А почему бы не остаться в отеле?
Не в этом отеле, конечно. У меня возникло странное чувство, что к завтраку меня не особенно ждут, и мысли унеслись к другому отелю. Совершенному и чудесному, где персонал заботился бы лишь о моем довольстве и благополучии, независимо оттого, собираюсь ли я испортить очередное праздничное событие. У меня было немного денег, которые мы долгие годы откладывали на свадьбу, и мне казалось вполне справедливым забрать долю Марка зато, что он плюнул мне в душу. Работала я внештатно, у меня былипаспорт, кредитные карты, водительское удостоверение (ни один вор не украл мою «личность», пока я почти неделю находилась в разъездах в связи со свадьбой Луизы!), достаточно одежды, любимых туфель, что еще может мне понадобиться? У меня хватит вещей, чтобы такое-то время не возвращаться домой. Да и пошли эти компакт-диски куда подальше — у меня есть айпод. Причины остаться я и правда не находила, а, видит Бог, я всегда отговариваю себя от любых хоть сколько-нибудь необдуманных поступков.
Я заставила себя выйти из душевой кабинки. На секунду мой взгляд задержался на несессере Марка рядом с моим кольцом. Симпатичная кожаная вещичка, которую я подарила ему на прошлое Рождество. Он обязательно вернется за ней, подумала я, надевая сережки и ожерелье, ведь там столько замечательных бритвенных принадлежностей, которые мамочка обычно покупает ему на день рождения. В какой-то момент мне захотелось налить туда пены для бритья, но лишь взяв баллончик в руку, я застыла, вспомнив обо всем. Как он лежит, распластавшись на этой корове, весь потный и смущенный. Может, стоит выкинуть несессер из окна? Потом я вспомнила, как он ей улыбнулся. Улыбнулся прямо при мне, а сам был все в тех же отвратных семейных трусах.
Так что я просто села на унитаз и написала в несессер. Никогда в жизни я не делала ничего отвратительнее, но при этом испытала такую гордость! Испачкав вещицу должным образом, я кинула внутрь кольцо, закрыла молнию и вышла из ванной.
— Мама, — прошептала я, сев подле матери на кровати. — Мама, я уезжаю.
Она открыла глаза и посмотрела на меня немного растерянно, словно пытаясь восстановить события вчерашнего дня. Затем она взглянула на меня так, будто собралась отправить в тот самый дом, куда упекла бабушку.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, потом села в постели и явно удивилась, увидев, в чем проспала всю ночь. — Не нужно никуда ехать из-за такого дерьма.
Впервые в жизни я услышала, как она назвала Марка иначе, чем «милый мальчик» или «этот чудный Марк».
— Знаю, — кивнула я, указывая на упакованную дорожную сумку. — Но, учитывая свадьбу и все случившееся, думаю, мне лучше выехать пораньше. Вообще я подумала, что мне следует исчезнуть на пару дней и разобраться в себе.
— О нет! — Она взяла меня за руку. — Ты просто поедешь домой со мной и отцом, он заберет нас чуть позже. Ты ведь не сделала ничего плохого, знаешь... Так вот...
— Я знаю, мама, — сказала я. — Но думаю, отъезд пойдет мне на пользу. Я уже заказала такси в аэропорт.
Мать бросила на меня озадаченный взгляд.
— В самом деле? — спросила она. — Ты действительно полетишь куда-то?
— Да, — сказала я, вставая и сжимая сумочку.
— И куда же? — поинтересовалась она, бросая взгляд на часы. — Разве ты не хочешь поехать домой со мной и папой?
— Хм-м-м... — Я клюнула ее в щеку. — Думаю, я просто поеду куда глаза глядят.
Мама покачала головой:
— Но где может быть лучше, чем дома... в такой ситуации?
Глава 3
Самолет мягко приземлился в международном аэропорту Кеннеди, и хотя специалист по национальной безопасности моим разрывом с женихом не очень заинтересовался (прибытие с целью бизнеса или туризма, похоже, не показалось ему достаточно убедительным, и мне пришлось посвятить его в детали личной жизни), он все же впустил меня в страну. Отличное начало. Шагнув на улицу, залитую солнцем, я ощутила реальность всего происходящего. Такси оказались желтого цвета, да и стояли они не на той стороне дороги, а мой водитель трещал без умолку, запихивая сумку в багажник. Боже правый, как же тут оказалось тепло! Если в такие дни женщины разрумяниваются, мужчины покрываются испариной, а лошади потеют, то я была похожа на паршивую потную лошадь.
— Куда едем? — спросил водитель.
— Может, в отель? — ответила я вопросом на вопрос и пристегнула ремень, когда мы отъехали. — Мне нужен отель.
— Вы серьезно, черт возьми? — Он свернул на скоростную трассу, прежде чем я успела что-то добавить. — Какой на фиг отель? Здесь, черт возьми, миллионы отелей.
— О да, я... ну... — Я почувствовала, что разражусь слезами, не успев договорить. — Я не знаю какой. Я только что приехала.
— Знаете что, дамочка? — взревел таксист. — Я, черт побери, таксист, а не справочное бюро для туристов. Хотите, чтобы я выкинул вас на фиг посреди Куинса, или назовете мне отель?
В ответ на это я расплакалась. Очень умно, Энджел!
— Господи Боже, черт меня дери. Я высажу вас у первого гребаного отеля, который попадется на пути, — пробормотал он, включив радио на полную громкость.
После двадцати минут трескотни по радио я свесилась из окошка, как собака в бандане, и почти перестала плакать, когда увидела это.
Силуэты нью-йоркских зданий на фоне неба. Манхэттен, Эмпайр-стейт-билдинг. Прекрасный, прекрасный Крайслер-билдинг. Вулворт-билдинг с большим старым шпилем, напоминающим церковный. И я влюбилась. Это чувство, как волна, накрыло меня с головой, так что я перестала плакать, перестала думать, перестала дышать. Казалось, мне не хватает воздуха. Опустив стекло, я вдыхала запах небоскребов, гигантских рекламных щитов, растяжек на берегу реки и тяжелый, плотный воздух. Я была в Нью-Йорке! Не дома в Лондоне, не на свадьбе Луизы и не где-то рядом с моим мерзким женихом-изменником. И потому, от нечего делать, когда мы скрылись в одном из городских туннелей, я опять расплакалась.
Первый отель, который попался нам на пути, оказался и последним — там я рассталась с таксистом. Место мне очень понравилось. «Юнион» располагался рядом с парком близ Юнион-сквер, фойе слабо подсвечивалось, будто тут экономили на электроэнергии, и было наполнено запахом свежевыстиранного белья, который источали ароматические свечи «Диптик». Мягчайшие диваны и старинные кожаные кресла создавали особый уют, а стойку портье украшали китайские фонарики. И вдруг, оказавшись в столь изысканном интерьере, я осознала, как выглядят мои волосы, обезвоженная в полете кожа и помятая одежда. Я правда-правда выглядела дерьмово, но это место потрясающе контрастировало с домом с двумя спальнями в юго-восточном Лондоне. Это было то, что нужно!
— Добро пожаловать в «Юнион», — поприветствовала меня необыкновенно красивая девушка за стойкой. — Меня зовут Дженнифер. Чем я могу помочь вам?
— Привет, — сказала я, подтягивая сумочку повыше на плечо и подпихивая ногой дорожную сумку к стойке. — Я хотела бы узнать, есть ли у вас свободные номера?
Дженнифер безмятежно улыбнулась и принялась стучать по клавиатуре. Когда она ударяла по клавишам, блестящие кудри-спиральки подпрыгивали у нее за спиной.
— Ну что ж, сейчас у нас много гостей, но... есть один полулюкс, восемьсот долларов за ночь. — Она взглянула на меня. Выражение моего лица, видимо, подсказало ей, что такой диапазон цен меня не совсем устраивает. — И еще могу предложить одноместный номер за триста пятьдесят долларов. Там только одно спальное место.
— О, хорошо. — Я начала искать кредитку в своей видавшей виды старой сумке, пытаясь удержаться от пересчета этой суммы в нормальные денежные единицы. — Я буду одна. Знаете, вчера обнаружила, что бойфренд мне изменяет. Мы расстались, и мне пришлось уехать из дома, и я подумала: где можно отвлечься лучше, чем в Нью-Йорке? И... —Я замолчала и посмотрела на Дженнифер. Она все еще улыбалась мне, но в ее глазах читался здоровый испуг. — Простите, простите меня. Одноместный мне подойдет.
— Как долго вы планируете у нас остаться? — спросила она, снова застучав по клавишам.
Я подумала: наверняка она извещает остальных о том, что минуту назад у них появилась отчаявшаяся женщина. Вероятно, мое фото рассылается всем служащим с пометкой «не вступать в разговор».
— Что-что?
Так далеко я пока не загадывала.
— Когда вы поедете домой? — медленно произнесла она.
— Я... у меня нет дома, — ответила я так же медленно. — Поэтому не знаю.
Я находилась уже на грани слез и не хотела, чтобы меня прорвало в фойе самого роскошного отеля, в который мне доводилось .заходить. Но что поделать, у меня и правда теперь не было дома.
— Дело в том, что я хотела узнать, когда вы собираетесь покинуть отель. Тем не менее этот номер свободен в течение следующей недели. Давайте я запишу вас на семь ночей, а потом посмотрим, как пойдут дела? — предложила она.
Я кивнула и протянула кредитку. Вместо нее Дженнифер выдала мне элегантную черную карту-ключ с серебряной буквой «Ю».
— Номер 1126 на одиннадцатом этаже. Подниметесь на лифте, а затем повернете налево. Это в конце коридора.
Я молча кивнула, взяла ключ и споткнулась о собственную сумку, когда повернулась.
— Вам еще что-нибудь нужно, мисс Кларк? — спросила Дженнифер.
Я обернулась и попыталась улыбнуться, пожав плечами. Однако шутку все же выдать смогла:
— Может быть, голову проверить?
— Просто позвоните, если вам что-то понадобится, — услышала я ее голос.
Надеюсь, врача она ко мне не пришлет. Меня всегда предупреждали, что американцы порой не могут оценить наше чувство юмора.
Если этот номер одноместный, жилище Марка можно считать особняком. Огромная белая кровать выделялась на фоне изысканной кремовой спальни, увенчанная великолепным, обитым кожей изголовьем. Рядом с кроватью располагалось огромное окно от пола до потолка, из него открывался великолепный вид на парк у Юнион-сквер. Невероятных размеров гардеробная находилась слева от меня, а справа — ванная. Я бросила дорожную сумку на пол и открыла дверь. Как красиво! Покрытые белым кафелем стены, черно-серый пол. Туалете раковиной аккуратно пристроились у стены, а все остальное место занимали ванна и душ, окруженные стеклянной перегородкой. Две хромированные душевые лейки свешивались со стен друг против друга, а на стеклянной полочке стояли маленькие, но удивительно красивые дизайнерские туалетные принадлежности. Хромированная полка у раковины едва не прогибалась под тяжестью пушистых полотенец, а толстый вафельный халат висел на двери ванной.
Я вернулась в спальню и выглянула из окна, но перед этим замешкалась. Да, несмотря на жуткую усталость и внезапно охвативший меня страшный голод, я хотела, но просто не могла заставить себя выглянуть на улицу, чтобы вновь увидеть чужой город. Вместо этого я отправилась обратно в ванную комнату, открыла по пути ломящийся от напитков минибар и наполнила ванну, изведя целую бутылку пены. Сняв одежду, я погрузилась в воду, мечтая, чтобы кровь в висках перестала стучать хотя бы на секунду. Используя бортик как барную стойку, я смешала в стакане для чистки зубов водку за пятнадцать долларов и колу, а затем высыпала полпакета «Эм-энд-эмс» с арахисовым маслом за восемь долларов себе в рот. Прошло меньше чем двадцать четыре часа с тех пор, как я принимала душ в Соединенном Королевстве, думая о том, что мне просто необходимо уехать как можно дальше от дома. И вот я здесь. Очень далеко.
Я откинулась на спину, глубоко вдохнула и чуть опустила голову, так что концы волос намокли. Постепенно мои вздохи перешли в стоны, а стоны — во всхлипывания. Но ведь у меня есть повод для слез, разве нет? Жених изменил мне, лучшая подруга обманула, да еще и пришлось испытать унижение перед всеми друзьями и семьей. Я потянулась за «Эм-энд-эмс», быстро уничтожила их и заполировала большим глотком своего коктейля.