Скорчившись, старик сидел в своем кресле, похожий на рассерженного горбатого гнома, но его глаза с янтарными зрачками сверкали поистине львиным блеском. Профессор Лейтон был очень стар, очень знаменит и вполне заслуженно считал себя самым выдающимся кибернетиком двадцатого века. Вдобавок он являлся весьма раздражительным человеком и свое собственное мнение ценил на порядок выше, чем любое другое – даже исходившее от Господа Бога. Блейд же в смысле авторитета никак не мог тягаться с Великим Творцом всего сущего.
– Еще не время, – заявил Лейтон. – Мы совсем недавно имплантировали вам биодатчики. Это же не электронные схемы, мой дорогой, а живые клетки! Я не уверен, что они прижились… хотя сегодняшние испытания прошли вполне успешно. Нужно подождать. Месяц или около того.
– К дьяволу! – произнес Блейд. – Я не в первый раз отправляюсь в дорогу в компании телепортатора и хочу побыстрее закончить дело. Иначе я могу вообще отказаться. Струсить!
Дж., сидевший в углу, приподнял бровь. До сего момента он спокойно посасывал трубку, с удовольствием наблюдая за спором, казалось, его забавляет неловкое положение, в котором очутился Лейтон. В последнее время шеф спецотдела МИ6А стал замечать, что испытывает все большую и большую антипатию к старому профессору – и к прочим яйцеголовым тоже. Он честно боролся с этим чувством и честно проиграл.
Сейчас Дж. стало ясно, что он не может молчать.
– Струсить, Ричард? Только не ты, мой мальчик! Насколько я помню, ты никогда и ничего не боялся – тем более, когда идет речь о миссии такой важности!
– Вот именно! – Блейд ухмыльнулся. – Я говорю не о физическом страхе… – он сделал паузу и, покосившись на его светлость, многозначительно добавил. – Я могу испугаться ответственности.
Теперь он откровенно блефовал, пытаясь настоять на своем, и не собирался скрывать этого от начальства. Они были очень близки с Дж., старый разведчик относился к нему по‑отечески, и Блейд тоже любил шефа, несмотря на солидную разницу в возрасте и еще большую – в темпераменте. Дж. был сух и бесплоден, как пески аравийской пустыни; он являлся консерватором до мозга костей; своими же манерами и одеждой он напоминал престарелого джентльмена викторианской эпохи. Однако в своей специфической области он был гениален не в меньшей степени, чем лорд Лейтон в физике и кибернетике. Дж. возглавлял секретный отдел МИ6А, почти пять лет курировавший проект «Измерение Икс». Он превосходно выполнял свою работу, но с каждым годом все больше и больше ненавидел ее. Сейчас Дж. стало ясно, что в глубине души он жаждет поддержать сомнения Блейда, сколь бы наигранными они не были. Если Дик откажется от предстоящей миссии… Что ж, у них подготовлен новый человек, дублер… Конечно, этот ирландец, 0'Флешнаган, не чета Блейду, но ничего, сойдет.
Лорд Лейтон покачал головой.
– Видите ли, Ричард, вы не до конца понимаете проблему. Ментальная связь функционирует отлично, и все четыре биоинвертора начали приживаться, но еще нужно поработать над их полной активацией. А в этом суть всей проблемы! То, чем мы занимались днем, управляя вашими моторными центрами на расстоянии нескольких миль, – детская забава по сравнению с дистанцией, которую надо преодолеть сигналам, эмиттированным в другом мире. Я надеюсь, что и тут нам удастся достичь многого, мой дорогой. Я буквально не вижу конца…
– И в этом, – сухо произнес Дж. с примесью некоторого злорадства, – как раз и заключается проблема. Нет конца! И никогда не будет, если дать вам волю. – Он сделал паузу и веско произнес. – В любом случае я уверен, у Ричарда есть свои причины, чтобы не откладывать путешествие.
Они находились в маленьком кабинете его светлости, запрятанном глубоко под массивной древней громадой Тауэра.
Все трое нередко собирались тут на совещания, а иногда и жили в подземных лейтоновских катакомбах. В таких случаях Дж. переселялся сюда из своих комфортабельных апартаментов на ХалфМун‑Стрит, Блейд покидал уютную квартиру в Кенсингтоне; Лейтон же, хотя и владел целым особняком на Принс‑Гейм, по всей видимости, и так безвылазно обитал в подземелье. По мнению Дж., он улегся бы спать на своих драгоценных компьютерах, если б это ложе не оказалось слегка жестковатым.
Оба старика ждали ответа Блейда. Лейтон покинул кресло и зашаркал по кабинету – маленький, хрупкий, жалкий и уродливый гномик с горбом, топорщившим перепачканный рабочий халат. Блейд, сообразил, что это значило – подобные сцены происходили и раньше, – и собрал всю свою решимость. Лейтон демонстрировал, какой он несчастный человек: престарелый гений на пороге смерти, дряхлый и немощный, с изуродованным полиомиелитом телом, – словом, именно тот тип, которому нужно оказать снисхождение. Желательно, чтобы никто не спорил с ним, не вгонял в гроб надежду британской науки; пусть все будет так, как он решил, – хотя бы в самый последний раз.
Дж. тоже распознал этот маневр и холодно улыбнулся, потом кивнул Блейду:
– Ну, Ричард, в чем дело? Прежде ты никогда не жаловался и не пугался ответственности. Ты выполнял приказы, держал рот на замке и превосходно делал свое дело. Вероятно, ты отступаешь от этого правила по каким‑то причинам, не так ли? – шеф МИ6А помолчал и, придав лицу самое серьезное выражение, добавил. – Мы слушаем тебя.
Беда, однако, заключалась в том, что Ричард Блейд не мог ни сформулировать, ни объяснить предчувствие, что овладело им, когда он сел в такси. До этого момента он не ощущал ничего особенного или странного, в следующую секунду внезапно возникло стремление бежать, действовать, поскорее отправиться в путь, приступить к выполнению своей очередной миссии. Словно сам компьютер подал ему команду через эти проклятые биодатчики! Теперь Блейд, как мог, попытался передать свои ощущения руководителям проекта.
– Я испытываю необычное чувство, – начал он. – Сильное и настойчивое желание отправиться именно сейчас. Я не могу объяснить, чем оно вызвано. И полагаю, что лучше ему подчиниться.
Лейтон фыркнул и произнес нечто непечатное. Он не привык сдерживаться, когда ему перечили.
Дж. снова кивнул, усмехнулся и сказал.
– Если ты так серьезно настроен, Дик, я полагаю, что нужно идти. Именно тогда, когда ты считаешь это необходимым. И я не вижу никаких причин для задержки. В конце концов, сам премьер‑министр дал добро… он даже торопит нас…
– Какого дьявола! При чем тут премьер‑министр? – Лорд Лейтон кругами заковылял вокруг стола; его седые волосы встопорщились, глаза сердито сверкнули. Он ткнул выпачканным чернилами пальцем в Дж. – Провалитесь вы в преисподнюю вместе с вашим премьер‑министром! Меня беспокоит только эксперимент! Ричарду предстоит испытать новую модель телепортатора, и к этому важнейшему делу нельзя относиться с поспешностью! Если мы не достигнем успеха, нам срежут финансирование и проекту придет конец! Стыд, позор, преступное расточительство и глупость – но они сделают это!
Дж. закинул ногу на ногу, прочистил трубку и одарил старика фальшивой улыбкой.
– Может быть, и нет. Если на этот раз Ричард доставит что‑нибудь ценное.
Лорд Лейтон сжал искривленные пальцы в кулак и потряс им в воздухе.
– Ценное дерьмо! Эти дуболомы могут думать только о материальных ценностях – золото, платина, бриллианты, нефть, уран! Тупые недоумки, которые не видят дальше своего носа! Наш проект сам по себе является сокровищем, черт возьми! Величайшим открытием, когда‑либо сделанным человеком! Мы распахнули двери в новые миры, о существовании которых никто даже не подозревал! Уже одиннадцать раз наш посланец побывал там и принес немало! Берглионский бальзам, мейн из Терна, артефакты паллатов, ценнейшая информация о менелах! Знания, знания, новые знания! – На миг Лейтон задохнулся.