– У меня болит горло, – призналась она неохотно.
– И это, наверное, не все, если быть честным! – сказала Мария с ударением. – Ради Бога, Санча, ведь я уж не такая дура! Прошлым вечером ты встречалась с графом Малатестой?
– Да, – потупилась Санча.
– Что произошло? – внимательно взглянула на подругу Мария. – О Санча, ты ведь не допустила… ты ведь не могла…
– Нет, не допустила! – коротко, почти грубо, отрезала Санча, но потом, несколько смягчившись, добавила: – Хочу вернуться в Англию, Мария, до истечения годичного срока.
– Из-за графа? – удивилась Мария.
– Вероятно, ты права, – ответила Санча после некоторого колебания. – Все бесполезно, Мария. Так дальше продолжаться не может.
– Что значит – так? Что он сделал? – спросила по-настоящему обеспокоенная Мария.
– Он пока мне ничего не сделал, – ответила Санча, водя ногтем по узорам кулинарной доски. – Просто я боюсь того, что он может сделать. Извини, Мария. Я знаю: тебе, вероятно, трудно понять, но мне до сих пор никогда не приходилось сталкиваться с мужчиной, похожим на него.
Мария уперлась ладонями в свои узкие бедра.
– Но, Санча, ты, конечно, в состоянии дать отпор! Из-за одного человека ты можешь погубить всю свою карьеру! Ведь ты делаешь такие успехи. Твой дядя очень тобой доволен. Разве можешь ты бросить все это псу под хвост?
– Не знаю, – покачала головой Санча. – Я просто больше ничего не знаю.
Несколько мгновений Мария пристально смотрела на нее и затем сказала:
– Мне кажется, я знаю, в чем дело. У тебя простуда или грипп, ты, как принято говорить у нас, плохо себя чувствуешь. Придаешь истории с графом слишком большое значение. Тебе нужно отдохнуть, и все. По-настоящему отдохнуть!
– Мне бы твой оптимизм, – печально улыбнулась Санча.
– Во всяком случае, я настаиваю, чтобы ты сегодня не ходила в редакцию, – заявила Мария с легким раздражением. – Ложись опять в постель. Прими аспирин и успокойся. И увидишь… после хорошего сна сразу станет лучше.
В этот момент в кухню, не спеша, вошла Тереза и с любопытством взглянула на Санчу.
– Что здесь происходит? Почему такие скучные?
– Санча прихворнула, – объяснила Мария. – Я только что советовала ей лечь в постель и отдохнуть.
– Хоть мне бы кто-нибудь это посоветовал, – подняла Тереза редкие брови. – Чувствую себя совершенно измочаленной!
– Пожалуйста, Санча, – улыбнулась Мария. – Поверь мне: тебе станет значительно лучше, если сделаешь так, как я тебе говорю.
Санча продолжала колебаться. Было заманчиво снова забраться в постель и забыть все проблемы, которые терзали ее бедные мозги всю ночь до самого утра.
Видя ее нерешительность, Мария потащила Санчу обратно в спальню и подождала, пока та не легла в кровать.
– До ухода я принесу тебе кофе, – пообещала Мария.
– И передам твоему дяде, что тебе немного нездоровится. Хорошо?
– Спасибо, Мария, – ответила Санча, уютно сворачиваясь калачиком под одеялом. Ей было непривычно, что кто-то о ней так заботился, и было приятно принимать эту заботу от Марии.
После ухода девушек на работу в квартире сделалось необычайно тихо, и Санча, несмотря на утомление, не могла уснуть. Промучившись более часа в напрасных попытках погрузиться в избавительное забытье, она сдалась и, надев халат, поднялась с постели. Когда Санча находилась в кухне, приготовляя себе завтрак, у двери раздался звонок.
Мгновенно у нее неистово заколотилось сердце и охватила такая дрожь, что кофе из чашки расплескалось по всему кухонному столу.
Игнорируя звонок, она стояла и ждала, когда непрошеный гость уйдет, но звонок не унимался, и вскоре Санча услышала знакомый голос:
– Санча! Санча! Ты не спишь?
Теснее запахнув халат, она прошла через прихожую и открыла дверь.
– Дядя Эдуардо! – воскликнула Санча.
– Что ты здесь делаешь?
Эдуардо Тессиле вошел в квартиру, не спуская пристального взгляда с племянницы.
– Ко мне приходила Мария, – проговорил он. – Сообщила, что ты приболела. Что с тобой?
Санча вспыхнула и небрежно махнула рукой.
– Ничего особенного, дядя. Просто головная боль и першит в горле, – вздохнула она. – Я как раз варила кофе. Выпьешь со мной?
Эдуардо кивнул и затем нетерпеливо схватил ее за плечи.
– Санча, мне нужно знать. Малатеста… коснулся тебя?
С пылающими щеками Санча, освобождаясь, ответила:
– Вовсе не так, как ты думаешь… Я налью кофе.
Эдуардо тяжело вздохнул, расстегнул пиджак и, подойдя к окну, с мрачным видом смотрел на уличное движение, пока не вернулась Санча. Тогда он повернулся и заявил:
– Я отвезу тебя домой.
– Домой? – повторила похолодевшая Санча. – Что ты имеешь в виду?
– Ко мне домой, – торопливо пояснил Эдуардо. – К твоей тете. Ты плохо себя чувствуешь. Твоя тетя знает, как помочь. Там тебе будет лучше, чем здесь.
Передав ему чашку кофе, Санча налила и себе.
– Нет необходимости беспокоиться, – заметила она глухо. – Для твоего сведения, коллапс мне не угрожает.
Быстро разделавшись с первой чашкой, Эдуардо попросил еще.
– Черт возьми, Санча! Скажи мне, по крайней мере, что для тебя лучше. Знаю: я не могу служить тебе достойным примером, но я действительно искренне заинтересован в твоем благополучии.
Санча устало покачала головой.
– Я знаю, – сказала она тихо. – Фактически… фактически я думаю о том, чтобы вернуться в Англию.
– В. Англию? – изумился Эдуарде. – Ты шутишь!
– Нисколько.
– Но… но у меня с тобой связаны грандиозные планы, – провел он ладонью по волосам. – Не предпринимай ничего под влиянием минутного настроения. Сперва обдумай все хорошенько, не спеша.
Санча с удивлением взглянула на дядю.
– А мне думалось: ты согласишься, что мое предложение – это лучшее, что можно сделать в сложившейся ситуации.
– Ты не права, – твердо заявил Эдуардо. – Я не хочу тебя терять. Ты чертовски хороший репортер, и если ты останешься здесь, как я и тетя надеемся, то сделаешь великолепную карьеру. Я намереваюсь назначить тебя старшим сотрудником редакции.
Резким движением Санча поставила чашку на блюдце.
– Ты очень добр, – проговорила она неуверенно, – но я не думаю…
– Элеонора увольняется!
Эти слова вырвались почти помимо воли, и Эдуардо стоял, наблюдая за ее реакцией, на его щеки медленно наползала краска.
– Элеонора увольняется? – недоверчиво повторила Санча, еще до конца не уразумев смысл сказанного. – Но почему?
Эдуардо с усилием провел пальцем между шеей и воротничком рубашки, будто в квартире было слишком душно. Затем, тряхнув головой, он ответил:
– Она нашла кого-то еще. Другого покровителя, если можно так выразиться.
– Ах, вот как, – пробормотала пораженная Санча.
– Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы ты осталась. – Эдуардо беспокойно задвигался. – Мои мотивы могут показаться тебе чересчур эгоистическими, но ты должна согласиться, с точки зрения перспективы – это великолепная возможность.
– Ты… ты хочешь сказать… я должна занять место Элеоноры? – спросила Санча, не веря ушам своим.
– Со временем, – кивнул Эдуардо. – Не беспокойся. Я прекрасно понимаю: тебе нужно какое-то время, чтобы как следует познакомиться со всеми аспектами твоей новой работы, и я собираюсь перевести в ваш отдел несколько опытных журналистов, которые тебе в этом помогут, но со временем, как я уже сказал, у тебя будет свой отдел и свой помощник.
Санча медленно опустилась на подлокотник кресла.
– Просто не верится, – воскликнула она, зачесывая пальцами пряди волос за уши. – Была уверена, что Элеонора… никогда не уйдет сама.