Мэнсон, держите Пали за руку.
Оба матроса принялись за дело.
Когда они остались одни на судовом мостике, командир хмуро сказал:
– Для чего ему нужно было задерживаться, да еще драться с вами несколько минут?
На этот вопрос у Кенлона не было ответа.
– По моему, он хотел выиграть время, сэр, – отозвался он.
– Для чего?
– – Он хотел закрепить.., э – э.., ну.., эту штуку на фордеке. Нужно было время для спайки, или как это там называется.
Командор усмехнулся.
– Звучит вполне правдоподобно, – согласился он, – только слишком уж рискованно. Хотя, – добавил он, подумав, – нам все равно не удалось его схватить.
Воспользовавшись темнотой, Кенлон внимательно посмотрел на Джонса – Гордона. Он всегда считал капитана сверхделовым человеком, а как морской офицер он был просто эталоном. И сейчас та мысль о дурацком вопросе командира растворилась в осознании того факта, что капитан – лейтенант находится в страшном напряжении, терзаясь мыслью, как обеспечить безопасность корабля. В сложившихся обстоятельствах от него всего‑навсего требовалось предугадать, не приведет ли происходящее к катастрофе.
– Если у вас есть какие‑нибудь предположения, – продолжал Джонс – Гордон,
– то выкладывайте. Кенлон пожал плечами.
– В первую очередь, надо оторвать эту штуку от палубы. Провозимся, наверное, всю ночь. И нам сильно повезет, если удастся поймать того крылатого. В противном случае, – он поджал губы, – нам лучше и не докладывать о случившемся.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, лейтенант, – сухо прозвучал в ночи голос командора. – Я… – Он за – молчал. – Что, Мэнсон?
– Пали просит передать, сэр, что паяльная лампа не берет эту хреновину, и даже не размягчает металл вокруг. Он хочет узнать, что делать дальше.
«Вопрос вопросов», – подумал Кенлон.
Ночь близилась к концу. «Морской Змей» вновь набрал крейсерскую скорость. Тихо рокотали турбины, шипела вода. Кенлон озабоченно всматривался в просветы между тучами, откуда проглядывала луна.
Но облака нависали плотной, темной массой, иной раз до того ослабляя видимость, что почти невозможно было разглядеть Рейхерта, стоявшего в пяти футах – только его силуэт. И если кто‑то ходил по палубе…
Кенлон вздохнул. Желания зажечь прожектор у него было не больше, чем у Командора, но лишь это дало бы возможность видеть всю палубу субмарины.
– Мистер Кенлон?
Кенлон вздрогнул. Он не расслышал, как капитан поднялся из люка. Он отдал честь.
– Да, сэр?
Джонс – Гордон подошел к поручням и стал рядом.
– Я думал над вашими словами, Билл, как сорвать эту штуку со шкуры нашего «Змея». Кенлон молчал.
– Первейшая задача каждого из нас – привести корабль на базу. А сейчас случилось беспрецедентное – человек летает на крыльях.
Кенлон сам уже битый час обдумывал все это, так и не рискнув сделать вывод. Он промолчал, но почувствовал, что его уважение к капитан – лейтенанту еще больше возросло – не каждый может сохранить самообладание в такой ситуации.
– Билл, – продолжал его собеседник, – стоит ли нам по прибытии на базу давать письменные показания под присягой обо всем случившемся? Конечно, нам поверят. Четверо высших офицеров новой субмарины, гордости нашего флота, не могут свихнуться одновременно.
– Отлично, сэр, предположим, мы возвращаемся с этой жестянкой на носу и наш рассказ принимают за чистую правду. Знаете, что произойдет потом? – Кенлон обдумывал и это в течение всего последнего часа.
Знаете, что произойдет потом? – Кенлон обдумывал и это в течение всего последнего часа. – Ученые распнут вас, капитан, нашпигуют ядовитыми репликами, считая задубелым моряком без воображения, обычным солдафоном, привыкшим к повиновению, за то, что мы ушли, не исследовав феномен до конца. Хотя командование, разумеется, встанет на вашу защиту и объявит, что вы действовали абсолютно правильно, заботясь в первую очередь о безопасности корабля. Время от времени загадка крылатого человека будет будоражить газеты, особенно воскресные приложения, где действия капитан – лейтенанта Джонса – Гордона будут находить предосудительными. И скорее всего, при присвоении очередного чина вас пропустят, сэр, подсознательно придерживаясь мнения, что вы не справились с непредвиденной ситуацией.
– Ваши мысли в точности отражают мои, – мрачно произнес Джонс – Гордон. – Кенлон, мы должны поймать это существо. Откровенно говоря, я не знаю, как это сделать и насколько оно может оказаться опасным. Я уже отдал приказ – парни вытащат наверх нечто вроде сетей…
Громкий крик донесся с кормы, раздался выстрел, потом начавшее уже сереть небо над боевой рубкой заслонили огромные крылья, поднимая довольно сильный ветер. Рейхерт дико завопил, но его перекрыл рев командора:
– Огонь! Но в следующее мгновение крылатый был у них в руках, хотя никто не назвал бы его поимку по – бедой. Он просто сел среди них, и люди тут же набросились на него. Кенлон завернул за спину одну несопротивляющуюся руку и поймал крыло, думая только о том, чтобы не дать крылатому вновь подняться в воздух.
Но тот даже и не пытался. В следующую минуту люди с сетями гурьбой вывалились из люка и вмиг опутали непонятное существо. Понадобилась еще минута, чтобы втащить пленника в люк, и затем…
Кенлон в одиночестве стоял рядом с Рейхертом. Не – много придя в себя, он крикнул вниз на палубу:
– Что произошло, Джонстон? Почему стреляли?
– Я увидел, как он прицепился к корме, сэр.
– Что?!
– Не знаю, сколько он там проторчал, сэр.
Пытаясь взять себя в руки, Кенлон сбежал на па – лубу. Его фонарь вспыхнул. Это было то, чего он опасался. К корме была прикреплена точная копия жестянки на носу.
Глава 3
Позвонив по телефону, Кенлон попросил Теддерса вызвать командора. Через минуту в трубке раздался голос Джонса – Гордона. Кенлон рассказал о находке и за – кончил со всем спокойствием, с каким еще мог держаться, невзирая на расходившиеся нервы:
– Очевидно, сэр, он закончил свои дела, а затем, поскольку на две тысячи миль вокруг нет земли, сдался нам.
Ненадолго воцарилось молчание.
– Я посылаю наверх Теддерса, мистер Кенлон, – сказал, наконец, капитан – лейтенант. – А вы спускайтесь сюда. Возможно, ваше знание языков поможет разобраться, чего хочет наш крылатый приятель.
Внизу Кенлон увидел ошеломительную сцену. Человек – птица был освобожден от пут и уже успел пригладить взъерошенные перья. Он стоял у комплекса перекрестного огня торпедного отсека лицом к своим захватчикам. При взгляде на него Кенлон забыл обо всем. Видимо, на все его предыдущие размышления повлияла ночь, раз он убедил себя, что успел привыкнуть к происходящему.
Но здесь, в ярком свете ламп, невероятность и невозможность случившегося казалась еще более отчетливой. Огромным усилием воли он взял себя в руки.
Ростом существо было ниже, чем ему показалось на палубе – не выше пяти футов. Грудь его выглядела обезображенной – узкая, выдающаяся вперед, как у птицы. Но в основном тело ничем не отличалось от обыкновенного человеческого.
Как Кенлон ни старался, ему не удалось разобрать, где крылья сливаются с телом. Сами крылья были немногим больше восьми футов каждое и, свернутые сейчас вдвое, выступали всего фута на два над головой существа.