А ты, Пух? Ты понял, что должен сделать?
– Нет, – ответил медвежонок Пух. – Ещё нет, – и тут же добавил. – Так что я должен сделать?
– Ты должен увлечь Кенгу разговором, чтобы она забыла про всё на свете и ничего не замечала.
– Ага! И о чём же мне с ней говорить?
– О чём хочешь.
– Прочитать ей стишок или что-то в этом роде?
– Именно! – воскликнул Кролик. – Великолепно. А теперь, за дело!
И они отправились на поиски Кенги.
Кенга и Ру коротали вторую половину дня на холме в песчаной части Леса. Крошка Ру отрабатывал на песочке очень короткие прыжки. Падал в мышиные норки, вылезал из них, а Кенга суетилась над ним и приговаривала: «Ещё один прыжочек, дорогой, и нам пора домой». Вот тут на холме и объявился никто иной, как Пух.
– Добрый день, Кенга.
– Добрый день, Пух.
– Посмотри, как я прыгаю, – пропищал Ру и тут же угодил в очередную мышиную норку.
– Привет, Ру, крошка ты наш!
– Мы как раз собираемся домой, – поделилась с Пухом своими планами Кенга. – Добрый день, Кролик. Добрый день, Хрюка.
Кролик и Хрюка, которые появились с другой стороны холма, хором ответили: «Добрый день» и «Привет, Ру», – после чего Ру попросил их посмотреть, как он прыгает. И они стояли и смотрели.
Смотрела и Кенга…
– Слушай, Кенга, – начал Пух после того, как Кролик дважды ему подмигнул. – Я не знаю, интересуешься ты поэзией или нет…
– Скорее нет, чем да, – ответила Кенга.
– Жаль, – выдохнул Пух.
– Ру, дорогой, ещё один прыжочек, и нам пора домой.
Последовала короткая пауза, во время которой Ру успел провалиться ещё в одну мышиную норку.
– Продолжай, – громко прошептал Кролик, прикрыв рот лапкой.
– Так вот, возвращаясь к поэзии, – продолжил Пух. – По дороге сюда я сочинил стихи. Звучат они так… э… сейчас вспомню…
– Потрясающе! – воскликнула Кенга. – А теперь, Ру, дорогой…
– Тебе понравятся эти стихи! – пришёл на помощь Кролик.
– Ты будешь от них просто в восторге, – поддакнул Хрюка.
– Только слушать ты должна очень внимательно, – предупредил Кролик.
– Чтобы ничего не пропустить, – пискнул Хрюка.
– Да, конечно, – но Кенга по-прежнему не спускала глаз с Крошки Ру.
– Так где же эти стихи, Пух? – спросил Кролик.
Пух откашлялся и начал декламировать.
СТИХИ, СОЧИНЁННЫЕ МИШКОЙ С ОЧЕНЬ СЛАБЕНЬКИМ УМИШКОМ
В понедельник солнце светит,
И никак я не пойму,
Что с того и кто ответит
Как, зачем и почему?
Вторник – снег и сильный ветер,
В толк я не возьму никак:
Отчего это на свете
Всё устроено вот так?
В среду небо голубое,
Делать нечего совсем…
Что ж творится? Что такое?
Ну а главное, зачем?
А в четверг мороз сильнее,
Иней и ледок хрустит,
И становится яснее
Суть вещей и внешний вид.
В пятницу…
– Очень мило, не правда ли? – оборвала его Кенга, так и не узнав, что произошло в пятницу. – Ещё один прыжочек, Ру, дорогой, и нам пора домой.
Кролик энергично закивал Пуху, показывая, что надо усилить напор.
– Так вот, к слову о поэзии, – Пух не дал паузе затянуться, – ты обратила внимание вон на то дерево?
– Какое? – спросила Кенга. – А теперь, Ру…
– Вон на то, – Пух указал за спину Кенги.
– Нет. Прыгай, Ру, дорогой, и мы идём домой.
– Ты должна посмотреть на то дерево, – вмешался Кролик. – Давай я подниму тебя, Ру, чтобы и ты тоже посмотрел, – он поднял Ру передними лапками.
– Я вижу птицу, которая сидит на нём, – Пух указал лапой, куда надо смотреть. – Или это рыба?
– Отсюда ты можешь разглядеть птицу, которая сидит на дереве, – согласился Кролик. – Если это не рыба.
– Это не рыба, это птица, – уверенно заявил Хрюка.
– Значит, птица, – согласился Кролик.
– Скворец это или дрозд? – спросил Пух.
– В этом и заключается главный вопрос, – развил тему Кролик. – Дрозд это или скворец?
И тут Кенга повернула голову, чтобы взглянуть на дерево.
В то же мгновение Кролик крикнул: «Ру, на место!» – и Хрюка запрыгнул в сумку-карман Кенги. А Кролик, зажав Крошку Ру в передних лапках, стремглав бросился прочь.
– А где же Кролик? – полюбопытствовала Кенга, отвернувшись от дерева, на котором сидел то ли скворец, то ли дрозд. – С тобой всё в порядке, дорогой Ру?
Хрюка что-то пропищал в ответ, не вылезая из кармана.
– Кролику пришлось уйти, – ответил Пух. – Как я понимаю, он вдруг вспомнил, что ему срочно куда-то надо.
– А Хрюка?
– Наверное, Хрюка тоже о чём-то таком подумал. Одновременно с Кроликом. Внезапно.
– Что ж, нам пора домой. До свидания, Пух, – и в три прыжка Кенга исчезла из виду.
Пух проводил её взглядом.
«Хотел бы я прыгать, как Кенга, – подумал он, – Некоторые могут, а некоторые – нет. Так уж повелось».
Хрюка же в это самое время очень сожалел о том, что Кенга может прыгать. Частенько, нагулявшись в Лесу и возвращаясь домой, Хрюка мечтал, как бы хорошо стать птичкой. Но вот теперь, когда его швыряло из стороны в сторону на дне кармана-сумки Кенги, в голову приходили совсем другие мысли: «Если это называется полётом, то мне такие радости ни к чему».
Отрываясь от дна и взлетая вверх, он кричал: «О-о-о-о-х!» Приземляясь на дно кармана: «Ух». Так что его охи и ухи доносились из кармана Кенги всё время, пока она не добралась до дома.
Разумеется, Кенга поняла, что произошло, как только заглянула в карман. Поначалу очень испугалась, но тут же решила, что причин для большого страха нет. Она твёрдо знала, что Кристофер Робин не допустит, чтобы Крошке Ру причинили вред. Вот она и сказала себе: «Раз они решили подшутить надо мной, подшучу-ка и я над ними».
– А теперь, Ру, дорогой, – проворковала Кенга, доставая Хрюку из кармана, – нам пора спать.
– Ага! – ничего другого после этого Ужасного Путешествия вымолвить он не мог. Но своё «Ага!» он не сумел произнести с нужной интонацией, поэтому Кенга, похоже, ничего не поняла.
– Сначала искупаемся, – продолжала ворковать Кенга.
– Ага! – повторил Хрюка и озабоченно огляделся в поисках остальных. Но никого не увидел. Кролик в этот момент играл в своём домике с Крошкой Ру, и Крошка Ру с каждой минутой нравился ему всё больше и больше, А Винни-Пух, решивший стать Кенгой, остался на песчаной площадке на вершине холма и тренировался в прыжках.
– Я, конечно, не знаю, как это тебе понравится, – несколько неуверенно начала Кенга, – но почему бы этим вечером тебе не помыться? Холодной водой? Ру, дорогой, ты не возражаешь?
Хрюка вообще не любил мыться, и от слов Кенги по его тельцу пробежала дрожь. Он собрал всю свою храбрость в кулак и ответил:
– Кенга, я чувствую, что настала пора для откровенного разговора.
– Смешной маленький Ру, – Кенга налила в таз холодной воды.
– Я не Ру! – выкрикнул Хрюка, – Я – Хрюка.
– Да, дорогой, да, – ласково ответила Кенга. – Так здорово подражать голосу Хрюки! До чего же способный малыш, – Кенга достала из буфета большой жёлтый кусок мыла. – Интересно, чем он ещё меня удивит?
– Ты что, ослепла? – возмутился Хрюка. – Глаз у тебя, что ли, нет? Посмотри на меня!
– Я и смотрю, Ру, дорогой, – строго ответила Кенга. – И ты помнишь, что я сказала тебе вчера насчёт гримас. Если будешь продолжать гримасничать, как Хрюка, то с возрастом станешь похожим на Хрюку. Вот тогда ты об этом горько пожалеешь. А теперь, марш мыться, и не заставляй меня сто раз повторять одно и то же.
Не успел Хрюка и глазом моргнуть, как очутился в тазу, а Кенга уже тёрла его большой намыленной мочалкой.
– Ой! – взвизгнул Хрюка. – Отпусти меня! Я – Хрюка!
– Не открывай рот, дорогой, а не то в него попадёт мыло, – предупредила его Кенга.