- Опознать не смогу. Сдается только, он брюнет. Толпа невольно помогла убийце скрыться: Люкасу как нарочно все время преграждали дорогу. И теперь сыщиков окружало кольцо осуждающих, почти враждебных лиц. В здешних кварталах люди нюхом чуют полицейских в штатском.
Вскоре к комиссару и Люкасу подоспел постовой, отстранивший любопытных.
- “Скорую помощь”! Но сначала свисток соседним постам, - распорядился Мегрэ и с озабоченным видом проинструктировал Люкаса, которого оставил с полицейскими на месте происшествия. Потом еще раз взглянул на мертвеца. Комиссару не терпелось обшарить карманы убитого, но какая-то странная стыдливость помешала ему осуществить в присутствии зевак эту слишком откровенную, слишком профессиональную процедуру, которая выглядела бы здесь кощунством, а то и вызовом.
- Осторожно! Остались другие, - тихо бросил он инспектору.
От места происшествия было рукой подать до набережной Орфевр, куда такси и подбросило комиссара. Он быстро поднялся в кабинет начальника, вошел без доклада и объявил:
- Еще один труп. Этого подстрелили, как кролика, прямо на улице, у нас на глазах. Как только тело увезут, Люкас прибудет сюда. Могу я взять человек двадцать? Придется перевести на осадное положение целый квартал.
- Какой?
- Улицу Сицилийского Короля.
Мегрэ прошел в инспекторскую, отобрал нескольких сотрудников и проинструктировал их. Потом заглянул к комиссару, возглавляющему отдел охраны нравственности.
- Можешь одолжить мне инспектора, основательно знающего улицу Сицилийского Короля, улицу Розье и соседние кварталы? Там ведь тоже есть публичные девки?
- Более чем достаточно.
- Через полчаса твоему инспектору вручат фотографию.
- Еще один жмурик?
- К несчастью, да. Но лицо у него не изуродовано.
- Ясно.
- Эти типы прячутся где-то там. Их несколько. Только осторожно: они убийцы.
Затем Мегрэ проследовал в отдел меблированных комнат, где попросил коллегу о примерно такой же услуге.
Действовать надлежало быстро. Комиссар проверил, отправились ли инспекторы на указанные им посты вокруг квартала. Потом позвонил в Институт судебной медицины.
- Как с фотографиями?
- Через несколько минут присылайте за ними. Тело привезли. С ним работают.
Мегрэ, казалось, что-то забыл. Он стоял, готовый к уходу, и в раздумье потирал подбородок, как вдруг перед его мысленным взором встал следователь Комельо.
- Алло... Добрый вечер, господин следователь. Говорит Мегрэ.
- Ну, что с вашим хозяином маленького кафе, господин комиссар?
- Он действительно содержал маленькое кафе, господин следователь.
- Он опознан?
- Точнее не бывает.
- Расследование продвигается?
- У нас уже новый мертвец.
Мегрэ живо представил себе, как подскочил в кресле следователь.
- Что такое?
- У нас новый мертвец. Только на этот раз из враждебного клана.
- Вы хотите сказать, что его убила полиция?
- Нет, эти господа.
- Какие еще господа?
- По всей видимости, сообщники.
- Они задержаны?
- Нет, господин следователь, - понизил голос Мегрэ. - Боюсь, это потребует труда и времени. Дело очень, очень серьезное. Они убивают, понятно?
- Я думаю, не будь они убийцами, не было бы и дела вообще.
- Вы не поняли меня. Они убивают с полным хладнокровием, чтобы спастись самим. А это, знаете ли, бывает нечасто, хотя публика и другого мнения. Они без колебаний прикончили одного из своих.
- Зачем?
- Вероятно, затем, что он засветился и мог вывести нас на их логово. А скрываются они в скверном районе, одном из самых скверных в Париже. Он кишит иностранцами вообще без документов или с поддельными.
- Что вы собираетесь предпринять?
- Следовать рутине, потому что я обязан это сделать - на кону моя репутация. Ночью проведу облаву, хотя она ничего не даст.
- Надеюсь, по крайней мере она не будет стоить новых жертв?
- Я тоже надеюсь.
- В котором часу начнете?
- Как обычно - в два ночи.
- Сегодня у меня бридж. Постараюсь задержаться подольше. Позвоните мне сразу после облавы.
- Слушаюсь, господин следователь.
- А когда вы пришлете мне донесение?
- Как только позволит время. Вероятно, не раньше завтрашнего дня.
- Как ваш бронхит?
- Какой бронхит?
Комиссар начисто забыл о своей болезни, тем более что в кабинете появился Люкас с красной книжечкой в руке. Мегрэ знал, что это такое. Это была профсоюзная карточка на имя Виктора Польенского, по национальности чеха, разнорабочего на заводах Ситроена.
- Адрес, Люкас?
- Набережная Жавель, сто тридцать два.
- Погоди-ка, что-то знакомое. По-моему, это грязная меблирашка на углу набережной и какой-то улицы. Года два назад мы там уже побывали. Проверь, есть ли в доме телефон.
Да, это была убогая меблирашка дальше по течению Сены, расположенная в мрачном заводском районе и набитая недавно прибывшими иностранцами, которые, в обход полицейских предписаний, селились порой по несколько человек в одной комнате. Самое удивительное, что заведение принадлежало женщине, несмотря ни на что умело управлявшейся с подобными жильцами. Они даже столовались у нее.
- Алло... Дом сто тридцать два по набережной Жавель?
Хриплый женский голос.
- Польенский у вас? Виктор Польенский? Женщина помолчала, соображая, что ответить.
- А вы кто такой?
- Я его друг.
- Шпик - вот вы кто.
- Ладно, я из полиции. Польенский все еще живет у вас? Имейте в виду, ваши слова будут проверены.
- Не стращайте. Он вот уже полгода как съехал.
- Где он работал?
- У Ситроена.
- Давно он во Франции?
- Откуда мне знать?
- По-французски говорит?
- Нет.
- Долго у вас прожил?
- Месяца три.
- Приятели у него были? В гости кто-нибудь приходил?
- Нет.
- Документы у него были в порядке?
- Наверно, потому как ваш отдел меблированных комнат не имел ко мне претензий.