Еще несколько умных людей, помешанных на магическом опыте Нумбуса или сладко-кровавых обрядах Хеги. Конечно, эти узловатые либийские надписи могли заметно облегчить путь к цели, если уметь толковать их мудреный смысл в точности. Но можно было обойтись и без них, главное – была сама цель. По желтому, словно южные пески полю тянулись нитки дорог, рек, кое-где были разбросаны метки городов, которых давно не существовало.
– Аднохор, Гефахас, Фикши, – прочел магистр Алой Звезды, поглаживая сухой лоскут, потом придвинул палец к старшему знаку Го, выведенному коричневой краской и с благоговением произнес: – Кара-Маат. Мы найдем его, господин Хивс. Теперь ничто не остановит нас.
– Иначе зачем мы потратили на все это столько сил и денег, – отозвался Давпер, прихлебывая из чашечки аютанский настой, разведенный пополам водой.
– Я вижу этот великий город, – Канахор Хаерим прикрыл глаза, желая глубже погрузиться в ментальное видение, которое тихим током струилось по лежащей на свитке руке и вливалось в его разум. – Я его вижу. Мертвый, засыпанный наполовину песком, но по-прежнему самый величественный из всех. Черные обелиски торчат из земли. Ветер несет, крутит пыль. Огромная пирамида возвышается на пол неба. И дух Кэсэфа витает над всем. Кэсэфа, перед которым не устояли боги.
– Все это, конечно, так, господин Канахор, но там море песка, а мы привычны передвигаться по воде, понимаете ли. По воде или по прибрежным кабакам, – капитан Аерт кашлянул и, сдвинув кустистые брови, потянулся к большой глиняной чашке. – Не представляю, как можно отмахать шестьсот лиг по пустыне – это же четверть Либии. Без воды, лошадей и с неподъемной поклажей.
– А вас туда никто идти не заставляет, – хмуро ответил магистр. – Можете оставаться и здесь, где-нибудь на берегу в кабаке. И пить всю жизнь дешевый эль в обнимку с толстыми шлюхами.
– Что вы, магистр, я никак не возражаю. Я буду идти за вами, даже если сдыхать придется, – капитан «Гедона» стукнул зубами об край кружки и судорожно глотнул. – Я только рассуждаю, что надо это дело лучше подготовить. Подумать побольше.
– Список всего, что нам потребуется в моей каюте, – сказал Давпер. – Займешься. Через десять… – он взглянул на суровое лицо Хаерима и поправился: – Лучше, восемь дней все должно быть в трюме. Вот так Аерт, а размышлять за тебя я буду. Ты лучше задумывайся чаще о том, что мы тебя от виселицы спасли. Можно сказать, из петли мерзавца вытащили. И Мораса теперь нет. Вот и думай.
Он встал, подошел к полке и, подняв клетку с небольшой длиннохвостой птицей, стоял там с минуту. Потом, постукивая по медным прутьям, спросил:
– А ты что думаешь, Кри?
– Аерт дурак! Ленивый дурак! За борт! За борт!
– Ах ты сука! – капитан «Гедона» вскочил, сжав в кулаке нефритовую статуэтку.
– Ну что вы, кэп. На истину нельзя сердиться. Тем более истину крылатую, – Давпер расхохотался, и даже на губах Канахора появилась тень улыбки.
– Крылатую истину, – задумчиво повторил Давпер Хивс. – Мора дери, если б скотина-Свилг не потерял по глупости летающий корабль, то путешествие через пустыню могло стать куда приятнее. Во много раз проще было бы путешествие!
– Не столько по своей, сколько по вашей глупости, – заметил Хаерим. – Зачем вы позволили ему летать в Иальс? Мальчишеские шалости. Потеха для толпы.
– У меня в этом был свой интерес, магистр, который не имеет ничего общего с нашим с вами договором.
– Надеюсь, вы ищите «Песнь Раи»?
– Ищем. Ее видели в небе недалеко от Иальса. Думаю, в ближайшие дни люди Пери найдут ее. Верю в это, как в волшебство Герма. Поэтому нам не стоит излишне торопиться с отправкой в Либию. Можно подождать еще десять – двадцать дней. До средины следующего месяца, – сказал Давпер, ставя на место клетку с птицей.
– У меня руки чешутся знать, кто ее украл! Ох, что я сделаю с этими мерзавцами! Ведь рано или поздно я найду их!
Он вернулся к столу, проглотил остаток настоя из чашечки и, не слова не сказав Канахору, направился на палубу.
В его воображении снова возникло лицо госпожи Пэй – уже который раз за последние дни. Хивс крепко сожалел, что упустил ее на Карбосе. Что по настоянию капитана Мораса трусливо бежал с острова, довольствуясь лишь картой забытого города Кэсэфа.
Опираясь жилистыми руками на фальшборт, гилен пиратского братства смотрел на суетной к вечеру порт Ланерии и думал, что он все равно схватит ускользнувшую мэги Пэй. Только когда она будет в трюме «Гедона» победа его станет полной, а жизнь приобретет по-настоящему острый, желанный вкус.
Плюнув за борт, Давпер вернулся к сходной лестнице. В каюте его давно дожидалась госпожа Эниса Корин, которую он похитил вчера едва ли не на глазах ее великородного мужа.
Глава четвертая
Поцелуй белого паука
Фирит вел куда-то на северную окраину Иальса, за кладбище, поднимавшееся по подножью Мельничьего холма. В густой зелени просматривались обветшалые серокаменные гробницы; ближе к возвышенности торчали купола захоронений эпохи Хоргана, украшенные крылатыми фигурами угрюмых грифонов, оскалившихся львов и Ларс. Заходящее солнце блестело на крышах богатых склепов, стоявших особняком дальше от дороги. С другой стороны, где располагалось несколько ткацких мастерских и амбаров, тянувшихся в ряд до городской стены, было так же пустынно, уныло, словно не Иальсу принадлежало это место, а какому-нибудь олмийскому захолустью.
Фирит всю дорогу – а шли они больше часа – рассказывал подробности событий страшной ночи, когда в дверь салона постучали служители магистрата и сообщили невозможную весть: король Луацин убит и в убийстве его обвиняют Варольда Кроуна. То дрожащим, то гневно шипящим голосом рассказывал гном о явлении в салон Канахора Хаерима, которого он видел в щель двери, стоявшего с окровавленной головой короля; рассказывал потом о жутких криках и огне, мигом охватившем весь дом. Изольда часто обрывала его, переспрашивала:
– А сейчас? Как он сейчас, наш Варольд? Пожалуйста, говори правду, милый коротыш!
– Увидите, госпожа. Нехорошо с ним, но огорчать вас ничем не смею, – уклончиво отвечал Фирит и, тяжело дыша от быстрой ходьбы, еще проворнее передвигал маленькие ноги в серых рваных сапожках. – Подождите, подождите, – приговаривал он, – ведь дойдем скоро.
Астра не терзала вопросами преданного слугу отца. Шла, представляя Варольда бледным, недвижным, страдающим от ран и всех бед, которые обрушила на него беспощадная судьба. Вспоминала, расставание с ним перед отплытием на Рохес, когда она еще не знала, кто есть для нее магистр Пламенных Чаш. Ведь тогда мэги Пэй видела в нем лишь доброго, милого сердцу старика, не понимая причин привязанности, возникшей между ними необъяснимо быстро.
За амбарами, окруженными редкой изгородью, они свернули на улочку с одноэтажными домиками: низкими, деревянными домиками с плоскими крышами и округлыми стенами. Было видно по всему, что здесь жили гномы, переселившиеся в Иальс после затяжной войны с Кардором, когда на юг уходили целыми селениями, городами. В те дни дороги гремели от конских копыт и обозов, а верховья Росны были пугающе-алыми от крови, как небо на горизонте, когда потускневший солнечный диск касается угрюмых волн моря.
За садиком, устроенным по архаэсскому обычаю с горками камней и карликовыми яблонями в больших глиняных горшках, Фирит остановился и огляделся. На улице не было чужих, лишь соседи возились возле колодца и девчонка гнала от ручья крикливых гусей.
– Сюда, мои госпожи, – попросил гном, направляясь к двери с гроздью железных колокольчиков.