Главнокомандующим ваххабитов был амир Конгресса народов Ичкерии и Дагестана, дивизионный генерал Шамиль Басаев; его ближайшими сподвижниками являлись глава военно-учебного центра 'Кавказ' полковник эмир аль-Хаттаб, дагестанцы Магомед Саидбеков (командир Цумадинского ополчения) и Ширвани Герзегельский, арабы Абу Умар и Абдуррахман, командир Шариатской Гвардии Абдул-Малик Межидов, Арби Бараев, братья Ахмадовы, Хункар-Паши Исрапилов. Померную информационную поддержку басаевцам оказывал Мовлади Удугов.
Чтобы втянуть в заваруху цумадинцев, Басаев и Хаттаб начали раньше намеченного срока. Провокация полностью удалась: цумадинцы взялись за оружие и сразу попали в тяжелое положение.**
Бой 2 августа всколыхнул дремлющие доселе умы в Генштабе и в Правительстве. Началось что-то вроде тихой паники.
Вспоминает генерал Анатолий Сидякин, на момент событий - командующий 58-й армией:
В 22.00 мне позвонил начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Анатолий Квашнин. Я доложил обстановку и попросил разрешения выехать в Дагестан, в район конфликта, чтобы самому разобраться на месте. Свое решение сообщил оставшемуся за командующего войсками округа генералу Геннадию Трошеву.
Утром 3 августа мы уже были в Цумадинском районе. Приземлились в ущелье. Развернули радиостанцию, заняли круговую оборону. Сюда же прибыл полковник М. Омаров - заместитель министра внутренних дел Дагестана по границе. Вместе с ним выехали в Агвали. По дороге офицер рассказал о случившемся все, что знал. Но его рассказ опирался лишь на дошедшие слухи. Нетрудно было понять, что МВД республики разведку не вело.
Двор и территория РОВД, куда мы прибыли, напоминали растревоженный улей. В здании находилось около 300 вооруженных милиционеров. Толком доложить об обстановке никто не смог. У руководства не оказалось даже карты местности. Однако сюда все же поступали некоторые данные, в том числе и о том, что вдоль границы боевиками ведутся инженерные работы. Полковник Омаров попросил меня нанести удар вертолетами огневой поддержки по этому участку. Вертолетчики с задачей справились.***
Запах приближающейся грозы чувствовался во всем Дагестане. Резко участились случаи обстрелов военных городков и милицейских блокпостов. 4 августа в районе Верхнего Годобери шесть боевиков в автомобиле УАЗ-469 попали в засаду. Сотрудники ППС МВД Дагестана в перестрелке убили двоих и захватили автомобиль. 6 августа обстрелу из 82-мм миномета подвергся военный городок в Буйнакске, причем 8 из 9 мин были выпущены по жилым домам. В тот же день около Гребенского моста в Бабаюртовском районе боевики обстреляли заставу Внутренних войск.
В течении 4-7 августа в Ботлихский и Цумадинский районы перебрасывались сводный батальон 102-й и сводный батальон 7-й Новороссийской ВДД.
Особенно драматически происходило выдвижение новороссийских десантников.
Вспоминает генерал Анатолий Сидякин, на момент событий - командующий 58-й армией:
5 августа мы подняли парашютно-десантный батальон по тревоге. С генералом Булгаковым решили так: он 'выталкивает' пдб из Каспийска, а в Ботлихе я 'втягиваю' батальон на себя. Одновременно я должен был провести рекогносцировку района обороны батальона так, чтобы перекрыть его силами основные направления и не допустить захвата их боевиками…
…В 4 часа следующего дня из Каспийска подошло первое подразделение десантников и сразу же начало занимать боевые позиции…
Десантники заняли изначально невыгодные позиции, так как Ботлих находился в котловине, окруженной со всех сторон горами. Разумнее было бы перекрыть ущелье Ансалта, оседлав склоны по обеим его сторонам и выдвинуть пост к развилке Зиберхали - там, где еще в первую чеченскую войну у нас стояла застава. Но сделано этого не было. Видимо, отцы-командиры не доверяли дагестанцам, которые могли перерезать десантникам путь к отступлению.
Впрочем, и в Ботлихе федералов можно было легко отрезать - например, с захватом Муни.
Из интервью Шамиля Басаева:
Мы собрались, все командиры, много собралось, совещание сделали - маджлис, и решили, что это наш долг - им помочь, и мы пошли. Через два дня, где-то около 15 амиров, мы пошли над Ансалтой, у нас там был пограничный пост, вагончик стоял на высоте. Поехали туда на машинах, сверху эту местность осмотрели один день. На второй день, был Ахмадов Хута****, хороший муджахид, амир, с ним мы вдвоем поехали, маскировочные халаты одели, спустились вниз, посты там милицейские были, мы их проверили, пути, дороги, все облазили, все у них разведали и уже на третий день мы туда зашли. Мы план составили: отрезать дорогу Ботлих-Цумада, создать угрозу захвата Ботлиха, чтобы оттуда войска оттянуть.
В 7 часов утра 7 августа в штабы в Махачкале и в Ботлихе начала поступать информация о замеченных передвижениях боевиков по ту сторону границы. А уже в 9 часов начштаба 58-й армии генерал А. Меркурьев доложил Трошеву, что боевики захватили села Рахата и Ансалта и выдвигаются на Ботлих.
В Ансалтинское ущелье вошли около 500 боевиков. Две группы по 50 человек - ими командовал Ширвани Басаев, - действовали на Андийском направлении, и еще 50 - около Годобери. Таким образом, общее число боевиков в Ботлихском районе не превышало 700 человек - вместе с 200 цумадинцами их будет около 900.
Вспоминает полковник МВД Дагестана Магомед Омаров:
Боевики вошли в Ансалту на рассвете, еще затемно. Здесь они не задерживались, а направились прямо в соседнее село, Рахату, километрах в пяти от райцентра Ботлих. Шли одной колонной: "Нивы", "КамАЗы", "Уралы", пять или шесть БМП - причем вся техника совершенно новая. Боевиков было человек 500: чеченцы, дагестанцы, выходцы из других северокавказских республик, славяне, азиаты, арабы и даже негры. С местными жителями они вели себя приветливо, первыми здоровались, говорили, что ни к кому не имеют претензий, даже к милиционерам. Каждый, сказали они, может делать, что хочет - может остаться или уйти, но милиционеры предварительно должны сдать оружие.
Штаб Басаева разместился в детском саду, а рядом, в здании отделения милиции, боевики устроили нечто вроде правоохранительной структуры. В обезьяннике (большая клетка для задержанных, имеющаяся в каждом отделении милиции) даже содержались арестанты - трое местных жителей.
Рассказывает житель аула Рахата Мажид Гамзатов:
…Меня и двух других арестовали за "незаконное ношение оружия". Я взял автомат, брошенный кем-то из милиционеров, и ходил с ним по селу, а боевикам это не понравилось. "Зачем тебе автомат?" - спрашивают. А я ответил, что намерен защищать свой дом от мародеров, и если они ходят с оружием, то почему мне нельзя? Ну, меня забрали и посадили в клетку, к двум другим. Там мы просидели три дня. Потом в здание попал снаряд и полностью снес второй этаж, а мы сидели на первом. Выломали несколько прутьев - и выбрались. Я потом сам приходил к боевикам, требовал вернуть мой автомат - бесполезно.
Я и с Басаевым разговаривал, спрашивал, зачем пришли. Газават, ответил, священная война. Мы, говорит, не вас пришли убивать, а русских, к вам претензий нет. Вообще. Почти все боевики - молодые ребята, и мозги у них были сильно запудрены, почти все на полном серьезе говорили о священной войне. Но дисциплина у них была на высоте. Они жили в брошенных домах, но я не заметил, чтобы они мародерствовали. Ничего не портили, не ломали. Брали только еду, особенно любили компот из абрикосов. Не пили, и чтобы кололись - тоже не видел. Даже курили среди них единицы, да и то украдкой друг от друга. Оружие у них было отличное, новое, они еще с собой несколько "Уралов" привезли, а камуфляж был иностранного производства и тоже с иголочки.