Если он подымет шум, то на этом все и закончится.
До последнего времени Кельвин, казалось, смотрел на съемку как на забаву, которой лишены остальные дети, да и Коул был вынужден признать, что из-за съемок Рори уделял ему намного больше внимания, чем могла бы позволить ему его профессия. Он надеялся, что это внимание сможет в некоторой степени восполнить Кельвину потерю матери, покинувшей его \ в поисках собственного счастья, не обремененного родительскими и семейными обязанностями...
Его взгляд остановился на веселящемся сыне, который жизнерадостно скакал на софе вверх-вниз.
– Кельвин!
Ребенок сразу же уселся, засунув большой палец в рот. Коул отметил, что на лице Эшли появилось выражение любопытства.
– Как вы добились этого? – ревниво спросила она.
– Он знает, что нельзя прыгать на мебели.
– Вот как?
Коул почувствовал печаль в ее голосе и непроизвольно улыбнулся.
– Я понял, что он решил не показывать вам это.
– Вообще-то он успел убедить меня в том, что его тренировали для разрушения.
Коул моргнул.
– Настолько плохо, да? Простите... А как он вообще оказался здесь?
– Я рада, что вы это спросили, – ее тон стал резче и глаза засверкали от сдерживаемой ярости. Взгляд стал похожим на солнечный луч, упавший на серебряную поверхность замерзшей реки.
– Ваш ненавистный брат...
– И что же он сделал?
– Оказалось, что у него была предварительная договоренность на эти выходные.
– На выходные? Вы имеете в виду, что Кельвин у вас с пятницы?
– Да, – она подтвердила это слово тяжким вздохом. – Каждую минуту. Почти сорок долгих утомительных часов. Мне приходилось бывать на съемках в глуши, длившихся месяцами, но казавшихся тем не менее короче.
– Черт бы его побрал... – с чувством пробормотал Коул. – Где была его голова? Ему следовало отменить поездку или сообщить мне, чтобы я вернулся сюда. Ему нельзя было просто уезжать и оставлять с вами ребенка, которого вы даже не знаете!
– Я тоже так думаю, – согласилась Эшли. – К сожалению, он считал, что его планы невозможно отложить.
– Почему?
– Он улетал в Нью-Йорк, чтобы жениться.
– Чтобы... что? – глаза Коула широко раскрылись от изумления. Он, конечно, мог бы и не быть самым наблюдательным человеком в мире, но, без сомнения, узнал бы, если бы его брат надумал жениться.
– Я даже не знал, что он встречается с кем-то регулярно. Он, правда, упоминал какую-то женщину... как бишь ее зовут?
– Лаура, – пришла на помощь Эшли.
— Да, верно. Он довольно часто упоминал это имя в последнее время, но я не думал, что там что-то серьезное.
– Может быть, прикинув перспективы на выходные, он посчитал это более спокойным занятием, чем присматривать за Кельвином, – предположила Эшли. Хотя ее тон и был язвительным, она тем не менее не воспрепятствовала Кельвину забраться к ней на колени и начать вырывать и раскидывать по полу страницы журнала. Зная, на что способен Кельвин, когда он хочет проверить терпение взрослых, Коул стал подозревать, что Эшли считала уже порчу журналов чуть ли не приятным занятием.
– Мне действительно очень неловко. Я знаю, что Кельвин может причинить массу хлопот. Если бы мне только стало известно, что Рори нет в городе, я бы вернулся уже в пятницу вечером.
– Он обещал связаться с вами.
– Он не сделал этого.
– Я должна была это предвидеть, – ответила она и пожала плечами. – Ну ладно, вы вернулись. Теперь только это имеет значение.
– Я понял это как намек на то, что нам надо уходить... – сказал он с кривой усмешкой, которая странно подействовала на способность Эшли свободно дышать.
Она глубоко вздохнула и начала борьбу со своим здравым смыслом, который говорил ей, что надо выпроводить этих двух людей из ее квартиры и ее жизни, пока она еще жива и может наслаждаться ей.
Но Коул Донован в любом случае выгляделхуже,чем она. Тревожащие ее душу глаза, в которые она пристально смотрела в пятницу, помутнели от усталости. Его щеки казались бледными в сравнении с рыжевато-коричневой двухдневной щетиной. На нем не было ни пиджака, ни галстука, а штаны и рубашка выглядели еще более мятыми, чем в момент их первой встречи... Широкие плечи опущены так, как будто они несли на себе тяжесть всего мира... Но, несмотря на все это, пульс Эшли учащенно забился. Она решительно не могла выставить человека, выглядевшего так, за дверь без обеда и тем самым остановить свое сердце... Если уж ей удалось справиться с Кельвином, то она наверняка сможет приготовить что-нибудь более пригодное для еды, чем масло из орехов и сандвич с вареньем. Хорошая порция пищи поможет ей восполнить ту энергию, что она потратила, стараясь сладить с Кельвином. Эшли даже подумала, не посоветовать ли Коулу лишить ребенка витаминов, чтобы хоть немного замедлить его развитие.
– Почему бы вам не остаться на обед? – предложила она вместо этого.
– Вы уверены? Я думал, что и так причинил вам достаточно неудобств.
Это Рори причинил ей неудобства! Но Эшли решила, что эту проблему не стоит больше обсуждать.
– Нет. Оставайтесь. Судя по вашему виду, хороший обед пойдет вам на пользу. Я сделаю сначала кофе, а потом приготовлю бекон и тост.
– С малиновым джемом? – внезапно подразнил Кельвин голосом, от которого мурашки побежали по ее спине.
– Только если ты будешь вести себя хорошо! – строго сказала она, и Кельвин кивнул в ответ.
– У меня будет с джемом! – гордо сказал он. – Потому что сегодня утром я не пролил свой апельсиновый сок.
Коул засмеялся и взглянул в глаза Эшли, сияющие радостью.
– Я понял, что вчера все прошло не так уж гладко.
– Представляете ли вы себе хоть немного, как отвратительно выглядят молоко и апельсиновый сок вперемешку на красном кафельном полу? – спросила она, поморщившись. – Или как увлекательно убирать их, если не сделать это сразу?
– Я всегда вытираю сразу, – ответил он.
Эшли уставилась на Коула.
– Конечно. У вас есть практика. Мои бывшие приемные дети уже переросли возраст, когда разливают апельсиновый сок. Они предпочитали сорить картофельными чипсами на пол в гостиной, особенно если чипсы были покрыты этим противным луком.
– Может быть, вы также знаете, как выводить пятна от желе? – она раздраженно взглянула на него.
– В самом деле, если бы вы сняли свою блузку, то я бы показал вам, как это делается, – предложил он с провоцирующей улыбкой.
Ее пульс рванулся как скакун, фаворит на скачках. Что-то говорило ей: лучше задушить это чувство в самом начале. Мудрая женщина приготовила бы им обед и выпроводила их из квартиры.
– Больно нужно обед, – резко ответила Эшли, убегая на кухню, где она рухнула на стол, набрала полные легкие воздуха, нашла две таблетки аспирина и быстро проглотила их. В ее голове что-то стучало так же сильно, как и все эти сорок часов.
Она начнет готовить обед буквально через минуту, как только соберется с силами и приведет в порядок мысли... Эшли огляделась... И как только соскребет кашу, размазанную везде от плиты до кухонного стола.
Медленно сняла она несколько кусочков корнфлекса с блузки и снова подумала о мужчине, сидящем в гостиной. Кроме чрезвычайно красивой внешности, у него не было ничего общего с его братом Рори. В Рори бил источник неиссякаемой энергии, он мчался по жизни с бешеной скоростью курьерского поезда. Коул Донован же, как она чувствовала, бесцельно двигался по жизни со скоростью старого шевроле, занимаясь лишь тем, что само падало ему в руки, воспитывая своего сына с бесконечным терпением и спокойным юмором.