Затем, спохватившись, что забыла это сделать раньше, представила Анну своим друзьям. Когда обмен восклицаниями типа «Здравствуйте» и «Очень приятно» закончился, Карла окинула взглядом комнату и поморщилась.
– Все остальное сделаем завтра, – сказала она Анне решительным тоном. – А сейчас идем ужинать.
– Ужинать? – отозвалась Анна, глядя на Карлу так, будто та предложила ей нагишом пройтись по улице.
– Да, ужинать, – сказала Карла. – Ну, покушать, выпить, поболтать, расслабиться, понимаешь? Улыбнувшись, Анна вяло покачала головой:
– Нет, спасибо. Я так устала, что не могу и думать о еде... и других подобных вещах. Все, что я хочу, это добраться до дома и свалиться в постель.
Шон преувеличенно громко вздохнул:
– Эта современная молодежь просто не в состоянии выдержать нормальный темп. И куда только мы катимся?!
Подняв глаза к небу и улыбаясь, Алисия пришла на помощь смутившейся сразу девушке.
– Не обращайте внимания, он обожает над всеми подтрунивать. Быть может, вас куда-нибудь подбросить?
– Нет, благодарю, – улыбнулась в ответ Анна. – Я на машине. – Она помедлила в нерешительности, а затем приблизилась вплотную к Алисии и проговорила возбужденным шепотом:
– Шутит он или нет, но я считаю, что ваш муж так же красив и представителен, как и Джарид Крэдоуг.
– Весьма польщен. – На лице Шона появилось любопытство, смешанное с легким смущением. – Ничего себе! Но кто такой... – Больше он ничего не успел произнести, так как в разговор вмешалась Карла:
– Неужели я одна умираю от голода? – воскликнула она слегка изменившимся голосом. – Спокойной ночи, Анна. Мы уходим, конечно, если тебе не трудно самой все запереть.
Анна как-то странно взглянула на патронессу, Но с готовностью согласилась:
Конечно, конечно. Я все закрою. Увидимся утром. – До завтра. – Делая вид, что не замечает недоуменных взглядов своих друзей, Карла подхватила сумочку и длинный широкий плащ и, решительно направляясь к двери, позвала: – Пошли, ребята, я умираю от голода.
– Итак, Карла, давай выкладывай, – произнесла Алисия тем особенным поддразнивающим тоном, которым девушки обычно выуживали друг у друга секреты в бытность свою студентками, – кто такой Джарид Крэдоуг?
Они расположились за круглым столиком лучшего ресторана в Седоне, отличавшегося строгой элегантностью и добропорядочностью. В их отдельный кессон-кабинет голоса других засидевшихся посетителей, к счастью, почти не долетали.
Почувствовав неловкость, Карла отпила из бокала коктейль с шампанским, раздумывая, как ответить.
– На самом деле никто, – сказала она небрежным тоном – слишком небрежным, чтобы друзья не заметили подвоха.
– Знакомый? – поддразнила Эндри.
– Дружок? – с надеждой поинтересовалась Алисия.
– Любовник? – прямо спросил Шон. Карла поперхнулась.
– Любовник?! – прошипела она. – Джарид Крэдоуг? – Она даже поежилась: – Да он как будто из каменного века!
– Правда?
– Действительно?
– Любопытно!
Карла взглянула на смеющиеся лица.
– Да, правда. Да, действительно. Нет, не любопытно.
– Гм.
– Разумеется.
– Вздор.
Карла недовольно посмотрела на своих мучителей и вновь отпила из бокала. Она совершенно ясно понимала, что безнадежно попалась и что теперь они будут беспощадно терзать ее, пока она не расскажет им, кто такой Джарид Крэдоуг. Ее, впрочем, несколько удивляло, что ни один из них не знал его имени. Особенно ее удивил Шон, высоко ценивший и понимавший западную живопись. И, словно прочтя ее мысли, Шон неожиданно прищелкнул пальцами:
– Крэдоуг, – тихо повторил он имя. – Пишется К-р-э-д-о-у-г, а произносят чаще «Крэддок»... верно?
– Да, – кратко ответила Карла.
– Художник?
Карла вздохнула, сдаваясь: – Да, Джарид Крэдоуг – художник.
– Известный? – спросила Эндри.
– Теперь, когда ты уточнил, как оно пишется и произносится, я припоминаю это имя, – сказала Алисия, повернувшись к мужу.
– Секунду. – Задумавшись, Шон прищурил глаза, затем сказал: – То большое полотно с индейцем-апачи. Оно написано Крэдоугом, так?
– Да, – призналась Карла.
– Помнится, ты беседовала с мужчиной перед тем, как Анна сообщила тебе, что мы пришли? – спросил Шон. – Этот выточенный из скалы гигант и есть Джарид Крэдоуг?
– Да.
– Тот, чье лицо словно вырезано из камня? – сказала Алисия удивленно.
– Да! – Карла зажала рот ладонью и виновато взглянула вокруг. – Да, да, да, да, – монотонно повторила она. – А теперь не оставить ли нам эту тему?
– Оставить? – нахмурилась Эндри.
– Ты шутишь? – Алисия удивленно подняла брови.
– А почему ты так бесишься по его поводу? – вкрадчиво спросил Шон.
– Я не бешусь, – подняла голову Карла.
– Как бы не так!
– Да, конечно!
– Ну разумеется!
Карла не выдержала и рассмеялась; все это было так хорошо ей знакомо! Их добродушные подкольчики вновь напомнили ей о тех счастливых днях, когда они жили все вместе.
– Честное слово, я его совсем не знаю. – Она подняла руку ладонью вперед, словно пытаясь защититься от новых колкостей. – Сегодня вечером я впервые увидела его, – объяснила она. – И не смогла выдержать более десяти минут беседы с ним.
– Чего-то я не совсем понимаю, – вновь нахмурилась Эндри.
– По-моему, он не похож на отъявленного грубияна, – пробормотала Алисия.
– Он, должно быть, произвел на тебя сильное впечатление, – проницательно заметил Шон.
– Да, произвел. Он душу из меня вытряс, – призналась Карла. – Высокомерный, наглый грубиян!
Нежные глаза Эндри сверкнули недобрым огнем:
– Что он сказал, что оскорбил тебя? Алисия воинственно вскинула голову:
– Да как он осмелился тебя оскорбить! Шон чуть привстал:
– Хочешь, я поучу его хорошим манерам? Теплое, щемящее чувство нежности полностью вытеснило гнев и раздражение, растревоженные в ее душе разговором о художнике.
– Нет, спасибо, Шон, хотя я ценю твое предложение, – Карла улыбнулась. – Кстати, все дело именно в «предложении». – И, предвосхищая шквал вопросов, она быстро пояснила: – Мистер Крэдоуг сделал предложение купить у меня «индейца-апачи». Он стал грубить и оскорбил меня после того, как я отказала ему в просьбе.
– Ты владелица этого полотна?! – Изумлению Шона не было предела.
Карла рассмеялась.
– Да, я. И у меня нет намерения уступать его кому-либо, пусть даже его именитому и заносчивомy создателю.
Она вздохнула с облегчением, когда заметила приближающегося к их столику официанта с нагруженным подносом, которым он ловко балансировал, держа на левой руке.
– Как чудесно! – радостно воскликнула она. – Похоже, это блюдо подоспело как раз вовремя. А не кажется ли вам, что на время ужина мы могли бы найти более способствующий пищеварению предмет для разговора?
Тема Джарида Крэдоуга с согласия была закрыта. Но сам этот человек отнюдь не был забыт. По крайней мере, Карлой. И спустя много времени, когда она уже вернулась домой, расставшись с друзьями, и уютно устроилась, свернувшись калачиком, в постели, пришедшее ей на память зловещее обещание Джарида Крэдоуга снова наведаться в галерею наполнило ее душу гневом и... тревожным ожиданием.
Подавив испуганный крик, Карла резко повернулась, чтобы взглянуть на мужчину, чей голос внезапно раздался за ее спиной: – Я уже думал, вы никогда не придете! Ключ, вставленный было в замок двери галереи, выскользнул из ее задрожавших пальцев и с тихим звоном упал на асфальт.
– Вы что, хотите, чтобы у меня был инфаркт? – спросила она, глядя прямо в его черные глаза.