Умнюшкин с удовольствием разглядывал себя в зеркале. Стрижка ему очень нравилась.
– Спасибо! Вы отличный мастер. Кстати, вам большой привет от ученого Паука с чердака.
– Вы его знаете? – тихо спросил Полкаша и оглянулся на дверь.
– Мы его друзья! – так же тихо ответил Умнюшкин и, взяв парикмахера под руку, отвел его в самый дальний угол. – Он сказал, что вы можете нам помочь.
Я очень уважаю ученого Паука и горжусь знакомством с ним. И его друзья – моя друзья, – тихо говорил Полкаша. – Но что я могу сделать для вас?
– Очень много! Но самое главное – нам надо узнать, где находится наш друг Хитрюшкин.
– Как раз вчера я слышал разговор о необычайном пленнике-человечке. Он находится в самой секретной камере.
– В самой секретной камере? – повторил Умнюшкин. – А где она?
– Камеры для особо важных государственных преступников находятся на верхних этажах замка. Там на каждом шагу посты охраны. Вы погибнете, если попытаетесь…
Умнюшкин в ответ только рассмеялся.
– Охрана! Ерунда! Мы пробьемся!
Полкаша только тяжело вздохнул, услышав такие легкомысленные речи.
– Кроме того, секретные камеры закрыты на особые замки, а ключи хранит у себя сам Гит…
– Ключи у Гита? Это хуже. А куда он их прячет?
– Откуда я знаю? Я Гита не стригу, у него свой личный парикмахер.
– Ничего, что-нибудь придумаем, – мужественно сказал Умнюшкин. – Вы сможете передать записку пленнику?
Полкаша снова испуганно посмотрел на дверь.
– Только записку? Ладно, попробую. Пишите скорее.
Умнюшкин сел за стол и начал писать записку, а Авоська поскорее выбрался из своего уголка.
– Мне не надо подправлять усы, это он пошутил.
Полкаша засмеялся.
– Не бойся, малыш! Я так и понял, что это шутка.
– Вы очень хороший! Я и не знал, что бывают такие добрые псы, – учтиво добавил Авоська.
Полкаша вздохнул. Сами понимаете, приятного мало говорить об этом. Но он сказал:
– Да, малыш, конечно, бывают. Ты, может, и не веришь, но хороших псов намного больше, чем плохих. Вот если бы ты попал в нашу Страну Собак, то сам бы убедился в этом.
Тут Умнюшкин подал ему записку, парикмахер тщательно спрятал ее в свой чемоданчик и ушел. Авоська обернулся к другу.
– Никогда бы не поверил, что могут быть такие хорошие псы. Я бы хотел с ним подружиться.
Умнюшкин погладил котенка.
– Запомни одно: хорошего всегда больше, чем плохого! А теперь давай думать, как мы достанем у Гита ключи от камеры Хитрюшкина.
– Ключи от камеры? – испугался Авоська. – Нам достать ключи от камеры у самого Гита? Это невозможно!
Ух, как рассердился Умнюшкин. Он сразу весь покраснел от гнева, топнул ногой и строго-строго посмотрел на глупого, неразумного котенка.
– Невозможно? Для спасения друга возможно все! Запомни, что если очень захотеть, то нет ничего невозможного!
– Ничего? – переспросил Авоська.
– Конечно, ничего! Очень захотеть – вот главное. Но, само собой, надо много потрудиться!
Что случилось с Хитрюшкиным
А с ним случилось вот что.
Как вы помните, когда он освобождал арестованных котов, его схватили стражники и увезли в замок, в тюрьму.
Когда Хитрюшкин очнулся, он увидел голые каменные стены, маленькое окошко под самым потолком. Слабый свет из него освещает старую железную кровать, стол и стул.
Как вы думаете, что прежде всего сделал Хитрюшкин, когда понял, что находится в тюрьме? Стал плакать? Звать кого-нибудь? Просить есть и пить? Ничего подобного – вы не угадали.
Первым делом он поставил стул на стол и кое-как дотянулся до окошка, точнее – до толстых прутьев железной решетки.
Конечно, Хитрюшкин сразу же попробовал, насколько решетка прочная, и тяжело вздохнул – прутья даже не покачнулись, сколько он их ни пытался расшатать.
Тут за дверью раздались шаги, и Хитрюшкин торопливо снял стул со стола, лег на кровать и закрыл глаза.
Дверь камеры с грохотом распахнулась.
– Очнулся? – закричал толстый пес-тюрмщик. – Живо на допрос!
– Не пойду! – дерзко ответил арестант.
Но пес-тюремщик схватил его за шиворот и потащил по темному узкому коридору. Шее было очень больно, но гораздо больнее было то, что все встречные псы ехидно смеялись над ним. И нет ничего удивительного, что скоро Хитрюшкин страшно разозлился.
Допрашивал его пес в расшитом золотом мундире, наверное, какой-нибудь собачий генерал. Он начал с очень вежливых вопросов о здоровье, а потом стал интересоваться, зачем Хитрюшкин прибыл сюда, в Страну Кошек.
– Я не буду отвечать на ваши вопросы! – твердо сказал Хитрюшкин.
Покричал-покричал на него генерал и отправил назад в камеру, так ничего и не добившись.
– Даю тебе сроку два дня! – сказал он напоследок. – Расскажешь все – отпустим на все четыре стороны. Не скажешь – казним.
И пленника снова бросили в камеру.
Хитрюшкин тянул время и думал только об одном – как бы скорее выбраться отсюда и встретиться с товарищами. Но сколько ни думал – ничего придумать не мог. Оставалось лишь одно – набраться терпения и ждать. Что Умнюшкин и Авоська не бросят друга в беде – в этом он не сомневался.
Замечательные разноцветные мыльные пузыри
Загремел дверной засов, и Хитрюшкин опять притворился спящим. Прошло несколько минут, но никто не кричал, не приказывал встать. И он осторожно приоткрыл один глаз.
Прямо посреди камеры стоял стул, а возле него возился пес в белом халате, в его лапах блеснули ножницы. «Да это парикмахер!» – догадался пленник и вскочил с кровати.
– Новое дело – стричься не буду! Уходите!
– Велено подстричь, ведь в допросе будет участвовать сам первый министр господин Гит! – с достоинством сказал парикмахер и вдруг хитро-хитро подмигнул.
Вам приходилось когда-нибудь видеть подмигивающего пса? Наверное, нет. Хитрюшкину тоже – он от удивления так и замер.
– Тихо! – прошептал этот странный парикмахер. – Садитесь скорее на стул!
Хитрюшкин беспрекословно сел.
Пес-парикмахер накинул на него белую простыню и начал подстригать волосы. Все это было удивительно, и Хитрюшкин не сопротивлялся.
Но вот парикмахер повернулся спиной к двери, и в руке у него оказался маленький листочек бумаги. Он развернул его перед глазами Хитрюшкина и тот прочел:
«Держись! Мы скоро тебя выручим! Нам надо знать, какое твое окно, – подай знак». Подписана была эта замечательная записка двумя буквами: «У» и «А». Вы догадались, что это значило «Умнюшкин» и «Авоська». Догадался и Хитрюшкин, поэтому сразу широко заулыбался.
А потом случилось новое чудо – как только пес увидел, что записка прочитана, он сразу широко открыл рот и – ам! – проглотил ее! Словно и не было никакого письма!
Парикмахер продолжал стричь пленника, а Хитрюшкин сидел и думал, какой же знак можно подать. Если бы окошко не было заслонено снизу железным козырьком – очень удобно было бы повесить на решетку какую-нибудь белую тряпку. Если бы нашлась в камере длинная палка, ее можно было бы высунуть далеко-далеко… Что же делать? Что делать?
И конечно, очень скоро Хитрюшкин придумал, может быть, самую замечательную хитрость.
– Дайте мне, пожалуйста, немного мыла, – попросил он парикмахера.
Ни слова не говоря, пес дал ему маленький кусочек мыла и поскорее ушел, пока тюремщики ни о чем не догадались.
Хитрюшкин едва дождался, когда его камеру закрыли и шаги стражника стихли. Он снова поставил стул на стол и полез вверх. Но на этот раз залезать ему было гораздо труднее. Почему? Да потому, что он держал в руке кружку с водой.