Ее мать была симпатичной женщиной и заслуживала того, чтобы выглядеть хорошо, особенно после всего, через что ей пришлось пройти за последние несколько лет.
Бет было пятнадцать, когда отец ушел от них. Синди плакала на плече дочери и снова и снова спрашивала ее, почему это случилось. Почему муж ушел к другой женщине, даже не моложе и не красивее ее? Случись так, Синди смогла бы понять. Но его уход к женщине ее возраста и совсем не красавице был выше ее понимания. И понимания Бет тоже. Мать была такой красивой, как... как яркая экзотическая бабочка. Какие же причины могли побудить отца оставить ее?
Прошли годы, прежде чем Бет поняла, какой была созданная этой бабочкой тепличная атмосфера в доме.
Когда через шесть месяцев после развода мать вышла замуж за Роя, Бет всеми силами старалась скрыть уныние. Отчим был наглым, самоуверенным, склонным блефовать – короче говоря, полная противоположность ее отцу, открытому и интеллигентному мужчине. Девушка даже представить себе не могла, чем Рой привлек ее мать. Он никогда не нравился Бет, но она пыталась смириться с ним – ради матери. После всех выпавших на долю Синди испытаний дочь чувствовала, что обязана сделать для нее хотя бы это.
Точно так же Бет чувствовала, что ради матери должна поехать с Роем в Испанию. Если это действительно означало для Синди так много, как она могла отказать ей?
В качестве спутницы отчима, Бет была приглашена Дуаресом остановиться в его родовом гнезде, на вилле Сан-Рокес в пригороде Малаги. И даже сейчас, несмотря на все болезненные ассоциации, Бет считала виллу одним из самых красивых домов, которые ей довелось видеть.
Они приехали туда ранним вечером. Лучи заходящего солнца заливали стены густой охрой. Десятки окон зажглись золотыми отблесками, словно приветствуя гостей. Множество башенок, шпилей, балконов этой маленькой цитадели медленно утопали в розовых сумерках, напоминая замок прекрасного принца из волшебной сказки.
Впрочем, принц не вышел их встретить. Возникшие в последнюю минуту неувязки на одной из строительных площадок задержали хозяина. Экономка передала его извинения и заверила, что к ужину, в восемь, он приедет. Его отсутствие не трогало Бет. Она и не стремилась познакомиться с ним. Он был деловым партнером Роя – и все. Если она и думала о нем, то представляла себе человека, похожего на отчима: слегка располневшего бизнесмена средних лет, в очках и с животиком. Разве могла она вообразить, какого мужчину увидит?!
Жимолость оказалась мощным средством для пробуждения памяти, аромат будоражил, оживляя воспоминания Бет. Он переносил ее в прошлое, к тому моменту, когда в свой первый вечер в Испании она стояла у окна спальни, вдыхая запах цветов и слушая трели провожавших день птиц.
Она уже переоделась к ужину – в изысканное черное платье, купленное ей матерью. Одежда подчеркивала стройную девичью фигуру, делая ее почти совершенной. Платье акцентировало линии груди и бедер, было достаточно коротким и не скрывало красивых длинных ног, обтянутых черными чулками.
Маленький жемчужный кулон, ее единственное украшение, пристроился в ложбинке между грудями.
Она взглянула на часы, увидела, что уже почти восемь, вышла из комнаты в коридор и постучалась в дверь к Рою.
– Да, пожалуйста, – отозвался отчим.
Бет заглянула в комнату и увидела, что тот с еще влажными волосами и в рубашке пристегивает подтяжки.
– Уже почти восемь, – напомнила она.
Оценивающий взгляд Роя скользнул по ее стройной фигуре. Он пожал плечами:
– Я спущусь через несколько минут. Если ты уже готова, почему бы тебе не пойти вниз и не составить мистеру Дуаресу компанию?
– Я лучше подожду вас, – возразила Бет, разволновавшаяся из-за перспективы разговора с незнакомым человеком.
– Ерунда! – настаивал Рой. – Это будет просто невежливо, если никто из нас не спустится вовремя. – Отчим подмигнул – именно так, как Бет не любила.– Знаешь, он тебя не укусит.
В конце концов девушка с неохотой спустилась по широкой витой лестнице, гадая, в какую из множества выходящих в холл дубовых дверей ей следует войти. Пробы ради она открыла одну из них.
Множество портретов украшало стены огромной комнаты. Бет с благоговением озиралась, пытаясь понять, сколько же здесь картин. Она настолько засмотрелась, что сначала не заметила стоявшего у громадного камина мужчину. Увидев его, она вздрогнула.
– Кто вы? – резко спросила она. Темная бровь поднялась в недоумении.
– Я – Эрнан Дуарес. А вы?
Не может быть! Глаза Бет метались по лицу и фигуре незнакомца, отказываясь верить тому, что видели. Где брюшко, багровые жилки на лице, где дряблость мускулов? Где бизнесмен средних лет, которого она ожидала увидеть? Какая фея подменила этим прекрасным принцем оплывшего жирком коммерсанта?
Мужчина был высоким – более шести футов, и ни единой унции лишнего веса не портило его стройное тело, которое великолепно подчеркивал черный вечерний костюм. И выглядел он не более чем на тридцать лет... Определенно, этот человек не из поколения Роя.
Его цветом, без сомнения, был черный. Она ожидала этого, но никак не была готова увидеть гриву волос цвета воронова крыла, густых и вьющихся, как у цыгана, и глаза, непроницаемые, как ночь.
Несмотря на лето, в камине горел огонь. Пляшущие языки пламени отбрасывали отсветы на лицо мужчины, такое же красивое и привлекательное, как и все остальное в нем.
– Вы Эрнан Дуарес? – Потрясение от этого открытия начисто лишило Бет самообладания. Все, что она могла сейчас сделать, – это с выражением недоумения на лице переспросить хозяина.
– Вы ожидали увидеть здесь кого-нибудь другого? – В голосе испанца едва заметно проскальзывали нотки веселья.
– Д-да... Нет!– поправилась Бет, подумав, что она-то ожидала увидеть кого-то совершенно другого, хотя и не в том смысле, который он вложил в свой вопрос.
– А вы, насколько я понимаю, приемная дочь Роя?– Вопрос был задан по-английски каким-то шелковым, почти медоточивым тоном.
– Да... Я Элизабет Харди... но все зовут меня Бет... и вы тоже можете меня так звать, если хотите, – предложила она, все еще обескураженная столь неожиданным знакомством.
– Бет? Гм... Мне нравится это имя. Оно подходит вам, – задумчиво и мягко произнес он.
Бет всегда считала свое имя довольно-таки простецким, но сейчас, произнесенное испанцем с весьма заметным оксфордским акцентом, оно казалось самым романтическим именем на свете.
Она заставила слушаться ставшие ватными ноги, подходя к камину. Горевший в нем огонь заливал комнату потоками тепла, но Бет могла бы поклясться, что было что-то неестественное в том обжигающем жаре, который пронизал ее, когда она подошла поближе к Эрнану.
Девушка почувствовала, как взгляд его темных глаз скользнул по ней, – ласковый и соблазнительно теплый, как луч солнца. Этот луч на секунду деликатно остановился на ее высокой груди и затем заскользил вниз, к плавной линии бедер и еще ниже – к длинным ногам, обтянутым шелком.
Помимо воли пальцы Бет нервно скользнули к жемчужному кулону. Странная летаргия сковала ее, заставив легкие замедлить работу почти до удушья. Вдох остановился в горле, а тело повиновалось настолько неохотно, что казалось чужим.
– Вы вовсе не такой, как я думала, – честно призналась Бет.
– Да и вы тоже, – сухо произнес Эрнан, хотя и не стал объяснять почему.
– Я думала, вы старше, – простодушно сказала Бет.
Она с робостью поймала его взгляд.