Он вспоминает, что туда ведет всего одна ступенька, в зале прохладно, а хозяин носит черный фартук, как и положено владельцу винного погреба. Дверь сейчас не видна - мешает грузовик, остановившийся у тротуара. Да и прохожих много.
- Понимаете, господин комиссар...
- Минутку, сударыня...
Не отрывая глаз от окна, Мегрэ старательно набивает трубку. Эта старуха с ее историями об отравлении отнимет у него все утро, если не больше. Она притащила с собой кучу бумаг, планов, справок, даже анализов пищи, которые произвела у своего аптекаря.
- Понимаете, я все время начеку...
У нее резкие духи, их отвратительный запах заполонил весь кабинет; заглушив привычный аромат трубки.
- Алло... Все еще не вышли на нужный мне номер?
- Звоню непрерывно, господин комиссар. Все время занято. А может, забыли повесить трубку.
Жанвье без пальто походкой фланера перебрался через мост и спустился в бистро. Грузовик тоже отъехал, но зал все равно не просматривается - там слишком темно. Проходит еще несколько минут. Наконец звонит телефон.
- Господин комиссар, абонент вызван. Там отвечаю!.
- Алло... Кто говорит?.. Ты, Жанвье? Трубка была снята?.. Ну что?
- Отсюда действительно звонил какой-то коротышка.
- Ты его видел?
- Нет. Он ушел до моего появления. Кажется, все время смотрел через стекло кабины, то и дело приоткрывая дверь. Потом вошел новый клиент, глянул на телефон и заказал стаканчик у стойки. Заметив его, первый сразу же прервал разговор.
- И оба ушли?
- Да, один за другим.
- Постарайся разговорить хозяина - пусть поподробней опишет обоих... Алло... Раз уж ты там, возвращайся через площадь Шатле, расспроси постовых. Попробуй выяснить, не обращался ли к одному из них около часа назад этот самый коротышка с просьбой задержать человека, преследующего его.
Когда Мегрэ положил трубку, старуха бросила на него удовлетворенный взгляд и, словно выставляя комиссару хорошую отметку, одобрила:
- Вот это я называю расследовать по-настоящему! Вы не теряете времени, все учитываете...
Мегрэ со вздохом опустился в кресло. Он чуть было не распахнул окно, потому что и сам уже задыхался, но решил не упускать возможности сократить визит протеже министра.
Фамилия дамы была Обен-Васконселос. Это имя запечатлелось в памяти комиссара, но больше он ее не видел. Уж не умерла ли она вскоре после свидания с ним? Вряд ли. Мегрэ слышал бы об этом. А может быть, ее упрятали в сумасшедший дом? Или, разочаровавшись в официальной полиции, она обратилась в частное сыскное агентство? Или просто проснулась на следующее утро с новой навязчивой идеей?
Как бы то ни было, комиссару еще около часа пришлось выслушивать ее разговоры обо всех, кто целыми днями подливает ей яд в просторном доме на Пресбургской улице, где жизнь, прямо скажем, не очень-то веселая. В полдень Мегрэ сумел наконец распахнуть окно и с трубкой в зубах проследовал к начальнику.
- Сплавили ее деликатно?
- Насколько мог, да.
- Похоже, в свое время она была одной из красивейших женщин Европы. Я немного знал ее мужа, самого безобидного, бесцветного и нудного человека, какого только можно вообразить. Вы в город, Мегрэ?
Комиссар заколебался. На улицах пахло весной. В пивной “У дофины” уже вынесли столики на террасу, и фраза начальника прозвучала как бы приглашением отправиться туда и спокойно выпить аперитив перед завтраком.
Вы в город, Мегрэ?
Комиссар заколебался. На улицах пахло весной. В пивной “У дофины” уже вынесли столики на террасу, и фраза начальника прозвучала как бы приглашением отправиться туда и спокойно выпить аперитив перед завтраком.
- Думаю, мне лучше остаться. У меня был сегодня утром любопытный звонок.
Продолжить комиссар не успел - зазвенел телефон. Начальник взял трубку, потом протянул собеседнику.
- Вас, Мегрэ.
- Алло... Нас перебили... Он вошел и мог услышать разговор через дверь кабины. Я испугался.
- Где вы?
- В “Вогезском табаке” на углу Вогезской площади и улицы Фран-Буржуа... Я попробовал оторваться от него, только не знаю, удалось ли... Но могу ручаться: он вот-вот попытается меня убить... Объяснять слишком долго... Я подумал, что другие только посмеются надо мной, но вы - вы...
- Алло!..
- Он здесь. Я... Извините.
Начальник смотрел на Мегрэ: комиссар помрачнел.
- Что-нибудь стряслось?
- Не знаю. История очень странная. Вы позволите? Комиссар снял трубку другого аппарата.
- Срочно соедините с “Вогезским табаком”... Да, хозяина... - И, адресуясь к начальнику, Мегрэ добавил:
- Только бы и на этот раз не забыли повесить трубку.
Почти сразу же новый звонок.
- Алло... “Вогезский табак”? У телефона хозяин?.. У вас ли еще клиент, который только что звонил?.. Что?.. Да, пойдите и проверьте... Алло... Уже ушел?.. Расплатился?.. Скажите, не появлялся ли еще один клиент, пока первый звонил?.. Нет?.. А на террасе?.. Посмотрите, там ли он еще... Тоже ушел?.. Не дожидаясь аперитива, который заказал?.. Благодарю... Нет... Кто звонил? Полиция... Нет, ничего особенного.
Мегрэ окончательно решил не сопровождать начальника в пивную “У дофины”. Когда он распахнул дверь в инспекторскую, Жанвье уже вернулся и ждал его.
- Заходи. Рассказывай.
- Очень странный тип, шеф. Коротышка в бежевом плаще, серой шляпе и черных ботинках. Влетел в “Погреба Божоле” и бросился к телефонной кабине, крикнув хозяину: “Налейте на свой вкус”. Через окошечко хозяин видел, что незнакомец весь дергается и жестикулирует, словно говорит сам с собой. Потом, когда вошел другой клиент, первый выскочил из кабины, как чертик из табакерки, и, ничего не выпив, не сказав ни слова, припустил к площади Сен-Мишель.
- А другой как выглядит?
- Тоже коротышка... В общем, невысокий, обтрепанный, чернявый.
- Что сказал постовой на площади Шатле?
- Все сходится. Тип в плаще, возбужденно жестикулируя, попросил задержать человека, который его преследует, но ни на кого конкретно не смог указать. Постовой собирался на всякий случай упомянуть о нем в донесении.
- Отправляйся в табачный магазин на углу Вогезской площади и улицы Фран-Буржуа.
- Ясно.
Жестикулирующий коротышка в бежевом плаще и серой шляпе. Вот все, что о нем известно. Остается одно - встать у окна и наблюдать, как толпы выплескиваются из контор, растекаясь по террасам кафе и ресторанов. Париж был светлый, веселый. Как всегда в середине февраля, люди наслаждались дыханием весны сильнее, чем потом, когда она придет по-настоящему; газеты несомненно упомянут о знаменитом каштане на бульваре Сен-Жермен, который расцветет через месяц.