Молчун прикрыл лицо рукою – солнечные лучи слепили его отвыкшие от света после долгого путешествия под землей глаза. Меченые с наслаждением вдыхали свежий воздух и весело переговаривались. Путешествие, грозившее оказаться последним в их жизни, благополучно закончилось. Глупо было бы остаться погребенными под развалинами давно рухнувшего мира. Грехи были явно чужие, и не меченым за них отвечать. Тор еще раз окинул открывшуюся его глазам панораму города. Стоило столь напряженно работать и строить, если в остатке – жалкая кучка отбросов, которым уже не хватает ни смелости, ни сил, чтобы погреться под лучами солнца. Какая ошибка предков привела к столь жалкой участи потомков? И сознавали ли люди, построившие этот город, всю тяжесть совершенного ими греха?
Тор огляделся по сторонам в поисках проводника, но тот уже успел раствориться в смрадном воздухе родного подземелья.
– Ты не ответил на мой вопрос – Тор повернулся к молчуну.
– Решать придется тебе.
– Но я хочу знать твое мнение.
– Чирс человек ненадежный, – вмешался в разговор Ара, – но он единственный, кто может вывести нас к Храму. Без него мы будем болтаться по степи целую вечность.
– Лейтенант прав, – сказал молчун, – от Храма нам все равно не уйти, даже если мы вернемся в Приграничье: либо война, либо союз. Я за союз, выгодный для всех.
Топот копыт по каменной мостовой прервал завязавшийся разговор. Похоже, это был Резвый, нарушивший запрет капитана и отправившийся на безнадежные поиски пропавших товарищей.
– А, по-моему, это не Резвый, – сказал Сизарь, и потянул автомат из-за плеча.
– К стене, – скомандовал Тор.
Два десятка «глухарей» выскочили из-за угла. Видимо, они никак не ожидали встретить здесь меченых. Жрецы ехали впереди, и Сизарь снял их первой же очередью. После гибели жрецов «глухари» смешались в кучу, потеряв строй.
– Прекратить огонь.
Не было никакой необходимости в продолжении бойни. Потеряв жрецов, «глухари» утратили волю к сопротивлению. Странно, но они даже не предприняли попытки к бегству, а тупо смотрели на меченых пустыми глазами. На приказ Тора «спешиться» «глухари» даже не пошевелились.
– Разреши мне попробовать, – молчун осторожно тронул Тора за плечо.
Как ни странно, но Кон справился с «глухарями». Они решились и, положив оружие перед собой, обреченно уселись на мостовую.
– Поразительно, – сказал молчун, – абсолютно никаких чувств: ни любви, ни ненависти, ни страха.
– Они что, сумасшедшие? – не выдержал Ара, которого поведение «глухарей» повергло в изумление.
– Они не сумасшедшие – они пешки, – услышали меченые за спиной знакомый голос.
Все обернулись словно по команде. Чирс появился из провала и дружески помахал им рукой. Он был не один; небольшого роста человек, с выбеленными солнцем или временем волосами, выглянул из-за плеча горданца и приветливо кивнул Рэму как старому знакомому.
– Обычно жрецы не вступают в бой первыми, предпочитая держаться за спинами своих рабов, – Чирс, как показалось Тору, с легким сожалением рассматривал тела убитых.
– Ты знал их? – спросил Тор. Чирс отрицательно покачал головой.
– И все-таки тебе их жаль?
– Подготовить человека, способного управлять десятком пешек не так-то просто.
– Но ведь это глупо, – возмутился Ара, – с убийством одного из строя выходят сразу десять.
– Представь себе, меченый, что у тебя двадцать рук и только одна голова, до которой еще надо добраться, и это не покажется тебе таким уж глупым. Вы застигли жрецов врасплох, и они не успели отдать команду. В этом случае пешки ринулись бы в драку, и остановить их могла бы только смерть. Они дрались бы даже после гибели жрецов.
– И все подданные Храма такие же безвольные идиоты?
– Вовсе нет, мозги промывают только пешкам.
– А как вы удерживаете в повиновении остальных?
– Точно так же, как и вы своих крестьян. Страх, обычай, вера. А слишком уж агрессивным мы даем возможность помахать мечом в свое удовольствие.
– Не нравится мне твой Храм, – сказал Ара хмуро.
– У каждого стада свои пастухи. Храм более добр к своему народу, чем ваши владетели, во всяком случае он дает им хлеб и мир – а что еще нужно смерду?
– В Храме знают о твоем убежище? – спросил Тор.
– Нет. Появление здесь жрецов – это сигнал для меня. Пришла пора уносить ноги.
По лицу Чирса не было заметно, что он встревожен появлением гостей, хотя на этом смуглом и гордом лице вообще редко отражались эмоции. Скрытным человеком был горданец, и, похоже, эта его скрытность распространялась не только на врагов, но и на друзей. Если он, конечно, числил в своих друзьях капитана меченых Тора Нидрасского.
– Где состоится следующая наша встреча?
– Скорее всего, в Храме, если я не перехвачу вас раньше, на пути к нему. Вот проводник, о котором я говорил, – Чирс указал на своего спутника. – Он обернулся быстрее, чем я предполагал. Можете отправляться в путь прямо сейчас.
– Почему бы тебе ни отправиться вместе с нами?
– Безопаснее ехать порознь.
– Безопаснее для тебя или для нас? – спросил молчун Кон.
– Для меня.
– По крайней мере, честно, – усмехнулся Ара.
– Если ты передумаешь, капитан, то отпусти моего человека с миром, и будем считать, что мы никогда не встречались с тобой, – Чирс поклонился меченым и удалился медленным шагом, даже не оглянувшись на прощанье.
Голубые глаза проводника спокойно смотрели на Тора, а на обожженных солнцем губах играла приветливая улыбка.
– Давно ты служишь Чирсу?
– Я служил еще его отцу, посвященному Ахаю.
– Ты не горданец?
– Мои родители суранцы, но я вырос в Храме.
Тор покосился на Рэма, лейтенант едва заметно кивнул головой, подтверждая слова суранца. В общем-то проводник не внушал Тору опасений, проблема была в другом – можно ли верить Чирсу? Путешествие обещало быть опасным. И дело здесь, конечно, не в «глухарях» и не в кочевниках, которые могли встретиться на пути, – его отряд был достаточно велик, чтобы отразить случайные наскоки. Но на войну сил у него, конечно, не хватит, если Храм примется за меченых всерьез. Чирс намекал и на такую возможность. Можно было вернуться в Башню за подкреплением, но даже если он возьмет с собой все имеющиеся в наличии силы, все равно их не хватит для противостояния Храму. И не поехать нельзя. Если он не договорится с Геронтом, то покоя меченым на этих землях не будет. Все свои расчеты.
Тор строил на добрососедских отношениях Храма и Лэнда. Быть может, неожиданность станет его союзником, поскольку в Храме, похоже, нет еще единого мнения в отношении пришельцев, объявившихся в степях близ Сурана. Ему бы выиграть десять лет относительного мира, и тогда Башня твердо встанет на ноги.
Тор окинул взглядом своих людей. Все уже были в седлах, готовые к дальнему походу. В глазах жреца Храма Великого Тор уловил насмешку – Кюрджи уже заранее праздновал провал дипломатической миссии меченых. Ну что ж, посмотрим, кто будет смеяться последним.
– Веди, – приказал капитан проводнику-суранцу и легко прыгнул в седло.
Степь не показалась меченым особенно гостеприимной и на пятый день пути: солнце палило немилосердно, и на обожженные лица своих людей Тор старался не смотреть. Впрочем, кожа со временем нарастет, а вода пока еще была. Проводник твердо обещал вывести их к реке уже сегодня к вечеру, и капитану ничего не оставалось, как довериться его словам. Суранцы Рэма глухо ворчали, меченые, страдавшие от жары не меньше, пока что молчали.