– Боюсь, ты путаешь, милая. Этоты сбежала. А я просто поехал с тобой прокатиться.
Как он и надеялся, она улыбнулась, и ее глаза стали не такими грустными.
Она была удивительной женщиной, его танцовщица.
Как жаль, что ему так приятно держать ее в своих руках! Он по-прежнему хотел ее так сильно! Но менять принятые решения было не в его правилах.
Они сидели за круглым стеклянным столом на балконе, не переставая беседовать во время трапезы. Но вскоре Леанна притихла. Кэм отодвинул от себя тарелку и накрыл ее руку своей.
– Эй, – нежно сказал он. – Почему грустим?Потому что все это быстро кончится.
Потому что он по-настоящему был прекрасным принцем, который случайно натолкнулся на спящую красавицу. Потому что и он, и она знали, что могут погибнуть.
Потому, что если она оставит этот мир, ей бы хотелось знать, что она принадлежала, пускай и недолго, Кэмерону Найту.
– Любимая?
Леанна протянула руку и коснулась пальцами его лица. Он поймал ее и прижался губами к ее ладони.
– Кэм. – Она глубоко вздохнула. – Я хочу тебя кое о чем спросить. Если ты не хочешь этого делать… если ты думаешь, что я слишком тороплю события…
– Спрашивай у меня все, что хочешь, Саломея.
– Ты сказал… сказал, что не хочешь спать со мной.
– Неправда. – Он несколько раз кашлянул. – Я сказал, чтоне могу спать с тобой, детка. Но видит бог, я очень этогохочу.
– Но есть… я хочу сказать, есть другие вещи… По мере того как ее голос становился тише, ее лицо розовело. Пристально глядя на нее, он подумал об этихдругих вещах и понял, что у него не хватит воли сдержаться, если они будут их делать.
– Саломея, детка, ты права, существуют и другие вещи. Но я не святой. Если я приложу губы к… – Черт возьми! Только представив это, он почти испытал оргазм. – Если мы займемся этими другими вещами, боюсь, что я… что я…
– Мы можем вместе принять ванну.
Эти слова слетели с ее губ так неожиданно, что в первые секунды он не был уверен, правильно ли ее понял. Он стал обдумывать эту мысль, не зная, что ответить.
– Ванну? – Впервые с тех пор, как ему исполнилось тринадцать, голос Кэма дрогнул. – Вместе?
– Да. Вместе в той большой старой ванне. Ты с одного края. А я – с другого. Будет много пузырьков, так что никто ничего не увидит. – Леанна спрятала лицо в ладони. – Ну не смотри на меня так! Извини. Не надо было мне…
Кэм взял ее за руки и отвел их вниз.
– Это отличная идея, – сказал он храбро.
– Правда?
– Да. – Он перевел дыхание. – Ты примешь ванну. А я составлю тебе компанию.
– Но… Это не одно и то же.
Верно, не одно и то же, подумал он, но только улыбнулся.
В ванной комнате стоял шезлонг.
Кэм устроился в нем, пока Саломея занималась последними приготовлениями. Он повернется к ней спиной, когда придет время. А пока разве есть какой-то вред в том, что он смотрит, как она открывает краны или выбирает ароматизированное масло, разглядывая крошечные хрустальные флакончики на туалетном столике.
Также никто не смог бы обвинить его в том, что он смотрит на то, как она собирает и закалывает волосы, не обращая внимания на то, как несколько непослушных нежных прядей падают на шею.
– Идеально, – сказала она. «Идеальная», подумал он и почувствовал, как напрягается все его тело.
Леанна начала расстегивать пуговицы халата. Пора было отворачиваться.
Но он не отвернулся. Его взгляд был прикован к изящным изгибам ее спины.
– Кэм? – тихо произнесла она. – Ванна такая глубокая… Ты не поможешь мне в нее забраться?
Что ж, если он будет все время смотреть в сторону, а она не повернется…
Но она повернулась.
Медленно, так медленно, что его сердце чуть не остановилось, Леанна повернулась и посмотрела на него.
– Кэм? – прошептала она.
В ее глазах читались все вопросы, которые женщина может задать мужчине. А все ответы, которые он хотел ей дать, легко угадывались по лихорадочному биению его сердца.
Он опустил жадный взгляд на ее грудь. На живот. На островок золотистых завитков в том месте, где начинались ее бедра.
Он вспомнил, какими жесткими ему показались эти завитки, когда он коснулся их рукой. А какими они покажутся, если он тронет их губами? Ему захотелось прижаться к ней лицом, вдохнуть ее запах… Развести ее ноги и смотреть ей в лицо, пока он будет ее целовать…
– Саломея, – тихо сказал он, – ты пытаешься меня соблазнить.
– Я уже пробовала это сделать один раз, – сказала она таким же тихим голосом. – Но у меня не получилось.
И теперь, как знали они оба, она делала еще одну попытку. Он не понимал, плакать ему, сердиться или смеяться. Она еще никогда не была с мужчиной, он же был с несчетным количеством женщин. Неужели она думала, что может его соблазнить?
Кэм улыбнулся. Он расстегнул джинсы и снял их. После этого он обнял свою танцовщицу, взял ее на руки и шагнул в воду.
Все, что ему надо было теперь сделать, – показать, что он держит инициативу в своих руках…
Но каким-то странным образом ее руки обвили его шею. А когда он опустился в воду, она столь же странным образом оказалась у него на коленях.
Ему надо было отодвинуть ее от себя. Чуть-чуть. Если бы она осталась там, где она была сейчас… Боже, где она была сейчас… Ее ягодицы, которые прижимались к нему, были такими теплыми. Такими мягкими…
Он переместил ее немного в сторону. Так лучше. Ненамного, но лучше.
– Ну как, – сказал он, – тебе нравится? Саломея вздохнула.
– Чудесно.
Они говорят о воде? Или о его напрягшейся, изнывающей от тупой боли плоти, которая упирается в нее?
– Вода так успокаивает.
Хорошо. Они говорят о воде. Во всяком случае, она.
– Вода просто волшебная, – прошептала Леанна.
Это она была волшебной. Ее тело было таким мягким на ощупь. Именно таким, как ему хотелось. Ее голова лежала у него на плече, глаза были закрыты, а ресницы казались темными полумесяцами на фоне щек. Кончики ее волос, которые намокли и прилипли к груди, казались золотистыми струями, а ее губы…
Ее губы были похожи на лепестки.
Кэм наклонил голову и нежно тронул их губами.
– Сладко, – прошептал он.
Она откинула голову назад. Приоткрыла губы. Когда она поцеловала его, он почувствовал в висках гулкое биение собственного сердца.
– А сейчас я искупаю тебя, Саломея.
Его голос стал совсем низким. Сердце учащенно билось. Он осторожно поднял ее с коленей и поставил между своих ног. Затем он вытащил махровую салфетку из аккуратной стопки на краю ванны и окунул ее в воду.
– Сначала лицо, – прошептал он. – И шею. Она закрыла глаза.
Он медленно провел влажной материей по ее груди. Почувствовал, что она дрожит. Он сам начал дрожать, когда опустил мочалку ниже, на ее живот, ниже, ниже…
Мочалка выпала из его пальцев. Он наклонил голову и стал целовать ее грудь, просунув руку между ее бедер. Она вскрикнула, и он на мгновение замер, держа пальцы прямо в запретном месте.
– Я чувствую… – Она запрокинула голову. – Я чувствую…
– Что? – Его голос стал бархатистым, а тело пылало. – Что ты чувствуешь, Саломея?
Она вздохнула. Он начал двигать пальцами вперед и назад. Он сказал себе, что делает это только для нее. Для нее. Не для себя. Не для…
В ночи раздался ее крик. В ту же секунду он почувствовал громадное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Он сделал это. Доставил ей это.
А в следующий миг в его сердце возникло такое глубокое и такое сильное чувство, которого он никогда не испытывал раньше.
Кэм быстро поднялся на ноги. Поднял свою танцовщицу и перешагнул через край ванны.