Хочешь, спою?
Мирегал присела на кровати, завернувшись в одеяло, и запела. Гил смотрел на нее, очарованный. Она пела негромко, мягким, красивым голосом, похожим на звон серебряных колокольчиков:
Ом лайн аэр!
Ом лайн аэр! Са Гарм, ха ку
Вин сол ла эл габер!
Песня обрывалась неожиданно, последняя нота повисла в воздухе, и Гилу вдруг захотелось вскочить и бежать, бежать куда-то далеко-далеко, по залитым лунным светом тропинкам.
- Какой это язык? Я понял только несколько слов.
- Дэвинмол. Ки рассказывал, что на нем говорили люди до войны. Я тоже не все понимаю. Кажется, это значит: "Спешите! Скорей бегите все к нам, потому что Гарм, большая собака, хочет съесть солнце и луну". Все равно непонятно.
Гил вздохнул. Его взгляд скользнул по стенам, обитым зеленой материей, и он заметил рог, служивший вешалкой, на котором поверх голубого платья висел меч в ножнах, "Что-то неведомое и грозное, и все смешалось, перевернулось, и мы все летим в какую-то пропасть..."
- Как там красиво, за окном! - шепнула Мирегал. - Милая наша долина. Наша добрая, тихая жизнь - Неужели это конец, Гил? - с горечью спросила она, и слезы заблестели у нее на глазах. - Неужели ничего этого больше никогда не будет?
Гил испуганно посмотрел на нее.
- Что ты, глупенькая, что с тобой?
В глазах Мирегал было такое неподдельное отчаяние, что он прижал ее к себе и стал успокаивать, гладя, как маленькую, по головке и говоря ласковые слова. Наконец он почувствовал, что она успокоилась и стала тихонько вырываться.
- Прости, пожалуйста. Что-то на меня нашло... Вдруг показалось, что сейчас все развалится, как тоща, во сне. Ну, пусти, я больше не буду...
Гил отпустил ее и ласково посмотрел ей в глаза.
- Чего только не почудится при лунном свете! - Мирегал улыбнулась с прежней беззаботностью. - Давай-ка закроем занавески. Вот так, а теперь иди спать. Спокойной ночи! - Спокойной ночи, Ми!
Гил вышел, осторожно прикрыв дверь. А Мирегал долго еще ворочалась с боку на бок, то всхлипывая, то смеясь, то кусая подушку. "Что же это? - думала она. - Что же это такое? "Тонкий лучик, пролезший между занавесками, упорно, как она ни вертелась, падал ей на кончик носа.
Глава 6 ВЗЯТИЕ КРАЙНЕГО ПРИГОРКА
1. ... Из этого рода
станет один
мерзостный тролль
похитителем солнца.
Будет он грызть
трупы людей,
кровью зальет
жилище богов;
солнце померкнет
в летнюю пору,
бури взъярятся
довольно ли вам этого?
2. Гарм лает громко
у Гнипахеллира,
привязь не выдержит
вырвется Жадный.
Прорицание Вёльвы, 40 - 41, 44
С утра набежали тучи, подул прохладный сырой ветер. Проснувшись, Гил сел на кровати и посмотрел на унылую картину за окном Он чувствовал себя разбитым, невыспавшимся и несчастным. В коридоре слышались шаги, голоса очевидно, все уже встали и собирались в поход. "Куда тащиться в такую погоду?.." - подумал Гил. Он нехотя оделся, взял оружие и спустился в зал. Там уже было полно народу.
- Привет, Гилли! - сказал Ки-Энду. - Как настроение?
- Не выспался я, Балг так храпит...
- Ладно, ладно! Знаем мы, что ты по ночам делаешь, - рассмеялся Ки-Энду
- Как тебе не стыдно, Ки! - возмутилась Мирегал... Никогда больше не буду тебе ничего рассказывать! - И тут же пожалела о своих словах, потому что все собравшиеся покатились со смеху.
Мирегал надулась, Гил не знал куда деваться от смущения. Наконец, чтобы хоть как-то замять ситуацию, он сказал первое, что пришло ему в голову:
- Ки, а что это за собака такая - Гарм?
При этих словах по крайней мере три человека перестали смеяться Ки-Энду, Беллан и Энар.
- Гарм? Не знаю я такой собаки, - с деланной беспечностью сказал Ки-Энду.
- Не знаешь? Но ведь в этой песне, которую...
- Ну все, пора собираться! - крикнул Ки-Энду, вставая. - Завтракай быстрее, Гилли, ты самый последний. А мы пойдем седлать лошадей.
Через полчаса отряд, по предложению Хайра получивший название Ио-Син-а-Хут - "Армия Лунных Гор", - двинулся в поход. Тридцать восемь всадников, обвешанных мечами, луками и щитами, на добродушных разномастных лошадках неспешно пересекли дорогу и начали спускаться с пригорка. Балг, глядя им вслед, переминался с ноги на ногу, видимо, силясь принять какое-то решение. Наконец он махнул рукой - была не была! - спустился в погреб и, осмотрев оставшееся там оружие, выбрал для себя большой стальной шлем с торчащим на макушке конским хвостом. Во дворе он подобрал топор для рубки дров и пошел седлать своего тяжеловоза. Балг догнал отряд в Желтом Ручье, где Ки-Энду решил сделать небольшую остановку. Мужчины вытаскивали из сарая большие мотки крепкой веревки, лопаты, тяжелые железные ломы и грузили все это на телегу. Мирегал пересела с вороного, возившего повозку с мумией в Тетагир, на свою любимую белую лошадку. Она первой заметила приближение трактирщика.
- Ой, Балг, - закричала она, - на кого ты похож! Сними это сейчас же!
Но Балг, несмотря на всеобщий хохот и шуточки, не пожелал расстаться со своим шлемом.
- Так куда мы направляемся? - спросил Энар у Ки-Энду, когда отряд двинулся дальше на северо-восток.
- В Крайний Пригорок. Это близко к горам, там можно будет расположиться. Вышлем разведчиков и будем ждать, пока они найдут нидхагир.
- Думаешь, он там один?
- Судя по всему, да. И он должен быть недалеко от Крайнего Пригорка, ведь именно в тех местах нидхагов видели чаще всего.
Горы Ио-Син медленно приближались - уже можно было различить глубокие темные ущелья, прорезавшие глинистые склоны. Эти ущелья, промытые весенними ручьями, да еще торчащие кое-где вертикальные плоские скалы, напоминающие полуразрушенные стены крепости, были единственным, что нарушало волнистое однообразие пологих склонов и сглаженных вершин.
Ки-Энду и его спутники ехали по местам, с детства знакомым и родным. Их поразила необычайная тишина и безлюдье. Почти половина хуторов в этой части долины уже опустела, обитатели остальных только двух или трех одиноких пастухов, которые пугались, завидев отряд, а узнав, что это не нидхаги, а свои, идущие на войну, улыбались, желали удачи и предлагали чем-нибудь помочь.
- Нам понадобятся повозки, - говорил им Ки-Энду. - Постарайтесь пригнать побольше пустых повозок к Крайнему Пригорку.
Ио-Син-а-Хут подъехал к хутору Собачий Двор. Он получил свое название из-за наследственной любви его обитателей к этим животным. Десятка два самых разнообразных собак, бродивших вокруг дома, радостно залаяли и бросились навстречу подъезжающим. На крыльце появился старый Линдор, прозванный Кун-Линдором за любовь к четвероногим друзьям. Увидев вооруженных людей, он хотел было захлопнуть дверь, но, узнав Ки-Энду и его спутников, спустился с крыльца и приветствовал их.
- Добрый день, господин Линдор! - сказал Ки-Энду. - Как поживаете? Не страшно вам тут, у самых гор? Соседи-то ваши, похоже, все уехали?..
- Соседи уехали, а мы с женой решили - нечего нам на старости лет куда-то переселяться. Подождем, пока сыновья вернутся из Асор-Гира, пусть они тоща решают, что делать дальше. А до тех пор никуда мы отсюда не уйдем. Ну, а вы куда путь держите?
- В Крайний Пригорок.
- Э, вот туда-то как раз и нельзя. Там нидхаги. Внучка моя еще на рассвете забрела туда, смотрит - а там полным полно чужих косматых мужиков, еле ноги унесла.
- Они-то нам и нужны, - сказал Ки-Энду. - Это даже хорошо, что они там. Можно, мы на время оставим здесь своих лошадей и телегу?
- Господин Линдор, - сказал Гил, задумчиво гладя на резвящихся собак. - А нет ли у вас пса по кличке Гарм?
Кун-Линдор хитровато посмотрел на Гила:
- А у вас заметно расширился круг интересов, господин Шем-ха-Гил.