Мессир Саразин как-то не придает этому значения, а зря. Сегодня я узнал от Вильямарги, что их величества вот-вот ускорят решение дела. Они вызвали ученых докторов из Саламанки, чтобы те высказали свое мнение.
На мгновение собеседник Рокки встрепенулся, но тут же вновь расслабился.
— Королевская комиссия? И ты говоришь мне, что у нас мало времени? Ба! Королевские комиссии ползут к цели, как улитки, и никогда не достигают ее. Комиссия — благо для нас.
— Рад это слышать.
— Сказанное не означает, что мы должны медлить. Так какие отношения установились у тебя с мореплавателем? Делла Рокка выложил ему все в мельчайших подробностях.
— Хорошее начало, — кивнул мужчина. — А теперь пару дней надо подождать.
— Говорил он властно, каждое свое слово расценивал, как приказ, ибо его, Галлиаццо Галлино, лучшего агента Совета трех, назначили руководителем всей операции.
В помощники ему Саразин назначил Рокку. Пару он подобрал удачно, потому что каждый из них обладал теми качествами, которых недоставало другому. Рокка, любящий красиво одеться, легко сходившийся с людьми, с манерами аристократа, в светском обществе чувствовал себя как рыба в воде. Галлино недоставало внешнего лоска, зато он обладал большим опытом и не раз показывал, что ему по силам дела, о которых инквизиторы предпочитали не говорить вслух.
Рокка согласно кивнул.
— Как скажете. — И тут же добавил:
— А как наша девушка?
— Она обо всем договорилась со своим мавром, как, собственно, и ожидалось. Она работала у него раньше и привлекала посетителей в его харчевню. Он рад, что она вернулась.
— Прекрасно. А что у нас на обед?
Они еще сидели за столом, когда в их номер зашла Ла Хитанилья.
Вошла она без стука, да и они не потрудились встать, чтобы приветствовать ее. Легкой походкой девушка направилась к столу, откинула капюшон, скрывающий лицо, расстегнула и сняла длинный плащ, села.
Простое черное платье еще более подчеркивало бледность ее щек. Под карими глазами появились черные круги.
— Галлино сказал мне, что вы уже устроились.
Ла Хитанилья кивнула.
— Все оказалось не так просто, как я предполагала. Многое изменилось с моего последнего приезда в Кордову. Святая палата все более косится на морисков и маранов, и Загарте очень боится доминиканцев. Так что теперь он ставит только те спектакли, которые могут прийтись по вкусу Святой палате. Вроде «Мученичества святого Себастьяна». Когда я предложила выступить в перерыве между действиями, он чуть не лишился чувств от ужаса, — она невесело рассмеялась. — Но, в конце концов, он не смог устоять перед редкой возможностью заработать приличные деньги. В Кордове полно солдатни, и они повалят валом, чтобы посмотреть, как я пою и танцую. На Себастьяна-то никто и не ходит, а те, что заглядывают в харчевню, мало едят и еще меньше пьют. Сначала, правда, он мне отказал.
— Отказал? — воскликнул Рокка. — Но…
— Дайте мне договорить, — прервала его Ла Хитанилья. — Я помогла ему преодолеть сомнения. Я стану участницей его спектакля. Буду исполнять роль Ирены, юной христианки, которая спасает Себастьяна от гибели, сама принимая мученическую смерть. Я заменю мальчика, играющего сейчас эту роль.
На лице Рокки отразилось недовольство.
— Зачем нам этот монашеский спектакль?
— Монашеский? Я буду петь и танцевать. Что в этом монашеского?
— В «Мученичестве святого Себастьяна»?
— Такая возможность есть. Я буду петь над телом Себастьяна, под ту мелодию, которую так любили в Венеции.
Глаза Рокки выкатились из орбит.
— Девочка моя, да ты закончишь на костре.
— Слова станут моей защитой. Не волнуйтесь. Да и танец мой будет более чем благопристойным.
— Благочестие в танце! — Он испугался еще больше.
— Святость в аду!
Ла Хитанилья рассмеялась.
— В Испании мы ухитряемся совместить несовместимое. Вам следует посмотреть, как танцуют на страстной неделе перед алтарем в кафедральном соборе Севильи.
Галлино ухмыльнулся.
— Сумасшедшая страна, в которой возможно и такое безумство. Продолжай в том же духе.
— Пока у Святой палаты нет никаких претензий к Загарте. Так что и вам волноваться пока не о чем. А вот Колон… Что он за человек?
Ответил ей Рокка.
— Вспыхивает, как сера. При дворе шепчутся, что он пытался покорить прекрасную маркизу Мойя, но потерпел неудачу. Женщин он не чурается. Так что работа вам предстоит легкая.
— Легкая? — недоверчиво переспросила она.
— Да, да. В руках такой, как вы, он будет таять, словно воск.
Ла Хитанилья продолжала хмуриться, глядя на веселое лицо Рокки.
— Я намерена предложить Загарте новую мистерию. Историю Самсона. Для филистимлянки Далилы танец будет более естественным, чем для Ирены. В танце она будет соблазнять Самсона.
— Прекрасно! — вскричал Рокка. Горечь в ее голосе осталась для него незамеченной. — Блестящая мысль. Именно это нам и нужно.
Галлино, однако, тут же охладил его энтузиазм.
— Идиот, она же смеется над тобой.
Улыбка сразу сбежала с лица Рокки.
— Нет, сеньоры! — Ла Хитанилья покачала головой. — Если я и смеюсь, то только над собой.
Галлино смерил ее суровым взглядом.
— В таком настроении не следует браться за работу.
— Если я сделаю все, о чем вы просите, что вам до моего настроения? — возразила девушка. — Дайте мне выпить.
Галлино налил ей стакан вина, которое она разбавила водой из глиняного кувшина.
Глава 12. У ЗАГАРТЕ
В сопровождении говорливого мессира делла Рокка Колон гулял по садам Алькасара.
Тень, отбрасываемая цветущими апельсиновыми деревьями, защищала их от жаркого андалузского солнца.
Венецианец старался расположить к себе Колона. С лестью он не перегибал, зато с присущим ему красноречием критиковал придворных, столь мало внимания уделяющих его спутнику. И Колон, окрыленный новой надеждой, принимал его речи тем более благосклонно, что делла Рокка пообещал снарядить корабль для экспедиции в Индии.
Потом разговор перекинулся на другие темы, от путешествий к границам известного мира, ведущихся военный действий к обычаям Испании и особенностям жизни в этой стране. Вполне естественно, что мессир Рокка, большой любитель наслаждений, вспомнил об испанских женщинах.
— В их жилах смешалась кровь Востока и Запада, создав совершенство, смертельно опасное для таких, как мы, мужчин из других стран.
— Не более они опасны, чем все женщины, — возразил Колон. — Они всегда баламутят спокойствие души мужчины.
Рокка доверительно взял Колона под руку.
— Только когда не хотят потакать нашим желаниям. А вот в этом обвинить испанских женщин я не могу.
— Естественно, раз вы их находите самыми очаровательными.
— А вы нет? Если так, позвольте мне обратить вас в свою веру. Здесь, в Кордове, я знаю жемчужину, с которой едва ли кто сравнится за пределами Андалузии. Вы бывали в харчевне Загарте? Нет? А давно вы в Кордове? Впрочем, это неважно. Сегодня мы можем убить двух зайцев. Во-первых, вкусно поужинать, а во-вторых, посмотреть спектакль, который ежедневно играется у Загарте. Моя жемчужина исполняет в нем главную роль.
Так что во второй половине дня Рокка и Галлино, которого представили Колону как соотечественника и купца, повели нового друга по Калье де Альмодовара, вдоль череды выкрашенных в белое домов с высокими заборами и коваными воротами. Через них виднелись тенистые дворики с фонтанами. Окна домов, выходящие на улицу, были забраны решетками, балкончики радовали глаз разнообразием цветов.
Вокруг шумела улица.