– Сколько всего у тебя домов, Алехандро?
– Все, что я перечислил, – невозмутимо ответил он. – Дела, знаешь ли, требуют частых разъездов, а я не очень люблю отели.
– Ага. А катеров сколько?
– О, всего два. Тот, которым мы пользовались в Икитосе, и небольшая яхта. Я держу ее здесь неподалеку, в гавани.
Эрика сглотнула.
– Не сочти за нахальство, но… ты очень богат?
– Полагаю, да. – Он беззаботно пожал плечами и провел рукой вниз по ее спине. – Это имеет значение?
– Как тебе сказать? Я чувствую себя такой идиоткой… Ты, наверное, хохотал до колик, когда я предложила помочь тебе деньгами.
– Вовсе нет. Я был тронут до глубины души твоей щедростью, – произнес он.
– Это лишний раз показывает, насколько плохо мы знаем друг друга.
Остановившись, но не выпуская ее из объятий, Алехандро нежно поцеловал пушистые рыжие волосы.
– Но ведь у нас впереди целая жизнь, чтобы узнать, правда?
– Правда, – согласилась она, ощущая твердые мышцы его тела, прижимающегося к ней.
– И мы можем начать это знакомство, – чуть дрогнувшим голосом продолжил он, – совсем скоро. Я слишком долго ждал, Эрика, когда же смогу стать тебе настоящим мужем. Боюсь, что терпению приходит конец.
Эти слова опалили ее как огнем, заставили задрожать.
– Тогда, возможно, нам стоит отправиться в постель, пока мы не выставили себя на всеобщее обозрение прямо здесь, на террасе…
Больше ему ничего и не требовалось. Подхватив ее на руки, Алехандро направился через весь дом в спальню.
– Мне нравятся женщины, которые прямо говорят, что думают, – сказал он. – Мне нравишься ты, Эрика. Очень.
Он спланировал все заранее, не пренебрегая ни малейшими деталями, и искренне полагал, что сможет приказать своему телу и посвятить настоящему началу их супружеской жизни целую ночь, дать и себе, и Эрике упиться каждой секундой, вкусить неземного блаженства.
Но этого не произошло. Он слишком истосковался по ней, а она… она была так прелестна, так обольстительна… Им едва удалось добраться до дверей спальни, когда желание захлестнуло обоих. Она гладила пальцами завитки волос на его груди, шептала его имя, лишая остатков самообладания.
Алехандро захлопнул ногой дверь и припал губами к ее благоуханному рту в таком поцелуе, на который прежде не отваживался, – слишком уж он напоминал любовный акт. Эрика застонала и приоткрыла губы, впустив его требовательный, ищущий язык. Ее реакция так потрясла его, что он даже не в состоянии был продолжать путь до кровати и, не прерывая поцелуя, поставил Эрику на пол. Обезумев от долго сдерживаемой страсти, начал расстегивать многочисленные пуговицы ее платья, а затем припал губами к ее груди, еще скрытой от него шелковым бюстгальтером.
Эрика прерывисто вздохнули, ощутив легкое прикосновение зубов и языка к соску, потом снова застонала, когда он приподнял край платья и скользнул рукой вверх по голой ноге.
И в это мгновение игра окончилась. Оба принялись срывать друг с друга одежду. Кровать была совсем рядом, но с тем же успехом могла бы находиться на другом этаже. Добраться до нее казалось невозможным. Они не сумели бы столько сдерживать рвущуюся из-под контроля страсть.
Алехандро прислонился спиной к стене, обхватил обеими руками ее упругие ягодицы и приподнял. Эрика обвила ногами его талию и прижалась к нему животом.
– Ты… ты уверена, что мы можем? – в муке прохрипел Алехандро. Еще секунда, и обратной дороги не будет. Он и так боролся с собой сверхчеловеческим усилием воли.
Она вцепилась пальцами ему в плечи.
– Уверена, да.
Что ж, он всего лишь обычный смертный и имеет право на человеческие слабости. А она – она воплощенное искушение.
На краткое мгновение Алехандро позволил своей восставшей плоти замешкаться, подразнить ее, пока Эрика не начала умолять положить конец утонченной пытке.
И тогда он вошел в нее. Ему хотелось, чтобы их единение длилось и длилось, но, сбыться этому было не суждено. Эрика вцепилась руками ему в волосы и застонала, содрогаясь в судорогах оргазма.
Больше он не мог вынести и отдался ей весь, без остатка, дрожа от столь острого несказанного наслаждения, что готов был, казалось, умереть.
И потом, прижимая к себе любимую, прошептал слова, которых не произносил еще ни разу в жизни:
– Те quiero, mi amor, Эрика.
– Что… что ты сказал? – задыхаясь, спросила она, поднимая затуманенные пережитой страстью глаза.
– Я люблю тебя, Эрика, люблю. Ты – вся моя жизнь, все мое счастье, и я никогда больше не буду пренебрегать тобой.
И она заплакала – тихо, молча, удовлетворенно. Слезы стояли в прекрасных зеленых глазах, дрожали на кончиках ресниц и медленно скатывались вниз.
– О, дорогой, – выдохнула она так, будто сердце разрывалось в ее груди, – я так долго ждала этих слов. Так долго… Потому что я давно полюбила тебя и уже не надеялась, что ты ответишь мне тем же.
– Не бойся ничего, mi amor, все дурное осталось позади. И я клянусь, что нас ждет впереди только хорошее.
Четыре дня она верила ему. Четыре дня и ночи он посвящал всего себя тому, чтобы доставить ей наслаждение. Полные взаимного упоения, они позабыли о той долгой дороге, что прошли к медовому месяцу, и занимались любовью долго и часто. То нежно, то яростно, не сдерживая и не стесняясь своих желаний, то игриво, посмеиваясь и болтая любовные глупости.
А потом… потом они гуляли по берегу океана, держась за руки, купались, визжа и резвясь как дети, подолгу загорали, слушая шум океана, катались на яхте и возвращались домой к накрытому незаметной и ненавязчивой прислугой столу.
Все закончилось вечером пятого дня. В половине шестого неожиданно раздался телефонный звонок. Это была Розита, и, хотя трубку снял Алехандро, Эрика через всю комнату услышала ее расстроенный голос. Видя, как муж сразу помрачнел, она тут же поняла, что дело снова в Хуаните.
– Ты снова должен возвращаться? – спросила она безжизненным голосом, когда разговор закончился. Яркий, радостный, солнечный день немедленно померк.
– Да, – ответил Алехандро. – Но теперь, Эрика, обещаю, что положу конец этой бессмыслице раз и навсегда. Я не позволю Хуаните ломать нашу жизнь.
– Не знаю, как ты собираешься помешать ей. Она не следует общепринятым правилам.
– Найду способ, – ответил он, беря ее лицо в ладони. – Так или иначе, но, клянусь, это закончится. Если понадобится, я устрою ее в соответствующее учреждение. Видит Бог, все говорит о том, что она теряет рассудок.
– Но если ты уедешь, дорогой, я с тобой не поеду. Я понимаю, как тебе сложно, даже признаю, что Розита сама не может справиться с ситуацией. Но категорически отказываюсь рисковать здоровьем и благополучием нашего ребенка, категорически!
– Да я и не прошу тебя ехать. – Притянув ее ближе, он дал ощутить бешеное биение его сердца. – Я прошу тебя, Эрика, побыть у Рикардо и Кармелиты.
– Нет, – твердо ответила Эрика. – Неизвестно, насколько ты застрянешь там в этот раз. А я и так забросила свои дела слишком надолго. Если я не могу быть с тобой, а похоже, что так, то мне лучше отправиться домой.
Алехандро прижал ее еще крепче.
– Я не вынесу, если ты будешь так далеко от меня!
– Мне тоже это не кажется идеальным решением, но, принимая во внимание все обстоятельства, следует признать, что я нечестно себя виду по отношению к Майклу, сваливая на него мои прямые обязанности. Так что, как бы ни приятно мне было общество Рики и Кармелиты, мое место в Монреале, не в Лиме.
Алехандро отпустил ее, подошел к окну и уставился на океан.
– Ты моя жена, Эрика! – воскликнул он. – Ты должна быть со мной! Мы не можем все бросить сейчас, когда стало ясно, что наше семейное счастье возможно, более чем возможно. Разве нельзя найти компромисс, который позволит нам не разлучаться?
Его искреннее страдание тронуло ее, но не настолько, чтобы поколебать решимость.
– Я отказываюсь снова быть объектом ненависти и жестокого обращения со стороны твоей тетки. Мне очень жаль, дорогой, но она перешла границы дозволенного, когда ударила меня. Обратной дороги нет.
– Хорошо. Тогда вот что я предлагаю. Завтра утром я посажу тебя на самолет до Лимы, побудь с Рики два дня и дай мне возможность разобраться с этими неприятностями. Два дня – все, о чем я прошу. Разве ты не можешь пойти мне навстречу?
– Да разве ты сможешь что-то сделать за такой срок? А если не успеешь? Что тогда? Сколько времени я должна думать о проблемах твоей семьи, а не своей – тебя, меня и малыша?
– Всего два дня, mi amor. – Алехандро снял трубку, набрал номер и минут пять о чем-то говорил по-испански. – Вот и все. Я забронировал билеты до Монреаля на четверг, через два дня, как и обещал. Самолет вылетает в пятнадцать двадцать. Я встречу тебя в зале международных вылетов за полтора часа до назначенного времени.
Все казалось таким простым, вполне возможным. Но в случае с Хуанитой ничто не было просто.
Видя сомнения жены, Алехандро продолжил:
– Эрика, родная, клянусь, что ничто не помещает мне сесть в этот самолет. В пятницу мы пообедаем дома, в субботу я поведу тебя в ресторан, а в понедельник начнем искать новый дом, больший, чтобы там было просторно семерым парням и трем симпатичным девчушкам. Жизнью клянусь, я не позволю больше семейству Миландро встать между тобой и мной!
Она слышала глубокую убежденность в его низком, таком любимом голосе, видела ее в черных сверкающих угольках глаз. И согласилась. Согласилась, потому что любила его, хотела верить. Похоронила мрачные опасения и согласилась.
– Ладно, Алехандро, два дня. Но если ты меня подведешь…
Он прижал палец к ее сочным губам.
– Молчи. Не подведу. Я буду с тобой в этом самолете, клянусь.
Они покинули "Ла фиесту" на следующее утро. Спустя полтора часа Рикардо и Кармелита встретили Эрику в аэропорту Лимы.
– Не волнуйся, сестренка, – произнес черноволосый Рикардо, – мы устроим тебе тут настоящий праздник, ты еще не захочешь уезжать послезавтра. Лехандро придется умолять тебя, вот увидишь. – И уже серьезно добавил: – Не сомневайся в нем, Эрика, он – человек слова.
Этим же вечером Алехандро позвонил выяснить, как добралась его жена, и рассказать ей, чего достиг.
– Я договорился, что завтра с утра Хуаните сделают полное обследование в больнице в Икитосе, – сказал он. – Как бы то ни было, делами она больше заниматься не будет. Розита выходит замуж за своего давнего приятеля. Он и возьмет на себя управление фабрикой. Если первые результаты обследования окажутся неутешительными, я немедленно вызову Моррандо, несмотря на всю его загруженность. – И он добавил: – Те quiero, mi amor. До встречи послезавтра.
На следующий день он не позвонил, и Эрика бродила по дому как тень. Напрасно Кармелита пыталась утешать ее, приводя сотни причин, мешающих Алехандро добраться до телефона, объясняла, что все его внимание сейчас уделено передаче дел жениху Розиты. Ничто не помогало: время тянулось невыносимо медленно, а сердце Эрики сжималось от дурного предчувствия. Она знала, что не поверит, что кошмар остался позади, пока не окажется на борту авиалайнера рядом с мужем.
Наконец настал долгожданный четверг. От Алехандро по-прежнему не было никаких известий. Сгорая от нетерпения и беспокойства, Эрика заставила Рикардо привезти ее в аэропорт не за полтора, а за четыре часа до рейса, к прибытию самолета из Икитоса. Пассажиры спешили к выходу, но Алехандро среди них она не увидела.