– У меня есть причины думать, что он проявляется во всех случаях до определенной степени, в основном, ниже уровня нашего внимания, хотя я считаю, что в этом мире его эффективность намного выше, чем в вашем. Все, что влияет на область психики, здесь гораздо сильнее. Если бы я, например, принял столько же алкоголя, сколько вы, в этот вечер, я был бы болен несколько дней. Вот поэтому, я думаю, ее захватчики так хотят, чтобы Энни оставалась здесь. Пока она здесь, ее способности будут наибольшими. Если вы действительно не верите, то не остается ничего другого, как ждать, пока я не представлю бесспорные доказательства, и в очень скором времени.
Я опять вытер ладони.
– Достаточно, – сказал я. – Я был чересчур поспешен. Теперь я принимаю это arguendo, так как хочу знать, куда нас это приведет. Кто эти люди, у которых находится Энни? Что они делают с ней? Зачем им нужны ее способности?
Он поднялся и, сцепив руки за спиной, сделал несколько шагов.
– Слышали вы когда нибудь о знаменитом изобретателе Ван Кемпелене? – сказал он наконец.
– Да, – ответил я. – Конечно. Я думаю, он даже имел какое-то отношение к созданию знаменитого механического шахматиста, которого я, помнится, видел в Карлстоне.
– Возможно и так, – ответил Элисон. – Говорят, он лучше других изучил труды сэра Исаака Ньютона, отца алхимии.
– Об этом я не слышал, – сказал я.
– Рассказывают, – продолжал он, – ходят слухи, что он превратил свинец в золото и вырастил гомункула.
Я усмехнулся.
Человеческая доверчивость в том виде, в каком она существует… – начал я.
Он усмехнулся тоже.
– Конечно, я сомневаюсь насчет его успехов с гомункулом.
Я ждал продолжения, но его не последовало. Я взглянул на него.
– Что касается трансмутации, – наконец сказал он, – то я говорю, как человек, который знает, что он преуспел в этом.
– О, да, – ответил я, что было не вежливо по отношению к моему хозяину, а также выходило за рамки представления о том, что «в этом мире могут случаться подобные вещи».
– Полезное умение, если не сказать больше.
Я взглядом следил, как Элисон, продолжая ходить, оказался в дальнем углу своих апартаментов. И я впервые заметил, что на низкой полке, мимо которой он проходил, были расположены различные предметы таинственного оборудования. Заметив мое недоумение, он улыбнулся и показал рукой в этом направлении.
– Реторта, перегонный куб, дистиллятор, спиртовка, – пояснил он проходя мимо. – Да, я иногда балуюсь этим на досуге, поэтому могу понять важность открытия и чту его тайну. Он поднял небольшой гладкий предмет, подержал его в руку. Предмет испустил высокий пронзительный звук, потом звук стал ниже и затих. Он отложил предмет в сторону с осторожностью, переведя свое внимание на что-то плавающее в зеленом растворе внутри спирального сосуда.
– Ван Кемпелен разгадал секрет, – продолжил он, – затем бежал в Европу, когда понял, что за ним охотится «Анхоли Тринити». Они думают, что Энни может помочь вернуть его на материк и проникнуть в глубины его мозга.
– А это возможно? – спросил я.
– Думаю, что да, – ответил он. – По всем данным ее возможности огромны.
– По чьим данным?
– Вашим. И других людей…
Я внезапно почувствовал головокружение, но не от вина, потому что все содержимое этих маленьких стаканчиков не могло сравниться с одним хорошим бокалом вина, к которому я привык.
– Я пытаюсь, – сказал я, – понять. Повторяю, кто эти люди, у которых Энни и которые хотят использовать ее, чтобы похитить секрет Ван Кемпелена?
– Гудфелло, Темплтон и Грисуолд, – ответил он.
– Доктор Темплтон, пожилой и загадочный тип, – это их месмерист. Я думаю, они используют его силы, чтобы держать под контролем Энни. Следующий, старик Чарли Гудфелло, искренний, честный, свой парень, пока не всадит вам нож между ребер. И наконец, Грисуолд.
Он у них главный и слывет безжалостным джентльменом.
– И все эти люди находятся на борту «Утренней Звезды»? – спросил я.
– Думаю, да, – ответил он.
– И этот доктор Темплтон пытается ввести Энни в транс, чтобы она могла указать им координаты Ван Кемпелена?
– Боюсь, что так.
– Если ее поле такое мощное, как вы утверждаете, то он не сможет ничего сделать.
– Скорее всего, они попытаются накачать ее наркотиками. Лично я, сделал бы именно так.
Я изучал его, в то время как он стоял опершись на лабораторный стол, устремив, в свою очередь, на меня испытующий взгляд.
– Что ж, – сказал я через некоторое время, – разрешите мне снова поблагодарить вас за своевременную помощь и за информацию об Энни…
Он улыбнулся.
Не то чтобы я совсем не верю в альтруизм, – сказал я, – но у вас было столько неприятностей из-за меня.
– Я готов к множеству новых, – сказал он, – чтобы расстроить планы этих людей. И вы правы. В этом деле у меня есть свой интерес.
Я пожал плечами.
– Все это слова, а где же факты? Я был бы рад услышать истинные мотивы.
– Я очень состоятельный человек, – сказал он тогда.
– Это можно было предположить, – ответил я, многозначительно скользнув взглядом по мебели с искусной резьбой, ковру восточной работы и множеству великолепных картин.
– Итак, если это не жажда наживы, то, должно быть, месть, не так ли? – спросил я. – Можно предположить, что один из этих людей чем-то здорово вам насолил…
Он покачал головой.
– Хорошая версия, но неверная, – сказал он. – Все дело именно в деньгах. Я достаточно осведомлен, чтобы поверить в историю Ван Кемпелена, достаточно знаю об Энни, чтобы положиться на ее способности в раскрытии тайны. И я достаточно богат, для того, чтобы допустить такое положение дел, при котором серьезные колебания цен на золото стали бы для меня необратимыми. Я в исключительной ситуации, из которой есть два выхода: или разориться самому, или помешать им. Ваша цель – любовь, моя – деньги, и оставим эти разговоры о мести. Итак, мы, как я понимаю, теперь союзники.
– Именно так. И я искренне хочу пойти с вами против них.
Он отодвинулся от своего лабораторного стола, улыбаясь.
– Хорошо, тогда решено.
Он пересек комнату, подойдя к небольшому секретеру, сел, достал ручку, чернила и начал писать, не прерывая разговора:
– Короче, я должен представить вас моему главному консультанту по месмеризму, монсеньору Эрнесту Вальдемару.
– Буду рад встретиться с ним, – сказал я.
– Уверен, уверен, – ответил он. – Вы возьмете на себя руководство этим делом по преследованию и пресечению действий этих людей и по спасению вашей леди.
– Я? Буду командовать?
– Да. Ведь вы военный человек, не так ли?
– Я не понимаю. А вы?
– Долгие морские путешествия плохо действуют на меня, да еще эти события последних дней… Я думаю, что Грисуолд с компанией скоро направятся в Европу, куда бежал Ван Кемпелен.
– А куда именно?
– За этой информацией вам следует обратиться к монсеньору Вальдемару.
– Когда я могу увидеться с ним?
– Вас представит ему его сиделка, мисс Лиги.
– Он инвалид?
– О, у него свои проблемы. Но его добродетели компенсируют все.
Он закончил писать страницу и начал другую.
– Да, – продолжал он, – этот корабль, капитан и команда будут в вашем распоряжении. Включая Петерса и его орангутанга, Эмерсон, как он называет зверя. Я снабжу вас рекомендательными и деловыми письмами к людям и банкам множества тех мест, где вы можете оказаться, перед тем, как покинуть вас.
– А где можно будет вас найти, – спросил я.
– Предполагаю, вы вряд ли когда-нибудь слышали о местечке Арнгейм? – сказал он.
Я покачал головой.
– Оно находится в штате Нью-Йорк. Я укажу подробности в инструкциях.