Одним словом, при устойчивой привычке скромно оценивать свой жизненный героизм где-то в глубине своей не в меру застенчивой души я всегда понимал, что такие мужики, как я, на дороге не валяются. Их быстро подбирает кто-то из многочисленного племени самок, которой не повезло так, как моей жене, не досталось своего куска большого личного счастья и достойного уровня жизни. Понятно, что усердных рабов в относительном измерении не так уж и много. Это товар дефицитный, а посему – в цене. Несомненно, прекрасно понимала это и моя жена. Поэтому, пока я до изнеможения трудился, чтобы обеспечить материальное благополучие семьи, она все свои силы тратила на войну со мной, чтобы максимально лишить сил для возможного бегства с передовой семейного фронта.
Ее основным занятием и главным делом жизни на долгие годы стала изнурительная борьба за личное счастье, сохранение в неизменном виде ячейки общества, пресечение на корню предательства и крамолы. А если точнее – систематическая и целенаправленная работа по выявлению в моем окружении потенциальных любовниц. Проверка записных книжек, пометок, записей, телефонных звонков и СМС превратилась для нее в рутинное занятие. Тем более что времени у нее для этого милого ее сердцу увлечения было предостаточно. Все это сочеталось с регулярно проводимыми допросами с пристрастием, особенно в моменты, которые казались ей наиболее эффективными.
Основные нападки происходили по вечерам, когда я, полуживой от усталости, возвращался домой с единственной надеждой: насытить желудок и поспать. К этому времени моя замечательная совушка-красавица, отоспавшаяся в первой половине дня, была полна сил и энергии и только начинала шустрить по дому: гладить, убирать квартиру, готовить ужин. На фоне моего полуамебного состояния ее имитация активности выглядела очень убедительно. Героиня труда!
У меня даже временами появлялся комплекс вины. Хотелось преодолеть бессилие и включиться в работу по дому, помочь этой неутомимой пчелке. При этом поужинать у нас раньше одиннадцати часов вечера, как правило, не получалось. За долгие годы жизни мои робкие слюняво-интеллигентские попытки убедить ее кормить меня пораньше ни к чему не привели. Ей так удобно – и все! Слушайте угрожающий рокот желудка, юноша, и ждите. После чего решайте сугубо прикладную задачу – как похудеть, обжираясь на ночь.
А затем, после ужина, ей хотелось поговорить со мной, подпитаться информацией, вернее, поразоблачать. Слава богу, что хоть это делать я приучил ее после приема пищи. Попытки учинять допрос с пристрастием сразу после моего прихода несколько раз приводили меня, вполне уравновешенного, в неконтролируемое натренированной волей раздражение, граничащее с состоянием аффекта, за которое полагается снисхождение даже при назначении уголовного наказания. И, низкий ей поклон, хоть в этом она сделала небольшую тактическую уступку: свои бесчеловечные эксперименты стала проводить после еды.
Но на аргумент «я спать хочу» я получал не менее весомое возражение: «Ты меня совсем не любишь, я здесь целый день одна сижу, скучаю, поговорить не с кем, информационный вакуум». И так далее. Я сдавался. Доказывал любовь, терпел мороку с беседами по душам и нервотрепку по поводу женщин, которые, к несчастью, неизбежно присутствуют в моем окружении. После очередной неудачной попытки добиться от меня признательных показаний о порочных связях с назначенной ею же потенциальной любовницей из числа общих знакомых она время от времени бросала фразу: «Все равно я тебя когда-нибудь разоблачу!» Несомненно! Если долго мучиться, даже чуть-чуть забеременеть от святого духа обязательно получится.
Современный мир – это мир для женщин. Начиная от одежды, косметики, украшений и заканчивая глянцевыми журналами. А в этих журналах две основные идеи: как заманить, а потом разоблачить. Про то, как развить отношения – привязать, удержать, то есть сделать что-нибудь хорошее существу, основная задача которого зарабатывать так, чтобы женщина не успевала тратить, – очень мало и как-то бездарно. А вот как разоблачить сволочь эдакую, чтобы потом до конца жизни брел опущенный и пикнуть не смел, – это главная задача любой женщины в семейной жизни. Чтобы не ходил самоуверенный, с гордо поднятой головой. Нам в семье такой не нужен. Мы, женщины, знаем, что все самцы полигамны, иными словами, предатели по жизни. А предателей должна настигнуть кара неотвратимости сурового наказания. Чем раньше разоблачим – тем лучше.
Каждый начинающий сыщик знает, что есть два вида признаков преступлений – прямые и косвенные. Об этом же знает и каждая женщина, хотя делу сыска им учиться не надо, тупо зубрить пять лет сложные дисциплины, получать диплом о высшем образовании. Этот дар им дается при рождении, заложен генетически. Для женщин это не профессия. Это образ жизни, а также самое страстное увлечение, будирующее воображение и волнующее кровь.
Но выявление прямых признаков и следов измены требует каких-никаких усилий, а иногда и финансовых затрат. Допустим, организовать на пару суток слежку, телефончик послушать – интересно, но дорого. Не лучше ли на шмотье деньги потратить? А для мужа можно что-то и подешевле придумать: почитать электронную почту, СМС. Ну, или совсем незатратное – ежедневно шарить по карманам горячо любимого и изводить допросами, вдруг однажды расколется.
Но для изнурительных допросов нужна хоть какая-то зацепка. А зацепок куча в косвенных признаках, сотни которых изложены в многочисленных женских журналах. И суть которых, если излагать лаконично, сводится к одному: в поведении потенциального изменника подозрительно все. Разоблачить на них невозможно, если у мужчины остаются хоть какие-нибудь силы для сопротивления. Но длительная осада может дать результат. Да и цель здесь не всегда является доминантой.
Очень важен и сам сладостный процесс постоянно трепать нервы мужу, а по сути – унижать его и измываться. Но он должен не только терпеть, но и немножко балдеть от подобных садистских проявлений любви. И чем больше твоя уже изрядно поднадоевшая супружница выкаблучивается, тем любовь ее считается сильнее, с перцем, страстью. Поэтому выход один – терпеть. Терпение и труд все перетрут. Главное, чтоб, перетершись, что-нибудь не разорвалось. Что зачастую и случается.
Итак, мужик под колпаком, где подозрительно все. Этому цунами противостоять невозможно и бесполезно. Бессонница у мужа? Думает о любовнице. Пришел полуживой от усталости? Секс на стороне. Хороший аппетит? Изнурительный секс. Плохой аппетит? Нажрался, сволочь, у бл. дищи. Купил новое белье, носки, рубашку? Ну все, приехали, это неспроста, влюбился в молодую, прихорашивается. Рыбалка, охота, сауна, просто встреча с друзьями, которые все мерзкие многоженцы, – табу.
Задержался на работе – все понятно. Приходишь вовремя – изменяешь! Когда? В обед! Крыть нечем. Только сдаваться. Через эту унизительную процедуру проходят практически все мужчины, имевшие неосторожность жениться, захотеть иметь детей, поверившие в сакральность института брака, в то, что семья – это приют спокойствия, трудов и вдохновенья. Фиг вам! Это сплошная изнурительная война на выживание. Через все эти изуверские издевательства самоотверженно прошел и я.
После свадьбы у наших милых женщин наступает фаза душевного раскрепощения и раскрытия своей внутренней необузданной сущности. «Агитпункт закрылся», – лаконично и убедительно заявила жена одного моего знакомого, отвечая на вопрос, почему у нее вдруг пропало желание заниматься сексом. Есть у замужних дам такая примитивно-универсальная метода управления самцами путем дозированного доступа к телу. Называется «дам – не дам». Сексуальный терроризм. А если в ответ денег не дам? А? К тому же опытный ас всегда найдет запасной аэродром, куда в случае острой нужды можно приземлиться. Нет тямы? Не всасывают, что метод этот ущербный. Высасывают только деньги. Соображаловка не работает.
Следить за собой уже нет нужды. Единственная актуальная задача – бдительно следить за мужем. Перед кем стараться, перед этим ничтожеством и потенциальным предателем? Зачем? Маскировка сбрасывается. Пришло время испытывать мужичка на прочность. А также прочно, прочнее не бывает, садиться ему на шею и дрессировать, дрессировать до возникновения безусловного рефлекса подчинения. Своеобразный курс молодого бойца, как в армии: выдержит или сломается? А сломается почти наверняка, не при малых нагрузках в эксперименте, так при больших. Бездорожье осилит идущий бульдозер в женском обличье!
Глава 3. Унижение браком
С жизнеутверждающим, всепоглощающим сексом у нас с женой также произошла волшебная по сути, но совершенно типичная по распространенности в реальной семейной жизни трансформация. По прошествии долгих лет изнурительного счастья он, этот радостный секс, куда-то свинтил, ушел, испарился. Сперва здоровую и крепкую духом интимную жизнь покинула многоликая и очаровательная «Камасутра». А затем и он, родимый, классический, семейный, который на боку, как снотворное. И остались только высокие отношения под названием «платоническая любовь», не отягощенная судорожными конвульсиями с тяжелым сопением в кровати. Мало-помалу все становилось как-то примитивнее и проще. Проснешься, бывает, ночью, погладишь драгоценную по спине, подумаешь: «Эх, сейчас бы!» – и с этой сладкой мыслью засыпаешь…
Тем не менее, несмотря на годы, девушка моя оставалась милой и привлекательной. И эстетически продолжала доставлять удовольствие. К ее чести, с точки зрения ухода за собой она всегда была и продолжала оставаться на высоте. За долгие годы жизни со мной никогда не видел, чтобы она была внешне неряшливой и неухоженной. Комплекс симпатичной женщины требовал от нее при любых обстоятельствах оставаться опрятной и красивой. Особенно меня умиляло подкрашивание губ перед тем, как выйти из квартиры с пакетом к мусоропроводу. Правда, в квартире было то, что женщины называют уютом и домашней обстановкой. А если точнее – полный бедлам.
Я оставался преданным, терпимым и податливым трудоголиком, продолжающим ее любить и нянчиться как с ребенком, терпеть и прощать любые причуды изворотливого женского ума. Оставались неизменными и некоторые привычки, ставшие ритуальными. Например, практически каждый день говорить, что я ее люблю. Приходя с работы, я также каждый день подходил к ней и говорил: «Дай я тебя обниму и поцелую».
Иногда, дуркуя, начинал плести что-нибудь слащаво-пафосное: «О, роза из роз! О, незабудка из незабудок! О, свет моих очей!» После чего лапал ее руками, трогая груди и имитируя грязные, похотливые домогательства. Она же после небольшой паузы, изображая застенчивость, как бы отталкивала меня руками. После чего с притворным недовольством торжественно удалялась. Но я-то понимал, что все это приятная для нее игра. Внутри ее переполняет ликование счастливой женщины, знающей, что ее любят.
Отношения к моим притворно-гнусным приставаниям я как-то решил проверить. После ссоры и последующего примирения не стал возобновлять данный обычай. Прихожу с работы, здороваюсь – и на диван. Туда, где проводят время перед сном хорошие мужики, которые на дороге не валяются. Через несколько дней вижу, сидит грустная, задумчивая. Спрашиваю:
– Что случилось?