит только через его шестерок. Вот ими и придется заняться.
Способ известный и не раз апробированный. Притвориться ничего не подозревающим лохом. Прогуляться по окрестностям, пройтись по деревне, посидеть с мужиками в недавно открытой пивнушке, гордо именуемой «бистро». Пастухи обязательно нарисуются. А уж потом прищучить и с пристрастием допросить.
Сказано — сделано.
Осмотр окрестностей ничего не дал. В кустах никто не прятался, на деревьях не висел. Глупо надеяться! Слежку, если она действительно имеет место, ведут профессионалы — самодеятельные шестерки не для таких людей, как Лавр. Если «хозяин» не полный тупица, он должен это понимать.
Санчо переключился на деревню. Благо, далеко идти нет необходимости — загородный дом Лавра находятся на окраине затрапезного населенного пункта.
С видом праздного гуляки толстяк прошелся по улочкам. Равнодушно поглядывал на окна и на чердаки, сбивал подобранным прутиком лопухи, заполонившие обочину дороги.
Ничего особенного — деревня, как деревня. Вросшие в землю и отремонтированные домишки, хилые заборчики, садики и огороды, сараи и баньки. В центре — пыльная площадь с избушкой бывшего сельсовета, украшенного поникшим трехцветным флажком, домиком почты и халупой непременного сельмага. По другую сторону площади — новое здание «бистро».