Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Пойду займусь очередным бесполезным делом, – на ходу ворчит он, – а ты думай-думай. Кстати, счастливого Рождества!
И он туда же.
Чего они носятся с этим Рождеством?
Кейн прикрывает за собой дверь, а я разворачиваюсь в кресле и смотрю на бескрайнюю панораму Манхэттена.
Ненавижу праздники. Особенно если они навевают неприятные воспоминания. Еще эти подарки…
Черт, я так и не приготовил для Китти-Кэт подарка. Пару лет назад я бы поручил это плевое дело своей секретарше, но теперь… теперь все иначе.
Закрыв глаза, я вспоминаю наше утреннее импровизированное рандеву и взволнованно покачиваюсь из стороны в строну. Как ей удается быть такой страстной и непредсказуемой, оставаясь при этом наивной и робкой? Это сводит меня с ума. И не только это. Мысль о том, что она отправилась на обед с этим паршивым сопляком, вызывает во мне приступ бешенства. Какого хрена этот глист трется вокруг нее? Клянусь, если бы не мои обещания, я бы вытряс из него все дерьмо, отбив у сопляка охоту приставать к чужим женщинам!
Кэтрин думает, что я изменился, но она заблуждается. Я стараюсь, действительно стараюсь сдерживаться, но мое внешнее спокойствие – всего лишь кажущаяся видимость, которая рано или поздно даст трещину. Я по-прежнему готов убить каждого, кто к ней приблизится.
Даже этот голубой стилист периодически действует мне на нервы. Она моя, слышите? Моя! И у нас все серьезно.
Настолько серьезно, что полгода назад я чуть было не сделал ей предложение, но, струсив, передумал. Нельзя допустить, чтобы все закончилось как в прошлый раз. Сперва я должен разобраться со своими проблемами и только потом начинать семейную жизнь. Впрочем, я никогда не смогу расстаться с этой девушкой, поэтому к чему тянуть резину?
Размышляя над сложившейся ситуацией, я нахожу единственный разумный выход и поворачиваюсь к ноутбуку.
* * *
Вылезаю из машины и захож у в «Тиффани», где на меня моментально набрасывается сексапильная блондинка с глупым выражением лица.
– Здравствуйте, сэр! Добро пожаловать в «Тиффани»!
Я окидываю ее безразличным взглядом.
В принципе она могла бы встречать посетителей голой, так было бы эффектнее.
– Здравствуйте, – небрежно отзываюсь я и, прежде, чем она задаст мне свой заученный вопрос, перехожу к делу, – мне нужно кольцо. Платиновое, с круглым бриллиантом примерно в три карата. Размер пятый.
– О, – бедняжка, похоже, в растерянности. – Ясно.
Ясно?
Я хмурюсь.
– У вас найдется то, что мне нужно или нет? – строго уточняю я, заставляя ее покраснеть и встрепенуться.
– Разумеется, сэр! Прошу сюда.
* * *
Расплатившись и забрав с собой знаменитый голубой пакетик, за содержимое которого большинство женщин готовы продать душу дьяволу, я выхожу из бутика и сталкиваюсь со своей матерью.
Проклятие!
– Привет, дорогой! – она чмокает меня в щеку, и ее внимание тут же приковывается к пакету.
– Рождество. Подарки вот покупаю, – заранее отвечаю я.
– Для Кэтрин?
– Да, для Кэтрин.
– И что же там? – любопытствует мама, пытаясь заглянуть внутрь.
– Кольцо, – буднично объявляю я.
Реакции ждать не приходится. Ее челюсть отвисает настолько стремительно, что я начинаю смеяться.
– В чем дело? Ты в шоке?
– Нет, просто… – она мешкает, – ты что, решил… вы решили…
– Если ты о женитьбе, то нет.
– Но, сынок, кольцо это ведь очень серьезно. Почему не браслет? Или колье, например?
Кажется, она вот-вот разрыдается, и отнюдь не от счастья.
– Потому что я так захотел, – грубо отрезаю я.
– Вы так мало знакомы. Ей всего девятнадцать… не торопись с этим, хорошо?
– Мам, это всего лишь подарок. Не паникуй, ладно?
– Ладно, как знаешь, – она выдавливает из себя смиренную улыбку и перескакивает на другую тему. – Вы придете сегодня на ужин?
Черт, ужин! Я совсем забыл. Жаль наносить ей второй удар, но вынужден отказаться.
– Прости, у нас другие планы. Но мы приедем поздравить вас с Новым годом, обещаю.
Потерпев полное фиаско, моя мать угрюмо поджимает губы и тянется ко мне за прощальным поцелуем.
– Хорошо, сынок. Счастливого Рождества!
– Счастливого Рождества, мам, – вторю ей я, подавив в себе неприязнь к этому бессмысленному словосочетанию.
Обняв ее напоследок, я сажусь в машину и приказываю Питу везти меня домой.
* * *
Дома оказывается на удивление тихо. Обычно Кэтрин приходит раньше меня и включает телевизор, а я, наоборот, совсем не смотрю ТВ.
Мы вообще кардинально отличаемся друг от друга, и почему-то меня это нисколько не раздражает. Наверное, таким образом мы дополняем друг друга – циник и мечтательница.
Я захожу в гостиную и останавливаюсь напротив большой высоченной елки. Вот вам и дежавю…
У меня потеют ладони.
Опустившись на корточки, я кладу подарок под елку, отхожу назад и передо мной вырисовываются флешбэки минувших дней.
Мануэла тоже любила праздники. Когда мы жили в Сохо, она постоянно устраивала мне всякие сюрпризы, заставляя отмечать чуть ли не каждую дату в календаре. Я удовлетворял любые ее капризы, все, что она пожелает, только бы она улыбалась. В отличие от Кэтрин, она была ненамного младше меня, но я все равно относился к ней как к ребенку. Я хотел заботиться о ней, а вместо этого убил. Этот кошмар будет преследовать меня до конца моей жизни. Моя печаль, моя вина и мое наказание.
Я провожу рукой по лицу и вздыхаю.
Нет, Кэтрин должна быть счастлива. Я в лепешку расшибусь, но не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Мне больше не двадцать пять, и она не Мануэла.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Глава 6
Цена славы
– Проблемы, Элисон? – спрашиваю я, поймав на себе заинтересованный взгляд секретарши. Обычно она всегда трясется в моем присутствии, как жалкая карманная собачка, но сегодня что-то перебор.
– Мистер Эддингтон, вы уже видели заметку в «Нью-Йорк пост»?
– Нет, а что?
Она протягивает мне газету вся в нетерпении.
– На шестой странице, сэр.
Открываю шестую страницу и читаю кричащий заголовок: ...
«Роберт Эддингтон женится!»
Иронично выгибаю бровь.
Разумеется, они выбрали самую горячую фотку, где мы целуемся. Что ж, отлично! Возвращаю «Пост» секретарше, беру портфель и забираю у нее письма.
– Сэр, так это правда?
Поворачиваюсь и сурово гляжу на эту нахалку, посмевшую задать мне столь личный вопрос.
Она густо краснеет.
– Простите, я не…
– Прощаю. В первый и последний раз.
Я прохожу в свой кабинет.
Не хватало еще, чтобы эта тупица допрашивала меня! Бросаю портфель на диван и не успеваю сесть за стол, как раздается стук в дверь.
– Войдите.
В проеме появляется лысая голова Кейна.
– Эй, к тебе можно?
– Разве у меня есть выбор?
Он смеется.
– Я принес наброски по «Купер Индастрис». Думал, тебе будет любопытно.
– Ясно, спасибо, – коротко отвечаю я, но Брюс, похоже, не собирается уходить.
– Что-нибудь еще?
– Тебя уже можно поздравить, или пресса слегка преувеличила?
Дерьмо, и он туда же.
– Только не говори мне, что тоже читаешь шестую страницу.
– А что? Это как-то плохо характеризует мою личность?
– Хуже, Брюс.
Он фыркает.
– Начнем с того, что это ты шляешься по модным показам и целуешься на камеры. Кстати, кольцо впечатляет!
– А ты сомневался в моем отменном вкусе?
– Ладно, не съезжай с темы. Ты сделал ей предложение или нет?
Черт.
Вот они – гребаные вопросы в лоб, о которых меня предупреждала Кэтрин. Не будь я ревнивым ослом, принял бы ее слова к сведению.
– Нет, не сделал. Скажем, это было предпредложение, а там поживем – увидим.
– Предпредложение? – он хмурится, явно не улавливая сути.
– Да. И не смотри на меня так, будто никогда об этом не слышал!
Кейн разводит руками.
– Но я действительно никогда об этом не слышал. Это что, новый тренд? Тогда я и впрямь постарел, потому что не представляю, как можно надеть такое кольцо на безымянный палец левой руки и не сделать женщине предложения.
Он что, отчитывает меня? Строю свою самую недовольную гримасу, не желая распинаться перед этим дотошным козлом.
– О’кей, не буду допытываться, – говорит он, смекнув, что я не настроен на исповедь. – Сам расскажешь, когда созреешь. О, и не затягивай с ответом по «Индастрис», договорились?
– Договорились.
Кейн благополучно покидает мой кабинет, но его моментально сменяет Тони.
Дерьмо, просто проходной двор какой-то!
– Мистер Эддингтон?
– В чем дело?
– Кэмпбэлл прислал новый отчет, сэр.
Я напрягаюсь.
– Что там? Заходи.
Тони закрывает за собой дверь.
– Ничего существенного. Зачитать вам?
– Будь любезен.
– В 9.30 вышла из дома, села в метро. В 9.49 высадилась на станции «Юнион-сквер». В 9.58 зашла в академию, в 10.00 отправилась на лекцию. К сожалению, Кэмпбэлл не может присутствовать на занятиях, поэтому здесь без вариантов, – объясняет Тони, на что я отмахиваюсь.
– Дальше. Меня не интересуют занятия, меня волнует, чем она занимается до, в промежутках и после них. Встречи, обеды и так далее.
– Понял, сэр, – Тони пробегается по листу. – В 12.30 ходила на ланч с Марком Лестрейдом.
Чертово дерьмо!
Этот инвалид продолжает охотиться за моей крошкой. Я сжимаю кулаки.
– Просто ланч?
– Да, сэр.
– Сколько он длился?
– Двадцать минут. После чего мисс Бэйли вновь отправилась на лекцию. Плюс, она осталась на какую-то репетицию с этим Марком.
Вот мразь! Я стискиваю зубы, едва не раскрошив их в порошок.
– Они проводят репетиции вдвоем? – смотрю на него исподлобья, чувствуя, как мой рассудок затуманивается.
Тони осторожно кивает. Значит, он думает о том же, о чем и я.
– Соедини меня с Кэмпбэллом. Немедленно.
Набрав номер детектива, Тони быстро передает мне трубку.
– Мне выйти, сэр?
– Нет.
Кэмпбэлл отвечает на третьем гудке. Мои мускулы трещат от напряжения, и я стремительно впадаю в свое самое хреновое состояние – холодное бешенство.
– Слушаю.
– Кэмпбэлл, это Роберт Эддингтон.
– Добрый день, сэр.
Добрый, как же!
– Где вы?
– Выполняю ваше задание – слежу за объектом.
За объектом?
– Я не отвлекаю?
– Нет. Занятия заканчиваются через двенадцать минут.
Черт бы побрал эти занятия с этим кудрявым хреном!
– Мне нужно знать, что у вашего, кхм, «объекта», а точнее у моей невесты, за отношения с этим преподавателем, Марком Лестрейдом? – поднимаю глаза на Тони – он молча мигает. Кажется, он еще не читал шестую страницу.
– Но, сэр, я ведь в письменной форме присылаю вам отчеты. Там все изложено.
– Знаю, но я бы хотел услышать ваше мнение.
– Не думаю, что я достаточно опытен, чтобы… я не психолог.
– Нет, но вы бродите за ней по пятам и наверняка обладаете хорошей интуицией, раз работаете детективом.
Он вздыхает.
– Мистер Эддингтон, я не заметил ничего такого, что можно было бы приравнять к флирту или каким-либо другим близким отношениям. По крайней мере – пока.
– Ясно, – я сглатываю. – Спасибо. Держите меня в курсе и не упускайте никаких деталей.