— Я не уверена, что все то, что вы сейчас говорите, мне по душе, но все же продолжайте.
— В течение тысячелетий все расы, населяющие Кореллианский Сектор, жили под надежной защитой правительства Старой Республики, а затем Империи. Но началась война, война началась, и Империя пала. Тут у нас проходили бои, но недолго. Здесь имперская система просто зачахла. Перестала существовать, словно воздушный шарик, из которого медленно выходит воздух. Поскольку имперское правительство перестало управлять страной, сектор был предоставлен своей судьбе, своей собственной судьбе. Наша распрекрасная Новая Республика назначила меня на пост генерал-губернатора, но какими средствами я располагаю для того, чтобы управлять? Кто мне может в этом помочь? За последние годы кореллианцы совершенно перестали со мной считаться. У меня огромная, просто огромная нужда в знающих, политически благонадежных кадрах. Не хватает людей с ярко выраженной прореспубликанской.ориентацией, которые смогли бы занять все правительственные должности или пополнить кадры сил внутренней безопасности. Я вынужден нанимать на службу прежних имперских чиновников и военных. Хуже того, каждая, чуть ли не каждая из этих группировок, место которым в тюрьме, пользуется услугами своего рода наемников. В большинстве своем это бывшие военнослужащие — Империи, но есть среди них и военные, вышедшие в отставку из вооруженных сил Республики. Но мало кто из них по-настоящему лоялен по отношению ко мне и Новой Республике. Вот почему людям стало известно, что мои чиновники и военнослужащие не выполняют мои распоряжения. При Императоре генералы и чиновники одновременно занимали несколько должностей, приносивших им власть и влияние. Они были директорами фабрик, управляющими фирмами, входили в состав разного рода контрольных палат. И сейчас, несмотря на то что они лишились своих имперских должностей и привилегий, они по-прежнему пользуются властью, которую дают им побочные должности. Мы твердим, что Империя мертва, но здесь, на Кореллиане, тело Империи продолжает жить и после того, как ее голова отрублена. По-прежнему существуют всякие маленькие начальники, занимающиеся тем же, чем они занимались всегда. Но теперь эти полицейские чиновники и бывшие имперские бюрократы не несут ответственности ни перед кем, ни перед кем вообще. Ведь высшего начальства, которое может наказать их, если они зарвутся, больше не существует. И они входят во вкус от своей безнаказанности. Они могут мстить, мстить за зло, причиненное им пять, десять, двадцать, сто лет тому назад, чувствуя себя при этом в полной безопасности и зная: имперские штурмовики не взломают их дверь и не арестуют их. Вот в чем корень зла.
Испокон веков именно сильное центральное правительство удерживало различные расы обитателей Сектора от взаимных нападок. Империя не симпатизировала расам, отличным от человеческой, но еще больше не симпатизировала бунтам, направленным против негуманоидов. Они были вредны, очень вредны для торговли и предпринимательства. Люди поняли, что если они начнут устраивать беспорядки, то будут наказаны. Потому-то они не устраивали их. Все три расы обитателей Кореллианы жили в согласии и мире, потому что их принуждали, силой принуждали жить в согласии и мире. Теперь никто не принуждает их к этому. Настали плохие времена. Обитателям системы необходимо винить в этом кого-то, искать козла отпущения. Вот они и винят во всех бедах друг друга.
Во время войны кореллианцы стояли перед выбором — встать на сторону приверженцев Республики или оставаться верными Императору. Теперь же представители всех рас, населяющих систему Кореллианы, задают себе вопрос: а зачем им вообще нужна какая-то верховная власть? — Микамберлекто показал на окно.
— Они начинают задавать себе вопрос: зачем же оставаться в составе Новой Республики, если она не в состоянии навести порядок? Почему бы не жить отдельной планетой и иметь собственное, местное правительство?
Хэн невесело покачал головой.
— Не могу этому поверить. Если я выгляну из окна, то увижу все это. Я знаю, что все это происходит на самом деле. Но я не верю своим глазам. Я родился и вырос в едином Кореллианском Секторе…
— Вряд ли это так и было, — возразила Лея. — Микамберлекто прав: имперское правительство заставляло кореллианцев делать вид, будто они едины и живут в мире.
— А теперь им — вернее, нам — незачем более притворяться. Невероятно.
— Невероятно, возможно, зато истинно. Пять Братьев, обитаемые миры Кореллианской Системы на грани анархии. Мир между тремя основными расами, населяющими Систему, — людьми, селонианами и дроллами, — который в принудительном порядке поддерживался в течение многих поколений, теперь нарушен.
Лея посмотрела на мужа. Ей незачем было прибегать к своим способностям Джедая, чтобы понять его боль, оцепенение, охватившие его. То, что происходит, достаточно неприятно для нее. Но как, должно быть, страдает при виде всего этого Хэн. Однако для Леи гораздо более тревожным было не зрелище беснующейся толпы, а слова Микамберлекто. Вся ее жизнь была сосредоточена на выборе между Республикой и Империей. Вечный вопрос заключался в том, какой должна быть верховная власть, а не в том, необходима ли она вообще. Теперь все было иначе. Мысль о суверенитете планеты начала завоевывать умы здешнего населения. Не нужно иметь особенно богатого воображения, чтобы представить себе, с какой скоростью она начнет распространяться.
— Микамберлекто, мы не можем допустить этого, — проговорила она. — Если позволить Кореллианскому Сектору разделиться на составные части, то идея сепаратизма может распространиться и привести к повсеместному хаосу.
— Она уже начала распространяться, — произнес Микамберлекто еще более мрачным тоном. — Сообщества всех трех рас — а также и других рас, населяющих Кореллианский Сектор, — начали создавать независимые государства в системах Останцев, которые окружают нас. Ряд планет уже отделились от сектора, отделились и отказываются подчиняться мне, а следовательно, и центральному правительству Новой Республики. Существует угроза, что Сектор выродится в лоскутное одеяло, составленное из мини-империй и государств-уродцев.
— А что в этом плохого? — спросил Хэн. — Конечно, ситуация не из простых, но разве это имеет значение, если все эти маленькие планеты станут суверенными, и на них воцарится мир, и они не станут никому угрожать?
— Но они уже угрожают друг другу, — покачав головой, отозвался Микамберлекто. — Вы видели сами, каким образом они требуют независимости. Это демагоги, будоражащие чернь, а черни необходимы враги. Люди вроде членов «Лиги защитников прав человека» нуждаются в тех, на кого можно свалить все. Нет, нет, никакого мирного, никакого развода «по-хорошему» не будет. Будет война, будут мятежи, будут бесконечные кровавые бойни. Если прежде врагом была Империя, то теперь врагом становятся расчленение единого государства и хаос, хаос, хаос.
— Насколько серьезную угрозу представляет собой «Лига защитников прав человека»? — полюбопытствовал Хэн. — И что за личность — Тайный Вождь?
— Если бы я смог ответить на подобные вопросы, — печально покачал головой Микамберлекто, — я был бы одним из счастливейших фрозийцев. Создается такое впечатление, что громилы из Лиги могут оказаться повсюду в один момент, а спустя минуту — повсеместно исчезнуть, словно под землю провалиться.