Ла Рюмневсеушипрожужжал:"Монсеньоредетчересчур
медленно... Для монсеньора переезд в восемь лье слишком мал..." Да ну его!
Этот Ла Рю вечно мчится так, будто под ним задняя лука седла загорелась. С
одной стороны, это, конечно, не такужхудо,сниммойэскортносом
клевать но будет. Но я же знал, чтонамнеудастсявыехатьизБурдоя
раньше полудня.Слишкоммногоемненужнотамбылосделать,решить,
подписать множество бумаг.
Я, видите ли, люблю Бурдей итвердознаю,чтотамямогбыбыть
счастлив, если господь по милости своей разрешил бы мне не тольковладеть
им, но и жить там. Тот, у кого есть лишьодноскромноевладение,умеет
насладиться им всем сердцем. Атот,укогомного,обширныхвладений,
наслаждается ими лишь в мыслях своих. Небеса всегда и везде уравновешивают
то, чем награждают нас.
Когда вы, Аршамбо, будете возвращатьсявПеригор,сделайтемилость,
загляните в Бурдей и проверьте, пожалуйста, выполнили ли мое приказаниеи
починили ли крышу. И камин в моей спальне. Он дымит... Какое счастье,что
англичане пощадили Бурдой. Вы ведь видели Брантом, мимо которого мы только
что проезжали, видели, что онитамнатворили,вочтопревратилиэтот
некогда такой милый, такой красивый городок, мирно приютившийся наберегу
реки.Мнекакразпередавали,будтовночьна9августаздесь
останавливался принц Уэльский. Анаутроегорубакиимужичье,уходя,
предали город огню.
По мне, это уж слишком. Ну что занелепаястрасть-всеразрушать,
крушить, изгонять людей или разорять их - прямо пристрастилиськразбою.
Ладно, допускаю, что на войне, на поле битвы убивают друг друга.Еслибы
господь бог предназначил меня не Святой церкви, а повелел мне вести вбой
свое войско, я бы тоже никому пощады не давал. Ну ладно,пусть,вконце
концов, пограбят, надо же дать хоть какое-то рассеяние смертельноусталым
людям, ежеминутно рискующим собственной жизнью. Но носиться по чужой земле
лишь для того, чтобы обездолить весь народ, жечьегокровиегонивы,
обрекать его на голод и холод, -приодноймыслиобэтомменязлоба
охватывает. Я-то понимаю, в чем тутдело:разпровинцииразграбленыи
разорены, король не сможет выколотить из них подати,идлятого,чтобы
ослабить короля, уничтожают добро его подданных. Но этожебессмысленно.
Ежели англичанин пред®являет права на престол Франции,почему,зачемон
предает ее мечу и огню? И неужели он надеется, если даже заполучит Францию
путем всяких договоров, после того как захватил ее силойоружия,неужели
он надеется, что при таком образе действий его станут терпеть? Он сам сеет
к себе ненависть. Конечно, король Франции из-занеголишитсяденег,но
зато англичанин самвыковалдуши,полныегневаижаждущиеотмщения.
Конечно, можно найти нескольких сеньоров,давимкое-какиепоблажкив
денежном смысле, и таких-то король Эдуард найдет.
Новесьнародотныне
ответитотказомнавсеегодоговоры,ибоиминичегонеискупишь.
Посмотрите сами, что уже сейчас делается:славныелюдипростиликороля
Иоанна за то, что он дал себя разбить; они егожалеют,зовутегоИоанн
Храбрый или Иоанн Добрый, тогда как его следовало бы зватьИоаннГлупый,
Иоанн Упрямый или Иоанн Бесталанный. И вот увидите,онипоследнююкаплю
крови отдадут, лишь бы выкупить его из плена.
Вы спросите меня, почему это я вчеравамговорил,чточумасыграла
такую важную роль в судьбе короля и в судьбах королевства Французского? Да
потому, дорогой племянник, что злая смерть унесла в числе прочих женщини
собственную его супругу - Бонну Люксембургскую - еще прежде, чем он взошел
на престол.
Чума похитила Бонну Люксембургскую в сентябре 1349 года. Ейпредстояло
стать королевой, и она была бы хорошей королевой. Каквамизвестно,она
доводилась дочерью королю Богемии, Иоганну Слепому, аонпламеннолюбил
Францию, по его словам, только при парижском двореможножитьтак,как
подобает сеньору. Король-рыцарь, рыцарь с ног до головы, нослегканев
себе. Слепец, ничего не видевший, а заупрямился и решил во чтобытони
стало принять участие в битве при Креси и велел поэтому накрепко привязать
своего коня к коням двух своих оруженосцев таким образом, чтобы те скакали
по обе от него стороны. Так они и врезались в самую гущусхватки.Наутро
нашли три их трупа по-прежнему накрепко связанными друг с другом. Надо вам
сказать, шлем короля Богемии был украшен тремя белыми страусовыми перьями.
Эта возвышенная кончина так потрясла юного принца Уэльского... а былоему
тогда всего шестнадцать; он показал себя с самой лучшей сторонывпервом
своем бою; пусть даже король Эдуард ради высших политических соображений и
приукрасил чуточку роль своего наследникавэтомсражении...Таквот,
принц Уэльский был так потрясен, чтовымолилуотцаразрешениеносить
отныне на своем шлеметристраусовыхпера,бывшихэмблемойпокойного
государя-слепца. Вот почему теперь на шлеме принца Уэльского мы видимтри
этих знаменитых пера.
По важнее всех прочих достоинств покойной супруги короля Иоанна былее
брат Карл Люксембургский, и мы спапойКлиментомнемалоспособствовали
тому, что он был избран императором Священной империи. Нет, нет,конечно,
мы знали, что еще наплачемся с этим мужланом,сэтимлукавцем,сэтим
ярмарочным барышником... О, ничего общего с отцом, вы скоросамивэтом
убедитесь, но мыпредвиделитакже,чтоФранциисужденоещепережить
горькие минуты; стало быть, следовало подкрепить правление будущего нашего
короля, возведя его зятя на императорский престол. Умерла сестра,союзс
братом распался. Сколько мы натерпелись горя из-за его "Золотой буллы". Но
сам опираясь на Францию, нам он ничего недал.Вотпотому-тояиеду
сейчас в Мец.
Король Иоанн - впрочем, тогда он былещегерцогомНормандским-не
слишком убивался, потеряв свою супругу, мадам Бонну. Жили они не так чтобы
дружно; дело даже доходило порой допубличныхссор.