— Что ты говоришь, сынок! Разве можно не любить свою бабушку?
— А знаешь, что она говорила тёте Наджие?..
Назан была уверена, что свекровь говорила недоброе, но мальчик не должен был повторять её слова. К чему? Ещё услышит муж и устроит скандал.
— Бабушки могут говорить что угодно, это тебя не касается, — строго сказала Назан.
Закончив гладить, она накрыла на стол и пошла за свекровью. Тихонько постучав, Назан стала ждать. Молчание. Снова постучала и, не получив ответа, слегка приоткрыла дверь.
Прямо против неё на тахте сидела свекровь. Лицо её было искажено злобой.
— Ну, что тебе? — спросила она, высоко подняв брови.
— Обед готов, не угодно ли вам кушать?
— Вылей его себе на голову! Вон отсюда! — загремела Хаджер-ханым.
Назан осторожно притворила дверь.
Обед прошёл в тягостном молчании. Супруги просидели за столом допоздна. Но ни он, ни она не обмолвились ни словом о том, что их волновало.
На следующий день, когда Мазхар ушёл в контору, Назан вымыла грязную посуду и задумалась: что бы приготовить на обед? Должно быть, и свекровь не откажется сегодня от еды. Ведь вчера она не обедала и не ужинала. В это время со двора послышался крик молочника. Назан схватила бидон и бросилась к двери. Халдун побежал следом за ней.
Хаджер-ханым, приподняв занавеску, выглянула через окно в переднюю. Как только невестка и внук спустились во двор, она выскользнула из комнаты, схватила из буфета кусок брынзы, два ломтя хлеба и быстро возвратилась к себе.
Мазхар сидел в своём кабинете за письменным столом, положив голову на ладони. «Чем мы не угодили матери, чего она от нас хочет?… — с горечью думал он. — Да она попросту ревнует меня к Назан! Конечно, так уж повелось: свекрови всегда сетуют на то, что невестки отбирают у них сыновей. Но, как говорится, ничего не поделаешь — пришедший с гор прогоняет того, кто развёл сад в долине…»
Он закурил. «Надо найти какой-то выход. Может, снять матери комнату? Но тогда от скуки она начнет ещё больше сплетничать. Да и согласится ли она жить отдельно?»
Он представил себе мать и словно услышал её голос: «Отдельно я жить не стану! Можете не утруждать себя понапрасну!»
Мазхар поднялся из-за стола и стал ходить из угла в угол. «Нет, нет, не согласится она жить отдельно. Устроит скандал, опозорит меня! Но что же делать, как от неё избавиться?..»
Кто-то вошёл. Мазхар обернулся. В дверях стоял Рыза. Медленно войдя в комнату со сложенными перед грудью руками, он подобострастно склонился к руке Мазхара, пытаясь её поцеловать.
Мазхар отдёрнул руку.
— Чем могу быть полезен? У вас ко мне дело?
— Вчера ваша почтенная матушка соизволили побывать в нашем бедном доме, у моей жены Наджие… Пообещали поговорить с вашим превосходительством о работе для меня… Вот я и пришёл повидать вашу светлость…
— Мать мне ещё ничего об этом не говорила, — прервал пришедшего Мазхар. — Вы безработный?
— К сожалению, да, ваша светлость.
— А обучены вы какому-нибудь ремеслу?
— Немного учился в рушдие. Возьмусь за любую работу.
Мазхар вспомнил, что один из его клиентов содержит небольшой бар.
— В баре будете работать?
— Это как раз по мне, — обрадовался Рыза. — Я ведь и хотел просить вашу светлость об этом… Если я не ошибаюсь, вы ведёте дело хозяина бара «Джейлан». У меня там есть дружок. Так, один гарсон. Он мне говорил, что коли ваша светлость поговорит с патроном, то он не откажет.
— Хорошо, Рыза-эфенди. Я… скажу ему.
— Да благословит вас аллах! Да продлит он вашу драгоценную жизнь! Не надо ли вам купить чего на базаре? Я к вашим услугам, ваша светлость.
Обычно покупки Мазхару делал его секретарь. Но тот почему-то ещё не пришёл.
Мазхар вынул из кармана деньги и протянул их Рызе:
— Если вас не затруднит…
— Что вы, господин, прошу вас. Для меня это высокая честь…
— Купите мясо, баклажаны, помидоры, виноград… А что останется — возьмите себе.
Рыза низко поклонился, приговаривая: «Да благословит вас аллах», — и, пятясь, вышел из конторы. Он быстро спустился к базару, сделал покупки и зашагал домой.
Наджие сидела у окна. Увидев радостное возбуждение на лице мужа, она забарабанила в стекло и закивала ему. Но Рыза только помахал ей рукой и торопливо поднялся на крыльцо дома Мазхар-бея.
Услыхав стук в дверь, Назан выглянула в окно.
— Ах, Рыза-эфенди! Мой муж поручил вам сходить на базар? Большое спасибо, но боюсь, что это доставило вам много хлопот!
— Нисколько, госпожа! Наоборот, для меня большая честь… — Он сделал паузу и спросил:
— А могу ли я повидать Хаджер-ханым-эфенди? Я бы хотел поцеловать ей руку.
— Пойди позови бабушку, сынок, — сказала Назан Халдуну. — Скажи, что пришёл дядя Рыза-эфенди и хочет её видеть.
Халдун только что проснулся и был ещё в ночной рубашке. Сверкая босыми пятками, он побежал вверх по лестнице, толкнул дверь бабушкиной комнаты, но она не поддавалась.
— Бабушка!
Хаджер-ханым не ответила. Только после того как он в четвёртый раз прокричал «бабушка», она с величественным видом показалась в дверях.
— Чего тебе?
— Вас просит дядя Рыза-эфенди.
Как только Хаджер-ханым услыхала это имя, высокомерное выражение тотчас исчезло с её злого лица.
— Сейчас приду.
Она оглядела себя в зеркало, напудрилась и быстро спустилась по лестнице.
Назан всё ещё разговаривала с Рызой.
— Ты что язык чешешь? — набросилась на неё свекровь. — Можно подумать, что Рыза-эфенди пришёл к тебе.
— Мазхар прислал продукты, — сказала, пятясь, смущённая Назан.
— Мазхар? С каких это пор ты стала так называть мужа? Не можешь, как полагается, назвать его Мазхар-беем? Экая невежа!
Назан вся зарделась. Не говоря ни слова, она понесла покупки наверх. Хаджер-ханым тут же забыла о её существовании.
— Доброе утро, Рыза-эфенди, — сказала она, пожирая глазами гостя.
— Уважаемая Хаджер-эфенди! Я пришёл поцеловать вашу руку, — проговорил Рыза, склоняясь.
— С чего бы это вдруг?
— Господин, да пошлёт ему аллах счастья, уже занялся моим делом.
Хаджер-ханым вспомнила своё вчерашнее обещание.
— Вот как? Очень рада. А я ещё даже не успела с ним поговорить. Всё заботы, огорчения. Ох-хо-хо! Вчера, когда я вернулась домой… Скажи, Рыза-эфенди! Придёт тебе в голову средь бела дня запереться в спальне с женой?
— Что вы, разве это возможно, тётушка? — с деланным возмущением ответил Рыза.
«Тётушка»! — воскликнула Хаджер-ханым. — Да разве я гожусь тебе в тётки?»
«Э, да у неё что-то на уме», — подумал Рыза. А вслух проговорил:
— Простите, Хаджер-эфенди, это просто привычка.
— Сколько же мне лет, по-твоему? — не унималась она. — Неужели я выгляжу такой старой?
— Что вы, Хаджер-эфенди! Вы — и старость! Ничего общего!
— Вот так-то верней! А то и ты, и жена твоя заладили одно: «тётушка» да «тётушка».
— Разрешите мне идти, Хаджер-эфенди?..
— Куда это ты спешишь? Или надоело со мной разговаривать?
— Я спешу? Ничего подобного! Наоборот, мне бы очень хотелось посидеть и побеседовать с вами…
Сощурив подведённые глаза, Хаджер-ханым так взглянула на Рызу, что у того больше не оставалось никаких сомнений в её намерениях.
— Значит, тебе хотелось бы посидеть и поговорить со мной? — многозначительно переспросила Хаджер-ханым.
— С превеликим удовольствием.
— А жена?.. Посмотри, вон она сидит у окна и глазеет на нас. Интересно, что скажешь ты ей?
Рыза оглянулся: жена действительно высунулась из окна.
— Пусть вас это не волнует, ханым-эфенди. Однако разрешите откланяться.
— Всего наилучшего!..
Хаджер-ханым постояла на пороге, пока Рыза не скрылся в своём доме.