– Не хочу.
– А со мной почему там сексом не занимаешься?
– Давай в следующий раз.
– А я хочу сходить без тебя. Ты ведь одна уже ходила. Мы должны уравняться в счете. У нас ведь равноправные отношения?
– Когда пойдешь?
– В пятницу.
– С кем?
– Подумаю. Найду с кем.
Глава 9. Саморазрушение страстью
Внутри все клокочет. Куда подевалось душевное равновесие, где его искать? Кажется, это ревность. Ко внутреннему напряжению добавляется раздражение. Еще пара таких заходов – и моя подружка, которая называет себя женой, будет отдаваться всем подряд, предварительно ужравшись, как свинья. А я так не могу. Это я уже понял окончательно. Посмотреть на этот зверинец можно. Со своей девчонкой заняться сексом в необычной обстановке – тоже можно разок попробовать, почему бы нет. Но бегать, хватать за руки незнакомых теток – не по мне. Пошло и противно. Тела меня не интересуют. Только в комплекте с душой. Почему я должен играть по чужим, навязываемым мне правилам? У меня своя игра, удобная и привычная для меня.
Предлагаю сходить в клуб доброй, комфортной, открытой и понятной для меня Насте. Соглашается. Говорит, что ей как-то предлагал пойти знакомый парень. Отказалась. А со мной согласна. Спасибо. Не волнуйся, ничего не будет, если не захочешь. И нам там сексом заниматься не обязательно. По крайне мере, я не планирую. Посидим, посмотрим. Хочу доразобраться, что ж это такое – свингерство. В этом есть какой-то смысл или это синоним слова «свинство»?
Лиля ерзает: «Не ходи в пятницу, давай вместе пойдем в субботу». Щазз! Умная ты моя. Отвечаю: «Конечно, дорогая, в субботу». А в пятницу я пойду с Настей, так я решил, втихаря. Я пока не собираюсь взбадривать, чтобы тебя разрывало от ревности. То, что ты ревнива, я знаю и вижу. Хочу получить сатисфакцию чисто для себя, отыграться в счете. Твою психику пока поберегу. А там посмотрим. Может, и тебя взвинчу так, чтобы мысль была только одна: как меня удержать, а не бегать в поисках животного секса. Отношения – это взаимные обязанности и уступки в движении навстречу друг другу. А она не хочет иметь передо мной никаких обязательств. Но хочет, чтобы я имел обязательства перед ней. Хорошая идея – раб на поводке.
Как и решил, в пятницу мы с Настей в клубе. Пришли одни из первых. Показал ей все помещения. Выбрал удобное для просмотра шоу-программы место с диваном. Я расположился практически лежа. Заказали покушать. Настя взяла спиртное. Народу все больше и больше. Сидячие места уже все заняты. Занимаются места у барной стойки. И здесь вижу, как от бара нетвердой походкой, но как по подиуму, от бедра, ко мне направляется красотка. Оно! Лицо бешеной тигрицы. И без того пухлые губы еще больше надуты. Подходит:
– Ты что здесь делаешь?
– А ты что здесь делаешь?
– Что за. банашка с тобой?
– Успокойся. Иди отдыхай, потрахайся с кем-нибудь. Когда ты без меня ходила, я тебе не мешал.
Долгая пауза, пристально смотрит мне в глаза, затем разворачивается и, пошатываясь, с гордо поднятой головой уходит. Что ж, может, и хорошо, что так произошло. Свободные отношения. Свобода должна быть обоюдной. Возникает сладостное чувство злорадства. Не этого ли ты хотела, неуемная моя принцесса? Получила эмоциональную встрясочку? Вот и проверим наши отношения на прочность. Через порочность.
Смотрим с Настей программу, затем перемещаемся в комнату, где начинается шоу вокруг шеста. Устраиваемся на диване в уголке. Смотрим, обмениваемся впечатлениями. Хотя внутри все гудит от напряжения и смешанных чувств. Подходит Лера, ложится рядом со мной. Говорит, что правильно сделал, что Лилю на место поставил, чтоб не думала, что только она может гулять. Уходит. Через несколько минут появляется Лиля. Натянутая, фальшивая, как вся она, улыбка, больше похожая на звериный оскал. Глаза горят диким блеском. Ложится, прижимается ко мне, обнимает и начинает шептать, что Настя страшилка, вообще никакая, что она не для меня. Отвечаю:
– Ну не всем же быть такими красивыми, как ты. Ты – самая красивая в мире. Но я до твоей яркой красоты не дотягиваю, она ослепляет. Мне нужно что-то попроще, поспокойнее. С Настей поговорить нормально можно. А у нас с тобой все общение сводится к «киса, скажи мяу».
– Давай уйдем, оставь ее.
– Никуда уходить с тобой я не буду. Я с Настей пришел – с ней и уйду. Не кипятись, расслабься. Отдыхай.
Отворачивается. Встает, уходит. Чувствую, Настя напрягается. Видимо, услышала, как Лиля ее обзывала. Представление закончилось. Народ потихоньку покидает помещение. Спрашиваю: «Что будем делать?» Настя берет меня за руку, молча тащит в кулуар, задергивает шторку и начинает делать минет. Ничего не хочется. Настроения нет. Но понимаю, обиделась на Лилю, хочет отыграться за словесные унижения. Подчиняюсь. Начинаем заниматься сексом.
Шторка раздвигается. Как на выборах, два независимых наблюдателя – Лиля и Лера. Смотрите? Нравится? Спрыгнул, сел. Предлагаю собираться и уходить. Поднимаемся. Лиля с Лерой хвостом за нами. Молча одеваемся. Подхожу к кассе забрать оставшиеся на депозите деньги. Лиля подходит к Насте, что-то спрашивает. Затем ко мне:
– Ты что, ее уже два года знаешь? Больше, чем меня?
– Да. Успокойся, не надо здесь выяснять отношения.
– Я ее сейчас убью.
– Не дури. Хочешь выяснять отношения – выясняй со мной. А лучше начни с себя, разберись в себе прежде. Она ни при чем.
Подходит Настя, говорит, что Лиля ей угрожает. Успокаиваю: «Не обращай внимания, она пьяна». Что-то не помню я таких страстей раньше по поводу своей неповторимой личности. Растет популярность, рейтинг поднимается, опять же – харизма. Пока Лиля удалилась в туалет, мы с Настей выходим, довожу до метро, сажаю в такси. Уезжает. Еду обратно. Клик в телефоне. Читаю сообщение от Лили: «Я ее инвалидом сделаю, так ей и передай. П..зда ей пришла за то, что она нас развела. Я утоплю ее в кишкотине! Она как была пешкой, так и будет! Педрила. баная».
О великий и могучий русский, входящий в группу индоарийских языков, способный передать любые оттенки эмоциональных переживаний! Какой слог, какие яркие краски! Я, имеющий два высших гуманитарных образования, владеющий хинди, урду, английским и даже немного японским, под страшными пытками в гестапо не смог бы выдать такой поток сознания. Потому что это – новая постиндустриальная реальность.
Подъезжаю к клубу, забираю подруг. Лиля бросает фразу: «Ничего, я еще повоюю». Повоюй, коль силы есть! Дальше в торжественной тишине, как после гражданской панихиды, едем домой, пришибленные и истощенные. Раздеваемся, ложимся. Обнимаю свою злую, дикую пантеру. В момент отрубается. Засыпаю и я. Вот они, свободные отношения, реальный свинг в большом городе. Сама ведь этого хотела. Что ж, вперед и с песней! Будет чего вспомнить, детям и внукам рассказать, охотница за приключениями. Если не устала, можно будет еще добавить свежих ощущений.
На следующий день к обеду просыпается. Как ни в чем не бывало, внешне спокойна. Ни следа былых переживаний. Ну и психика! Вот что значит современный, в духе жестких требований к конкурентной борьбе и необходимости приспособления к окружающей нас гнусной действительности организм. Едим, говорим на нейтральные темы. Она аккуратненько так спрашивает:
– А можно нам устроить нашу жизнь как-то так, чтобы я гуляла, а ты нет?
Вот куда тебя понесло, хитрованка! Отвечаю:
– Нет, дорогуша. Наши свободные отношения должны быть равными.
– А когда у мужчин наступает это, ну, когда ничего уже не хочется и не можется?
– По-разному. У меня никогда. Даже после реинкарнации. В следующую пятницу в клуб пойдем?
– Пойдем. Как Настенька, о чем говорили?
– Да не грузись ты ею, она замуж выходит и сразу собирается родить ребенка. Правда, уже пыталась, но не забеременела пока, какие-то проблемы у ее парня. Предлагает, чтобы я это сделал, если в ближайшее время у них не получится. Не будет же муж генетическую экспертизу проводить.
– О, сучка, все просчитала! От тебя забеременеет, потом всю жизнь будешь им помогать. Ты же ответственный!
– Да-а-а! Я ответственный.
Замолкает. В глазах злоба, губы трясутся. Отлично! Девчонке нужны впечатления? Будут впечатления. Придумаю еще что-нибудь. Ох, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер! Будешь жить по основному закону квантовой механики – неопределенности. В постоянных тревогах и сомнениях. Закаливай свой крепкий, молодой организм в беспощадной конкурентной борьбе.
Договариваюсь с приятелем, чтобы он пришел в клуб с другой моей знакомой, Ириной. Она общительная, веселая и озорная. Чтобы я мог изобразить знакомство с его девушкой, после чего с ней как бы посвинговать. Не играть же мне в лотерею с поисковой суетой в клубе.
Еще до клуба мы зашли в ресторан поужинать. Я как бы встретил знакомого, пообщался, и он как бы представил мне свою подружку. А я, соответственно, познакомил его со своими девушками и пригласил приятеля с подругой в клуб. Пошли. Вечер обещал быть интересным и незабываемым.
Так и получилось, но, правда, абсолютно не по плану. Мои подруги вероломно и предельно глупо сломали хитро закрученный стратегический план. Лиля с Лерой ушли в туалет. Жду, жду – их нет. Спускаюсь вниз, а они сидят на выходе возле охраны. Подсаживаюсь. Лиля мне шепчет на ухо, что их якобы застукали в туалете, когда они пытались нюхнуть кокаина. Ничего не нашли, они успели смыть пакеты в унитаз. И теперь решается вопрос о выдворении их из клуба. Ну, дуры, дуры, дуры! Как так можно! Зачем хозяевам проблемы? Конечно, выдворят и, скорее всего, сдадут полиции или наркоконтролю.
Пауза тянется почти час. Это еще больше настораживает. В итоге объявляют, что они занесены в черный список, вход в клуб им впредь закрыт, предлагают одеться и покинуть заведение. Все вместе одеваемся, выходим. А там нас уже ждут ребята плотного телосложения. Предлагают добровольно проехать с ними и сдать кровь на содержание наркотиков в крови.
Садимся к ним в машину. В висках стучит. Только этих проблем мне в жизни еще не хватало! По дороге осторожно интересуюсь, что им грозит. Административка, штраф четыре тысячи рублей. Ну, это еще ничего. Хотя жутко неприятно. Первая мысль – попытаться их отмазать. Поставят ведь на учет, пятно в биографии. Цена вопроса явно не больше штрафа.
Пока оперработник составляет протокол, сижу у начальника, он мне не спеша рассказывает все ужасы оперативной обстановки в сфере борьбы с наркотрафиком. Мне становится не по себе. Аж подташнивать начинает. Не вытаскивать их надо, а учить, бестолковок, на мелочах. Нужно преподнести урок, чтобы запомнили. Делюсь идеей с собеседником. По дороге на экспертизу начинаем подгружать. Дело серьезное. Уголовное дело надо было бы возбуждать за распространение, но жалко, да и в первый раз. Отделаются по минимуму. Лиля пытается возражать, грамотейка доморощенная:
– Так у нас же только потребление, а не распространение.
Сотрудник отвечает:
– Потребление у тебя. Но подругу ты ведь угостила? Вот тебе и распространение. И в сумочку никто не заглядывал. Заглянули бы – и нашли.
– Так там ничего нет. Можете посмотреть.
– Нашли бы!
После я им объяснил, что у них в крови наркотик, а наркоманы для оперов – люди конченые, рано или поздно их сажают. Поэтому, когда нужно для плана, подбрасывают – и вперед по этапу. Никакой суд не поверит объяснению наркомана, что ему что-то там подбросили. Обещают: наркотиками больше баловаться не будут. Блажен, кто верует. Надеюсь и верю.