– А там будут маленькие такие пирожные с розовой глазурью?
Обсуждать маленькие пирожные с розовой глазурью Сова сочла ниже своего достоинства, поэтому в точности передала Пуху всё, что просил сказать Кристофер Робин, и полетела к Иа.
– Обед в мою честь? – повторил Пух, оставшись один. – Потрясающе!
И начал гадать, узнают ли другие, что их приглашают на особенный, Пуховый обед, и рассказал ли им Кристофер Робин о «Плывучем медведе», «Мудрости Пуха» и всех прочих великолепных кораблях, которые он изобрёл и на которых плавал. А потом ему в голову пришла новая мысль: как же будет ужасно, если все об этом позабыли и на обеде никто не будет знать, по какому случаю они собрались за праздничным столом. И чем дольше он об этом думал, тем больше путаницы прибавлялось у него в голове. В его мысли начали вплетаться чьи-то чужие голоса, и вскоре этот самый обед представился ему сном, в котором всё шло шиворот-навыворот. А потом сон сам собой начал складываться в песенку, и вот что из этого вышло:
ХВАСТЛИВАЯ ПЕСНЯ ПУХА
Трижды ура в честь Пуха!
/Ура в честь кого?/
Да Пуха!
Или плохо со слухом
У вас?
/Нет, но с чего…/
Друзей он от потопа спас!
Трижды ура в честь Винни!
/В камине?/
В честь бравого Винни!
Сам плавать не мог,
Но другу помог.
/А что тут такого?/
Да дайте хоть слово
Сказать. Так вот, я о Пухе.
/О ком?/
Да о Пухе!
И с ним не шутите!
/Не понял, простите?/
Прощаю. Наш Винни
Умён и красив…
/Повторите!/
Умён и красив, повторяю.
И всем запрещаю
Я думать иначе.
Секрет красоты в аппетите!
Он любит поесть и поспать,
Он плавать совсем не умеет,
Но к другу всегда подоспеет,
Когда того надо спасать!
/На лодке?/
На лодке, плоту, сковородке —
Неважно.
Он храбр и отважен,
Наш Винни, и слава ему и ура!
/Достоин он ордена даже!/
Пусть будет он счастлив всегда,
Умён, и здоров, и богат,
Наш мудрый сосед и собрат!
Трижды в честь Пуха ура!
/Ура в честь кого?/
Пуха!
Трижды в честь Винни ура!
/Винни какого?/
Да Винни же Пуха! Медведя!
/Да скажет ли кто-нибудь ясно, толково,
ЧЕГО ОН ТАКОГО
СДЕЛАЛ?/
А пока всё это происходило в голове Пуха, Сова разговаривала с Иа.
– Иа, – начала она, – Кристофер Робин устраивает праздничный обед.
– Очень интересно, – отозвался Иа. – Полагаю, они пришлют мне объедки, на которых сначала потопчутся. Какие все они добрые и заботливые! А если и не очень, то стоит ли об этом упоминать.
– Приглашение послано и тебе.
– И на что оно похоже?
– Обычное приглашение.
– Да, я тебя понял. Кто его выбросил?
– Приглашение – это не объедки, его на помойку не выбрасывают. Приглашение посылают, когда хотят кого-то куда-то пригласить. Тебя вот приглашают на праздничный обед. Завтра.
Иа медленно покачал головой.
– Ты, наверное, перепутала меня с Хрюкой. Маленький такой зверушка с оттопыренными ушками. Это Хрюка. Я ему передам.
– Нет, нет! – Сова начала злиться. – Приглашение послано именно тебе.
– Ты уверена?
– Разумеется, уверена. Кристофер Робин сказал: «Передай приглашение всем! Всем до единого!»
– Всем, кроме Иа?
– Всем до единого, – раздражённо повторила Сова.
– Ага! – кивнул Иа. – Это, несомненно, ошибка, но я, однако, приду. Только, если вдруг пойдёт дождь и всё испортит, я не виноват.
* * *
Но дождь не пошёл. Кристофер Робин соорудил стол из длинных досок, и все уселись за него. Кристофер Робин сел во главе стола, а на другом его конце, напротив себя, посадил Пуха. Между ними по одну руку Кристофера Робина расположились Сова и Иа, а по другую – Кролик, Ру и Кенга. А все друзья и родичи Кролика рассыпались по траве и замерли в ожидании того, что кто-то с ними заговорит, или что-то им бросит, или хотя бы спросит, который час.
Для Крошки Ру это был первый Праздничный обед, поэтому он очень волновался. И начал говорить, как только все уселись за стол.
– Привет, Пух! – пискнул он.
– Привет, Ру! – ответил ему Пух.
Ру всё подпрыгивал и подпрыгивал на своём сидении, а потом повернулся к Хрюке.
– Привет, Хрюка! – пискнул он.
Поросёнок помахал ему лапкой, потому как битком набил рот и не мог произнести ни слова.
– Привет, Иа! – не унимался Крошка Ру.
Иа мрачно ему кивнул.
– Скоро пойдёт дождь, будь уверен, пойдёт.
Ру поднял голову, убедился, что никакого дождя нет и в помине, а если он и пойдёт, то не скоро, и поздоровался с Совой: «Привет, Сова»! Сова добродушно ответила ему: «Привет, мой маленький юный дружок», – и продолжила рассказывать Кристоферу Робину о несчастном случае, который едва не произошёл с одной её подругой. А Кенга сказала Ру: «Сперва выпей молоко, дорогой, поговоришь потом». Ру, который как раз пил молоко, попытался доказать, что он может и пить молоко, и говорить одновременно… в результате его долго хлопали по спине и вытирали.
Когда же они почти всё съели, Кристофер Робин постучал ложкой по столу, все разом перестали говорить и затихли, за исключением Крошки Ру, на которого напал приступ икоты. Но он пытался представить всё так, будто икал кто-то из многочисленных родичей Кролика.
– Этот обед, – в наступившей тишине торжественно заговорил Кристофер Робин, – устроен в честь одного из нас. Все мы знаем, кто он. Это его Праздничный обед, потому что он заслужил его своими делами, и я приготовил ему подарок. Вот он! – потом он пошарил вокруг себя руками и прошептал. – Где же он?
И пока Кристофер Робин искал внезапно пропавший подарок, Иа важно откашлялся и произнёс речь.
– Друзья, включая и всех прочих, – начал он. – Мне очень приятно, во всяком случае, до сего момента было очень приятно, лицезреть вас всех на моём праздничном обеде. Сделанное мною – пустяк. Любой из вас, за исключением Кролика, Совы и Кенги, на моём месте поступил бы точно так же. Да, и Пуха. Мои слова, разумеется, не относятся к Хрюке и Ру, потому что они слишком маленькие. Любой из вас поступил бы точно также. Но так уж получилось, что это сделал я. Нет нужды упоминать, что содеянное мною и то, что ищет сейчас Кристофер Робин, никоим образом не связаны между собой… – тут Иа поднял переднюю ногу, приставил копыто к пасти и громко прошептал. – Поищи под столом… Итак, я совершил этот поступок, потому что убеждён: если мы можем чем-то помочь, надо помогать. Я чувствую, мы все должны…
Ру громко икнул.
– Ру, дорогой, – мягко упрекнула его Кенга.
– Разве икал я? – с удивлением спросил Ру.
– О чём это говорит Иа? – шепнул Хрюка Пуху.
– Не знаю, – по голосу чувствовалось, что Пух обижен.
– Я думал, обед устроили в твою честь.
– Совсем недавно я тоже так думал, но теперь выходит, что нет.
– Я бы предпочёл, чтобы мы собрались ради тебя.
– Я тоже.
Крошка Ру опять громко икнул.
– КАК… Я… УЖЕ… ГОВОРИЛ, – громко и строго продолжил Иа, – когда меня перебили эти неуместные громкие звуки, я чувствовал, что…
– Вот он! – радостно воскликнул Кристофер Робин. – Передайте его глупышу Пуху. Это ему!
– Подарок Пуху? – переспросил Иа.
– Ну конечно. Он же лучший в мире медведь.
– Мне следовало заранее знать об этом, – вздохнул Иа. – В конце концов, грех жаловаться. У меня есть друзья. Только вчера кто-то разговаривал со мной. А на прошлой неделе или неделей раньше Кролик наткнулся на меня и сказал: «Тьфу ты, опять он!» Это и есть дружеское общение. Вокруг меня что-то да происходит.
Но никто не слушал его, потому что все говорили: «Что это, Пух?» или «Я знаю, что это» или «Нет, ты не знаешь», – и многое другое, что принято говорить в подобных случаях. И, разумеется, Пух открывал подарок очень-очень быстро, насколько возможно быстро открыть подарок, не разрезая верёвочки, потому что никогда не знаешь, когда может пригодиться в хозяйстве целая верёвочка. Наконец, Пух снял с подарка бумагу.