В то время как я держусь за него изо всех сил, он выруливает на шоссе. Наш путь освещает одна-единственная фара. Я обращаю пристальное внимание на мелькающие дорожные знаки. Мы недалеко от Лос-Анджелеса — города, в котором я никогда не бывала. Вскоре мы оказываемся на дороге в Малибу, и как только мы выезжаем на улицы города, мое сердце начинает колотиться. Место назначения уже близко, и я понятия не имею, что ждет меня там.
Когда мы подъезжаем к воротам, Дрейк останавливается, чтобы нажать несколько кнопок на клавиатуре сигнализации. Я смотрю поверх его плеча, желая увидеть то, что будет моим новым домом в течение следующих шести месяцев. На самом деле, это нельзя назвать домом. Это больше похоже на особняк с выложенной камнем подъездной аллеей, ведущей к раскинувшемуся зданию.
Небольшие мерцающие огни освещают наш путь и дают мне достаточно света, чтобы заставить мой рот широко открыться из-за того, что я вижу. Дом цвета теплого меда, с двумя огромными колоннами, которые обрамляют богатую парадную дверь красного дерева. Дрейк проезжает мимо передней части дома и останавливается у гаража на шесть машин.
Началось.
Бабочки порхают в моем животе, пока он ведет меня к дому. Мы двигаемся по извилистой каменной дорожке, освещенной уличными фонарями, к боковому входу. Я предполагаю, что это имеет смысл, то, что мы не идем к массивным парадным дверям. Тот вход, вероятно, только для гостей. И все же слишком странно думать, что теперь я живу здесь, а не просто гость.
Мне любопытно, собирается ли он просто оставить свой мотоцикл снаружи на всю ночь, но затем я понимаю, что у него, вероятно, есть кто-то из прислуги, кто может загнать мотоцикл в гараж. Я не могу себе представить, что у него такой большой дом и нет людей, нанятых, чтобы помочь заботиться о нем. Не думаю, что он лично чистит безделушки в этой сотне комнат или сколько их там в этом чудовищно огромном доме.
Мы входим через застекленную боковую дверь туда, что оказывается самой прекрасной прихожей в мире. Высокие шкафчики из светлого дерева от пола до потолка, проволочная корзина для зонтиков, большая банкетка с несколькими искусно разложенными подушками и огромный ковер, покрывающий мраморный пол.
Он бросает свой пиджак и шлемы на банкетку и продолжает идти по направлению к гостиной. Мои глаза изучают все вокруг, пока я следую за ним.
— Парадный вход, — говорит он, указывая на затемненное фойе, и это выглядит более впечатляюще, чем я думала. Двойные винтовые лестницы соединяются на уровне холла, где стоит круглый стол и огромная ваза с розовыми пионами. Они пахнут невероятно. Как солнце и счастье. Это похоже на детские воспоминания, но я выбрасываю это из головы. И я уверена, что это выбирал не он. С другой стороны, я не могу вообразить ничего в его мире, что не было бы под его контролем.
— Официальная гостиная, — он указывает налево, даже не утруждая себя включить свет или войти в комнату, на которую указывает. Все обставлено современной мебелью. Я изо всех сил пытаюсь рассмотреть каждую мелочь, в то время как он продолжает двигаться.
Я понимаю, что он проводит для меня экскурсию, но она слишком поспешная и безразличная. Для того, кто владеет таким эффектным особняком, ему стоило бы говорить с немного большей гордостью, показывая его. Что-то кажется не так, но я не улавливаю что именно.
Он показывает еще несколько комнат, холодную столовую с огромным столом, затемненную библиотеку, наполненную книгами.
— Великолепная библиотека, — тихо говорю я.
Я хочу пробежаться пальцами по корешкам книг и отправиться в далекое путешествие, погрузившись в чтение.
Темные эмоции вспыхивают в его глазах, но он моргает, и его тщательно составленная маска благополучно возвращается обратно. Он увлекает меня дальше.
— Где ты проводишь свое время?
Мой вопрос застает его врасплох, он оборачивается ко мне и впивается взглядом. Он изучает меня мгновение, как будто пытаясь понять, почему меня это интересует. Назовите меня сумасшедшей, но я должна знать хоть что-то о человеке, с которым теперь живу, а этот дом пока не сказал мне о нем ничего. Он дергает головой, указывая в конец коридора.
— Это там.
Возможно я не должна быть столь любопытной, потому что теперь, когда он ведет меня вглубь дома, просыпаются все мои страхи. Интересно, есть ли у него странная комната для секса, как «красная комната боли» Кристиана Грея?
Он открывает дверь в большой кабинет со столом из красного дерева, черным кожаным стулом, темно-серым диваном и мини-баром, встроенным в конце стены. Эта комната прекрасно ему подходит с его роскошной мебелью из древесины, шикарными коврами и тонким ароматом его одеколона, который я почувствовала ранее. Ряд стеклянных дверей выходит на балкон.
— Сюда, — он жестом приглашает меня войти.
Он выходит через стеклянную дверь на большую террасу, выходящую на Тихий океан. Я так ошеломлена, что у меня нет слов. Мягкий шелест волн и легкий бриз, развевающий мои волосы, тут же меня успокаивает.
Я могу понять, почему роскошные комнаты в доме не интересуют его. То, что находится здесь похоже на личный оазис. На двух деревянных креслах удобные на вид подушки и между ними небольшой круглый столик. Это единственные предметы мебели, но этого достаточно. Что-то большее просто загромоздило бы пространство.
Он позволяет мне насладиться покоем, и мгновением позже заставляет меня вздрогнуть, нарушая тишину:
— Ты, вероятно, заметила, что я много работаю, — он указывает в сторону кабинета. — Но сюда я прихожу, чтобы расслабиться.
Я молча киваю. Он показал небольшой кусочек себя, совсем чуть-чуть, но я сохраню эти знания. Он трудоголик, и вероятно, он любит проводить время наедине с видом и звуками океана, избегая компаний.
Мы возвращаемся внутрь и Дрейк завершает экскурсию. Здесь есть открытый бассейн и сад, которые я вижу через окно, а также домашний тренажерный зал этажом ниже.
Наконец, он приводит меня в свой кабинет с огромными окнами, выходящими на океан. Здесь стоит раскладной диван и большой телевизор с плоским экраном, установленный над камином.
— Вот оно, — мрачно говорит он.
Все это только для него? Наверно, тут одиноко.
Кажется, слишком долго он стоит и молча изучает меня. Понимая, что экскурсия окончена, я опускаю глаза в пол. Сейчас мы будем заниматься сексом? Здесь, в кабинете? Я думала, что это будет происходить в его спальне, но полагаю, что это место лучше, чем какая-нибудь непонятная секс-темница или другая странная альтернатива. Я понятия не имею о его предпочтениях и интересах, но я думаю, что научусь. В моей груди глухо колотится сердце.
— Подними глаза, — снова приказывает он.
Мое нежелание встретиться с ним глазами чем-то не нравится ему. Он жалеет, что купил меня? Он хочет сделать вид, будто все нормально. Мы будем играть вместе. На данный момент.
Я не знаю, на что он способен, поэтому не хочу злить его. Я встречаю его пристальный взгляд. Я вижу сильного человека — его темные глаза говорят о боли и давней травме, а также о борьбе, которую он ведет, чтобы оставаться сдержанным. Это доказывают его сжатые челюсти.
— Ты не должна так пугаться меня. Я не собираюсь делать тебе больно, сладенькая.
Я делаю глубокий вдох. Я хочу верить ему. Его тон искренний, как и обращение. И то как он смотрит на меня, заставляет меня понять, что мне ничего не угрожает, но тем не менее, я нервничаю. Мне нужно быть начеку, пока у меня есть цель.
— Садись, — он пересекает комнату и устраивается прямо в центре большого серого раскладного дивана.
Я сажусь рядом с ним, и мое дыхание сбивается. Я должна поблагодарить его. Но я не знаю, чего он хочет.
— Извини. Я просто плохо знакома с этим сексуальным рабством, — вместо этого говорю я.
Задумчивого глядя на меня, он взъерошивает свои волосы.
— Да, я тоже.
— Я у тебя первая?
— Что-то вроде того, — он с улыбкой смотрит на меня, и у меня в животе все переворачивается.
— Я не знаю, что нужно делать… или чего ждать, — признаюсь я.
— Тебе станет спокойней, если я кое-что расскажу?
Я киваю и складываю руки на коленях.
— Я — занятой человек, Софи. Я управляю двумя компаниями и у меня мало времени, чтобы дополнительно заниматься твоим обучением. Ты здесь, чтобы удовлетворять мои физиологические желания, заботиться о моих потребностях. Я, в свою очередь, удовлетворю твои финансовые потребности. Половина денег перейдет на твой счет сегодня вечером и при условии, что ты останешься со мной и будешь придерживаться контракта, то получишь остаток денег на свой счет в конце этих шести месяцев. Я знаю, что ты подписала договор о неразглашении, но мне нужно твое слово, что ты не расскажешь никому о нашей договоренности, — его глаза поднимаются к моим. — Даже своей лучшей подруге. Никому.
Мысль о том, чтобы рассказать Бекке правду, даже не приходила мне в голову.
— Не буду. Я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом.
Я понимаю, что должна буду каким-то образом объяснить полученные деньги, но решаю, что скажу своей семье, что они от анонимного доброжелателя из больницы. Первая часть — пятьсот тысяч, минус то, что я задолжала Биллу, будет на моем счету завтра. Это более чем достаточно, чтобы оплатить лечение Бекки. В моей голове возникает идея избавиться от него, когда у меня уже есть деньги. Но понимаю, что не смогу расплатиться с ним другим способом, поэтому я должна выполнить свой контракт до конца.
— Хорошо. Мы должны будем придумать историю для общества, друзей и семьи о том, почему ты здесь. Но пока я не пойму, что ты достойна доверия, я не смогу дать тебе достаточно свободы для нормальной жизни. Ты можешь пользоваться домом, как своим собственным — бассейн, сад и тренажерный зал в твоем распоряжении.
Я снова киваю. Интересно, могу ли я свободно покинуть дом и пойти на пробежку, но сейчас я держу рот на замке.
Я не хочу испытывать его терпение в первый же вечер. Кроме того, если он мстителен, то как только он поймет, что это важно для меня, сможет наказывать этим. Я смотрю на большой телевизор перед собой и задаюсь вопросом, что он собирается делать остальную часть ночи.
— Чего ты хочешь? — шепчу я, призывая храбрость. Лучше знать, что меня ждет, чтобы морально подготовиться.
Он оглядывает меня и ухмыляется:
— Я хочу того же, чего хотят все мужчины, когда тратят кругленькую сумму на девственницу. — О, боже! Это произойдет сегодня. У меня даже не будет времени, чтобы подготовиться. Моя кожа все еще воспалена после эпиляции воском. Интересно, даст ли он мне пару дней, если я попрошу его. — Я хочу выпить холодного пива и посмотреть спортивную хронику, — заканчивает он.
Я со свистом выдыхаю:
— И все?
Все еще наблюдая за моей реакцией, он приподнимает темную бровь.
— Если честно, то я бы предпочел минет, но видя в твоих глазах недоверие, я не думаю, что будет мудрым решением подпускать твои зубы близко к моему члену.
— Я бы не…
— Ты бы не, что? Не отсосала мне? Это часть соглашения, сладенькая. И если ты скажешь, что не любишь сосать член, у нас будут проблемы.