Названная сумма была до смешного мизерной, и я, немного опомнившись, заподозрил, что нас тут просто разыгрывают. Вот только непонятно, с какой целью?..
Между тем Лина взяла у меня кредитку и расплатилась за покупку. Аптекарь начал было повторять свои наставления насчёт того, что желательно проконсультироваться у врача, но тут я перебил его:
– Прошу прощения.
– Да, сэр.
– У меня вопрос по поводу цены. На других планетах эндокринин очень дорогой препарат, а здесь он стоит копейки. Почему так?
– Потому, сэр, что это наш, местный продукт. Его производят только на Ютланде и нигде больше. Мы используем эндокринин уже более трехсот лет. В отличие от других планет, у нас он доступен каждому.
Когда мы вышли из аптеки, я всё ещё переваривал услышанное. Лина на ходу читала инструкцию к эндокринину и изумлённо покачивала головой.
– Если всё, что здесь написано, правда, то на этом деле можно зашибать миллионы... Да где там – миллиарды!
– Какие миллионы, детка, какие миллиарды, – покачал я головой. – Триллионы. Десятки, сотни триллионов!
Теперь я знал, откуда отец берёт средства для подготовки нового переворота на Октавии.
6
На шестой день, когда я вернулся после утренней вылазки в город, Лина сообщила мне:
– Сегодня звонила Элис. Её и остальных наших уже выпустили из лагеря. Теперь они живут здесь, в Свит-Лейк-Сити. И... – Девушка потупилась. – Элис просит, чтобы я вернулась к ней.
– И что ты решила?
Лина прильнула ко мне и положила голову на плечо.
– Я не хочу уходить, Саша, но я соскучилась по Элис. А ей очень одиноко... Но она отказывается переезжать к тебе. Она такая упрямая!
– Значит, ты будешь жить с ней? – спросил я.
– Нет. Я попробую переубедить её. А если не получится, то через несколько дней вернусь к тебе.
– Чтобы потом опять вернуться к Элис?
Вместо ответа Лина поцеловала меня и убежала собирать свои вещи.
Присутствовавшая при нашем разговоре Яна покачала головой:
– Ну и влип ты, братишка. Капитально... Впрочем, теперь я беру обратно свои слова.
– Какие?
– По поводу того, что вы с Элис можете быть только друзьями. Похоже, она любит тебя не только как друга, но и как мужчину.
– С чего ты так решила?
– Всё дело в её упрямстве, – объяснила Яна. – Будь ты для неё просто другом, она бы давно простила тебе, что ты не рассказал ей об отце. Друзья, даже самые близкие, имеют право на личные тайны. А любимые – нет. Она же ведёт себя так, словно ты её возлюбленный.
– И что ты мне посоветуешь?
– Ты должен поговорить с ней по душам. Но только не спеши – сейчас у тебя ничего не получится. Элис изголодалась по Лине и слушать тебя не станет.
Тем не менее, мы втроём отправились на северо-восточную окраину Свит-Лейк-Сити, где в высотном многоквартирном доме городские власти предоставили жильё всем лётчикам с «Марианны», в том числе и Элис. Официально они находились на положении «почётных гостей», все их расходы оплачивало планетарное правительство. Остальные члены экипажа, как мы узнали позже, были расселены по разным районам города, в зависимости от места их работы.
По прибытии Яна первым делом решила наведаться к Гансу Веберу. Она звала меня с собой, но я отказался и вместе с Линой поднялся несколькими этажами выше, где находилась квартира Элис.
К сожалению, предсказание сестры сбылось – Элис не захотела со мной разговаривать. Впустив к себе Лину, она попросту захлопнула дверь перед моим носом, отключив звонок и интерком. А барабанить кулаками в дверь не имело смысла – всё равно материал был звуконепроницаемым.
Я ещё стоял в вестибюле, чувствуя себя последним дураком, когда на этаж подъехал один из лифтов, и из кабины вышел капитан Павлов. Выглядел он гораздо лучше, чем в тот день, когда я видел его в последний раз.
– Здравствуй, Александр, – поприветствовал он меня, разом отбросив нашу прежнюю манеру общения «начальник-подчинённый». – Вечерком я собирался навестить тебя и Яну. А ты к Элис Тёрнер?
– Ну, в некотором роде...
– Тогда я зайду с тобой. Ты не против? Не беспокойся, я долго не задержусь, только посмотрю, как она устроилась. Я тут решил навестить всех наших ребят.
– Боюсь, не получится, кэп, – ответил я. – Элис отключила звонок.
– Ага, ясно... – Было видно, что Павлов понял даже больше, чем я сказал. – Что ж, с этим повременим. Выпить не желаешь?
– Если кофе, то не откажусь.
– Тогда поехали на крышу. Там есть открытая площадка кафетерия.
Мы вошли в лифт, и капитан нажал кнопку верхнего этажа. Затем повернулся ко мне и спросил:
– Как у тебя дела, Александр?
– Да так себе... Не очень.
– Понимаю, – кивнул он. – А что Яна?
– Ей легче. Она... – Я замешкался, подбирая нужные слова. – Для неё отец был чужим с самого начала, она уже давно вычеркнула его из своей жизни, тогда как я... э-э...
– Тогда как ты всегда любил его, – подхватил Павлов. – И будучи ребёнком, и позже, когда считал его погибшим. А теперь он воскрес, и ты в смятении. То, что ты прощал ему мёртвому, ты не можешь простить живому.
Мне оставалось только изумиться, как чутко кэп уловил моё состояние и сумел выразить всё, что меня мучило, в нескольких коротких фразах.
Поднявшись на крышу, мы прошли к кафетерию, взяли по чашке кофе и устроились за свободным столиком у самого бордюра. Павлов закурил сигарету и обвёл взглядом живописные окрестности городской окраины.
– Приятная планета, – произнёс он. – Куда симпатичнее нашей Октавии.
– Но всё равно для нас она тюрьма, – заметил я. – Вы ведь общались со всем экипажем? Какое настроение у людей?
– По-разному. Одни почти смирились с перспективой длительного плена, другие мириться не желают.
– И тем не менее всех освободили.
– Ну да. В сущности, что может поделать горстка людей против трёхсотмиллионного населения планеты? Единственные, кто представляет потенциальную угрозу, это наши ребята-лётчики. Теоретически они могут угнать один из кораблей – но только теоретически. А на практике это неосуществимо. Б о льшая часть ютландского флота базируется в космосе, а те немногие корабли, что находятся на планете, тщательно охраняются. К ним не подберёшься. Кроме того, почти все они с демонтированными вакуумными излучателями и принадлежат к Группировке Планетарной Обороны. К другим звёздам на них не улетишь.
– Гм-м, – промычал я. – Это, как я понимаю, предупреждение?
– Совершенно верно. Я предупреждаю об этом всех наших пилотов. Вы, парни и девчата, горячие головы и можете влипнуть в крупные неприятности. Но главная неприятность для тебя, Александр, и для Яны заключается в том, что если вас поймают при попытке угона корабля, то вы просто вернётесь в дом отца, зато другие, кто будет вместе с вами, загремят в тюрьму.
– Это несправедливо!
– Конечно, несправедливо, – согласился Павлов. – Но такова жизнь.
Некоторое время мы молчали.
– Кэп, – наконец произнёс я. – Помогите мне кое в чём разобраться.
– А именно?
– Мой отец – диктатор этой планеты?
– Пожалуй, что да. По всем признакам, он диктатор.
– Тогда почему... это... – У меня на языке вертелось множество «почему», и я никак не мог выбрать, с которого мне начать.
– Почему по улицам не ходят патрули с лазерными автоматами, – помог мне Павлов. – Почему нет комендантского часа. Почему полицейские не избивают нарушителей общественного порядка до полусмерти, а просто штрафуют их или вовсе ограничиваются устным предупреждением. Почему люди, рассказывая друг другу политические анекдоты, не понижают голос и не озираются по сторонам с опаской.