– Ах, это было ужасно. – И Кэролайн пустилась в подробные описания городов, которые они посетили, гостиниц в которых они останавливались, неудобств, которые ей пришлось перенести.
Соломон внимательно слушал, сочувственно качал головой и цокал языком в нужных местах, но у Мэтью все равно сложилось впечатление, что Барнет в мыслях где-то далеко. Неожиданно он поймал на себе острый взгляд старого юриста. Мэтью чуть покраснел. Казалось, Сол видит его насквозь, и его отношение к Кэролайн также не осталось загадкой для старого друга их семьи.
Они сидели в просторной комнате, которая представляла собой нечто среднее между гостиной и столовой. Мэтью поразился тому, насколько по-европейски она обставлена. Если бы не пейзаж за окном, вполне можно было вообразить, что они находятся в Америке или в каком-нибудь другом цивилизованном месте.
До встречи с Соломоном Кэролайн отдохнула и привела себя в порядок. Она горела желанием как можно скорее познакомиться с таинственным мистером Барнетом, из-за которого ее свадьба отодвинулась на неопределенный срок. Соломон не разочаровал ее. Она представляла его себе именно таким – высоким, худым, сдержанным и безупречно вежливым. Оставалось только выяснить, что там за тайна. И после подробного рассказа о путешествии Кэрри приступила к расспросам.
– Но это все, в принципе, неважно, – заявила она после полуторачасовой беседы, во время которой звучал лишь ее голос. – Пора обсудить самое главное: зачем мы сюда приехали? Мэтью говорил, что это какое-то дело о наследстве. В чем проблема?
– Кэрри! – только и смог воскликнуть Мэтью.
– А что такого? – наивно изумилась Кэролайн. – Имею я право знать, с какой стати мне пришлось проделать весь этот путь?
– Кажется, мисс Фолкнер, вы упоминали, что поехали сюда только ради того, чтобы быть рядом с Мэтью, – негромко заметил Барнет. – Разве вам нужны еще причины?
– Нет, но… – Кэролайн замолчала в замешательстве. Она почувствовала враждебность в голосе старого джентльмена и не понимала, чем она вызвана.
– Значит, вам совсем не стоит забивать вашу хорошенькую головку ненужными проблемами. Дело, по которому я вызвал сюда Мэтью, семейное, касается только Соммерсов…
Кэролайн надула губки.
– Я тоже скоро буду Соммерс.
Барнет рассмеялся. Он пользовался возможностью отомстить Кэрри за бесцельно потраченное время.
– Но пока вы не Соммерс, а будущее – вещь ненадежная…
Кэролайн испуганно оглянулась на Мэтью. Слава Богу, он сидел на месте и исчезать никуда не собирался.
– Кэрри, не настаивай, – успокаивающе произнес он. – Дядя Сол знает, что говорит.
– По-моему, ты слишком доверчив, – прошипела она. – Мы притащились сюда неизвестно зачем, а он нем как рыба.
– Я просто жду возможности переговорить с Мэтью наедине, – сказал Барнет любезно. – Если вы не возражаете, мисс Фолкнер, мы будем вынуждены покинуть вас сейчас, чтобы обсудить наши небольшие проблемы.
Сказано это было тоном, не терпящим возражений, и Мэтью молча поднялся со стула, предчувствуя бурю протестов со стороны Кэролайн.
Но девушка, как ни странно, протестовать не стала. Она с достоинством встала и сказала:
– Не буду вам мешать, господа. Мэтью, я буду у себя.
Когда за Кэролайн закрылась дверь, Барнет рассмеялся.
– Маленькая мисс Фолкнер решила поиграть в королеву. Весьма вовремя…
– Тебе не нравится моя невеста, да, дядя Сол? – спросил Мэтью.
– Она, несомненно, очень красивая девушка, – последовал уклончивый ответ.
– Но не в твоем вкусе, – закончил за него Мэтью.
Барнет пожал плечами.
– И мне почему-то кажется, что не в твоем, – проницательно заметил он. – Зачем ты вообще с ней связался?
Мэтью задумался. Он нередко спрашивал себя о том же и не находил ответа.
– Она самая красивая девушка нашего города. И мама от нее без ума…
– Ну Лили так давно мечтала женить тебя, что обрадовалась бы даже столетней старухе. Но разве двадцативосьмилетний мужчина обращает внимание на мнение матери, когда выбирает себе подругу жизни?
Сказано это было с легким пренебрежением. Кровь бросилась Мэтью в голову. Маменькин сынок! – вот что Сол имеет в виду.
– Кэролайн, очень привлекательна, не зануда. С ней приятно появиться в любом обществе. Она лучшее, что я мог найти у нас…
Мэтью рассуждал нарочито холодным тоном, чтобы Барнет сразу понял, что ни о каких глубоких чувствах между ним и Кэролайн речи быть не может.
– То есть у вас с ней сугубо деловая сделка? Ты получаешь хорошенькую жену, а она – богатого мужа? – цинично уточнил Барнет.
– Мы любим друг друга, – вспылил Мэтью. – А капелька расчета еще никому не мешала.
– Любите… – задумчиво повторил Барнет. – Мне почему-то кажется, что ты до сих пор не знаешь, что такое любовь…
Он откинулся на спинку плетеного кресла и прикрыл глаза.
– Любовь – это когда весь мир может лететь ко всем чертям, когда рядом Она… Когда одного ее взгляда достаточно, чтобы вознести тебя на вершину блаженства. И когда важнее всего на свете для тебя – ее счастье. Даже ценой твоего собственного…
Голос Барнета дрогнул. Мэтью во все глаза смотрел на него.
– Да ты прямо поэт, дядя Сол, – произнес он неуверенно. – Не ожидал от тебя.
– Правда? – Барнет открыл глаза. – Я сам от себя не ожидал… Когда-нибудь я расскажу тебе одну историю… Попозже, – уточнил он, видя, что Мэтью приготовился слушать. – Сейчас у нас другое дело. Тебе пора узнать, зачем ты проехал через всю страну.
Мэтью промолчал, но весь его вид говорил – давно пора.
– Твоя бабушка очень любила этот город, – неожиданно сказал Соломон. – Она, можно сказать, была фактически одной из тех, кто преобразовал Чихаутиль. Наверное, она слишком увлекалась вестернами…
Улыбка скользнула по худому лицу Барнета.
– Ах, если бы ты видел Чихаутиль во времена его рассвета! Здесь кипела жизнь, многие приезжали в город и оставались в нем навсегда, плененные его красотой.
Мэтью недоверчиво хмыкнул.
– Да, сейчас в нем мало прекрасного, – согласился с ним Барнет. – Но я видел былой Чихаутиль, и знаю, о чем говорю. Твоя бабушка частенько наведывалась сюда. Она не забывала про Чихаутиль, даже став матерью и бабушкой. Этот город был для нее в некотором роде не менее важен, чем семья…
– Я никогда о нем не слышал! – воскликнул Мэтью. – Она бы обязательно упомянула о нем.
Барнет улыбнулся.
– В жизни твоей бабушки было многое, о чем твоя семья даже не подозревала. Но я не об этом. Неподалеку от города есть поместье. Оно довольно старое, и в то время, когда Аннабел впервые увидела его, выглядело ужасно. Но твоя бабка не боялась никаких трудностей и, купив его, отреставрировала.
– Поместье? – Мэтью и не подозревал, что у Соммерсов в Мексике есть какая-то собственность.
– Самое настоящее. И теперь оно твое.
– Что?
– Да, и я думаю, завтра мы туда с тобой прокатимся, ты все посмотришь…
– Подожди. – Мэтью вскочил. – Ты чего-то недоговариваешь. Почему ты ничего не сказал нам об этом поместье, когда бабушка умерла? Чего ты ждал целых десять лет?
– Такова была ее воля.
– Но почему? – изумился Мэтью. – Это не имеет никакого смысла.
– Все очень просто. В ее завещании была небольшая приписка. Свое поместье в Чихаутиле я завещаю своему единственному внуку Мэтью Огастесу Соммерсу. Но вступить в свои права он должен лишь тогда, когда соберется жениться… Как видишь, я всего лишь выполнял пожелания Аннабел. Как только твой отец сообщил мне о твоей помолвке, я сразу же послал тебе письмо.
Мэтью онемел от изумления.
– Но что все это значит?
– Понятия не имею. – Барнет хладнокровно пожал плечами. – Тебе предстоит самому во всем разобраться.
– И в завещании было написано, что я должен лично явиться сюда? – уточнил Мэтью.
Барнет кивнул.
– И взять с собой невесту?
– Нет, Мэтью. Об этом твоя бабушка ничего не писала. – Сол позволил себе улыбнуться. – Ты действовал по собственной инициативе…
– Ерунда какая-то! – Мэтью вскочил и принялся ходить по комнате. – Завещание, поместье, Мексика. Это нелепо!
– Погоди делать выводы, Мэтью. Кто знает, чем все это закончится… Твоя бабка была выдающейся женщиной, да, выдающейся. – Глаза Сола Барнета затуманились на мгновение. – Я уверен, что она не зря все это придумала.
– Хотел бы я скорее увидеть это загадочное наследство, – задумчиво сказал Мэтью.
Первое возбуждение, вызванное неожиданным рассказом дяди Сола, стало спадать, и он теперь был в состоянии более трезво оценить ситуацию. Он был любимчиком Аннабел, крупной властной женщины, матери Арчибальда. Она часто навещала Соммерсов, и всегда эти дни были для Мэтью наполнены волнующим чувством ожидания чего-то очень интересного, что должно произойти вскоре. Аннабел любила создавать вокруг себя атмосферу таинственности, и у нее это очень хорошо получалось.