Следом он с ловкостью фокусника подбросил в воздух блюдо с рыбой - так что оно чуть не разбилось о столешницу, в последний момент придержанное пальцами вездесущего Гоши, прозванного в свое время Спрутом Великим.
Впрочем, сей фокус я имел честь видеть неоднократно. И поэтому наблюдал не за Гошиным жонглерством, а за тем, как Фол устраивается на коврике. Как укладываются кентавры, я тоже видел не в первый раз - и все-таки...
Фол аккуратно втянул в себя оба ороговевших колеса, одновременно разворачивая их в горизонтальной плоскости, и мягко опустился на эти два диска, своеобразным постаментом поддерживающие мускулистый торс кентавра. Как при этом должны были перекрутиться мышцы, приводящие колеса в движение, что должно было случиться со связками и костными "осями" - понятия не имею, господа! И не думаю, что найдется медицинское светило, которое сдвинет белую шапочку набекрень и похвастается подробным знанием анатомии кентавров. До сих пор умники яйцеголовые в затылках стетоскопами чешут: откуда взялись кенты, да еще сразу после Большой Игрушечной?! Город знают, как всю жизнь здесь прожили, говорят без акцента, старожилов по имени-отчеству и вообще... Собирались исследовать, за сдачу анализов чуть ли не денежные премии сулили - потом обломилось. Пришлось теоретическими версиями пробавляться: визуальный сдвиг восприятия, мутация рокеров, а также лиц цыганской национальности, адаптация "группы риска" в связи с катастрофой, метаболизм крышей поехал...
Это в старых мультфильмах да на картинках кенты на лошадиных ногах бегают. А на самом деле - полюбуйтесь! Лежит себе этакое чудо поперек колес, хвостом рубчатые их края трет и грудь полуголую обеими руками чешет - аж волосы встают дыбом!
А что ржет иногда - так и мы не без того...
Ритка тоже, забыв обо всем, следил за эволюциями Фола. Потом они с кентавром встретились взглядами - и бравый сержант смущенно отвел глаза, зардевшись, аки майская роза. Фол чуть заметно усмехнулся и придвинул к себе ближайшую кружку.
Мы со служивым не замедлили последовать его примеру.
- Ну что, - говорю, - как я понимаю, вы уже успели познакомиться. И даже неплохо провести время, перемывая мои косточки.
Фол в ответ опять хмыкает, а Ритка молчит.
- Итак, друзья мои, я наконец с вами, кости мои отмыты добела, и мы можем открыть наше маленькое пивное совещание.
При слове "совещание" наш сержант заметно морщится, темнея лицом.
- Кончай, Алька! - Ритка вдруг становится до неприличия серьезным, превращаясь в Ричарда Родионовича, и хлопает увесистой ладонью по столу.
Кружки дребезжат и слегка подпрыгивают, едва не расплескав свое содержимое.
- Я тебя знаю - ты еще целый час трепаться можешь. А мне не до трепа сейчас. Потому что я буду разглашать служебную информацию, а за это меня с работы попрут в два счета. Только работа работой, а...
Я как-то сразу заткнулся. Редко доводилось видеть Ритку в таком состоянии, и если доводилось - дело всякий раз пахло жареным. Горелым дело пахло. Особенно когда Ритка свою службу работой называет.
- Совещание у нас было, - буркнул Ритка, глядя мимо Фола. - Только не пивное, а для младшего комсостава. И то, по-моему, не для всех, а для тех, у кого характеристики - комар носу не подточит. Начуправ выступал, а я и не помню, чтобы господин Хирный перед унтерами речи держал. Ничего особо конкретного: усиление бдительности, обстановка в городе, у церкви Георгия Победоносца амбар обчистили, да не простой, а с казенными валенками... замок взломали, и запорное слово взломали. Короче, со следующей недели нам при выходах на патрулирование будут выдавать автоматы. С полным боекомплектом. Все подразделения - в повышенную боевую готовность. Вне работы разрешено носить личное оружие.
Двоих прапоров, не сдавших зачет по "скобарю", и одного за "гноение табельного палаша посредством ржи" - подвергнуть взысканию. А в самом конце было сказано, что намечаются провокации и мы должны быть готовы дать достойный отпор.
- С чьей же стороны намечаются провокации? - очень спокойно поинтересовался Фол, накручивая на палец кончик хвоста.
- Угадай с трех раз.
- С нашей, - так же невозмутимо кивнул Фол.
- Угадал. Более того, под занавес встал какой-то рыжеусый полкан в общевойсковой форме, но с Михайлой-архаром на петлицах и сказал, что при малейшей провокации со стороны кентавров и иных преступных элементов (как вам формулировочка?!), в случае угрозы жизни и здоровью мирных граждан нам разрешено действовать согласно параграфу "Низвержение". Слыхали, что это за параграф?!
- Нет, - ответили мы с Фолом одновременно.
- Это разрешение открывать огонь на поражение без предупредительных выстрелов.
Скуластое лицо Фола отвердело.
- А... Первач-псы? - еле слышно выдохнул кентавр. - Они что, простят?! Простят, да?!
Тут уж задумался и я. Ведь почему разборок по городу полно, особенно в темное время, о Дальней Срани я вообще не говорю, - а убитых, почитай, нет? Одни раненые... Потому что - Первач-псы. Разборки, раненые, кражи, грабежи, аферы всякие - это дела людей, то есть Этих. А за убийствами Те следят.
Тут тюрьмой не отделаешься. Сто раз в кино видел, как варнака Первачи преследуют, а один раз живьем сподобился. Вечером, на улице. Потом месяц кричал во сне -все лицо его снилось.
Ритка рассказывал - для того и учат служивых палить по конечностям, чтоб не убить кого ненароком. Ну а если шлепнул при исполнении - до заката солнца беги в ту же церковь Георгия Победоносца, где рядом амбар с валенками, хватай попа за бороду!.. Пусть разбирается, запрашивает сводку и, если не было превышения, исповедь принимает. Первачи не разбирают, жорик ты или хрен с бугра... А если они за тобой хоть час погоняются - исповедуйся после, не исповедуйся, все одно ты теперь не человек, а студень трясущийся.
В лучшем случае.
В худшем же - пацаны малые и те знают: нашли под забором или в подвале труп с синюшным цветом лица и разрывом аорты - значит, звони "02", сообщай, что убийцу нашел, после кары заслуженной.
Приедут, подберут...
Местные "акулы пера" (редкие привозные газеты-журналы именовали Первач-псов не иначе чем "психоз Святого Георгия", уделяя им внимание наравне с последствиями ультранаркотиков, не более) - так вот, местная пресса регулярно запускала "жареных уток". Дескать, криминальные умы нашего розлива наконец открыли-таки способ мочить ближнего своего, обходя неусыпное внимание Первачей. Нюх им, мол, сбивали: то ли заговором "Табак-зелье, удвой везенье...", то ли кощунственным молением, где надо на деревянный крест вниз головой подвешиваться... Утка грузно взлетала и шлепалась в клоаку перманентных сплетен. "Братва" по-прежнему ходила без стволов (кому охота рисковать, здесь не пофартит - зоной не отделаешься!), а мирное население, гуляя темными переулками, если и тряслось за собственную шкуру, так этот интерес-трясучка был опять же чисто шкурный, не жизненный.
В дайджесте "Версия" опубликовали на днях годовой процент убийств по Москве, Нью-Йорку и Токио - ужас! Конец света! Никогда туда не поеду... да я ли один?!
- Знамение, полковник сказал, было, - с отвращением процедил сквозь зубы Ритка. - То ли стены управы сизыми пятнами пошли, то ли образ Галактиона Вологодского кровью возрыдал - короче, намекнули нам, что дело богоугодное, а Те закроют глаза на лишнее рвение.
- Вот как, - эхом отозвался Фол. - Ясно. Наши, конечно, хвост к небу задерут - и на автоматы. Прав был ваш начуправ - будут провокации. И стрельба будет. Я среди своих не последний, но...