..
- Почти уверены?
- Уверен. Вот разве что, если мне придется выступать свидетелем на суде перед судьями, адвокатами, которые начнут задавать кучу вопросов...
- Думаю, вам не придется выступать свидетелем.
- Это наверняка она или какая-то другая женщина, очень на нее похожая... Она была в темном шерстяном платье, не в чисто черном, а как бы с проседью, и в шляпе, отделанной белым.
По описанию платье походило на то, в котором была мадам Жослен не далее как этим утром.
- Где здесь телефон?
- В глубине зала, налево, напротив туалета. Возьмите жетон в кассе...
Мегрэ зашел в кабину и стал искать номер телефона доктора Ларю, хотя не был до конца уверен, что застанет врача дома. У него даже не было конкретной причины звонить ему.
Он просто решил отмести все второстепенные версии, как с фотографией из конторы на улице Сен-Готар. Он старался исключить все гипотезы, даже самые невероятные.
Ему ответил мужской голос.
- Это вы, доктор? Говорит Мегрэ.
- Я только что вернулся и подумал о вас.
- Почему?
- Не знаю. Подумал о следствии, которое вы ведете, вообще о вашей профессии... Вы случайно застали меня в такое время... По субботам я заканчиваю обход раньше, чем в остальные дни, поскольку большинство моих клиентов уезжает за город.
- Вас не затруднит зайти выпить со мной стаканчик во франко-итальянскую пивную?
- Знаю... Сейчас приду... У вас новости?
- Еще не уверен...
Маленький пухлый Ларю не соответствовал описанию спутника Жослена, которое дал официант. Жуан тоже, он был скорее рыжим и не походил на человека, привыкшего пить.
И все же Мегрэ не хотел упустить ни единого шанса.
Чуть позже врач уже выходил из машины и, войдя в зал, обратился к официанту, словно к старому знакомому:
- Как поживаете, Эмиль?.. Как шрамы?
- Почти незаметно... Порто, доктор?
Они знали друг друга. Ларю объяснил, что несколько месяцев назад лечил Эмиля, когда тот опрокинул на себя горячий кофейник.
- Другой раз, лет десять назад, он порезался сечкой... А как движется следствие, господин комиссар?
- Мне не очень-то помогают, - ответил тот с горечью.
- Вы имеете в виду семью?
- Мадам Жослен, в частности. Я бы хотел задать вам несколько вопросов на ее счет. Я уже спрашивал о ней вчера вечером. Меня беспокоят некоторые детали.
Насколько я понял, вы с женой были их единственными близкими друзьями...
- Это не совсем так... Как я уже говорил вам, я давно лечу эту семью, знал Веронику еще совсем крошкой... Но в то время меня приглашали к ним в дом лишь от случая к случаю...
- Когда же вы стали другом дома?
- Гораздо позже... Как-то раз, несколько лет назад, нас пригласили на ужин вместе с другими гостями. Там была чета Ансельм, я прекрасно их помню, знаменитые фабриканты шоколада... Вы, должно быть, знаете шоколад Ансельм... Они также производят драже для крестин...
- Вам показалось, что они близкие друзья Жосленов?
- Они были довольно дружны... Ансельм чуть старше... Жослен поставлял Ансельму коробки для шоколада и драже.
.. Жослен поставлял Ансельму коробки для шоколада и драже...
- Они сейчас в Париже?
- Это было бы странно... Сам Ансельм четыре-пять лет назад отошел от дел и купил виллу в Монако... Они живут там круглый год...
- Постарайтесь вспомнить, кто еще бывал у Жосленов?
Чаще всего мне доводилось встречать на улице Нотр-Дам-де-Шан неких Морне - у них две дочери, - сейчас они, кстати, совершают плавание где-то в районе Бермудских островов. Это торговцы бумагой...
В конечном счете Жослены бывали лишь у своих лучших клиентов и у некоторых поставщиков...
- Не помните мужчину лет сорока?
- Нет, пожалуй, не помню...
- Вы хорошо знаете мадам Жослен... Что вы можете о ней сказать?
- У нее очень слабые нервы, и, не скрою, я лечу ее всякими успокоительными, хотя она умеет поразительно владеть собой...
- Она любила мужа?
- Убежден в этом... У нее была довольно суровая юность, как я узнал... Отец рано овдовел, а был он человеком тяжелым, крайне сурового нрава...
- Они жили где-то неподалеку от улицы Сен-Готар?
- В двух шагах... На улице Даро... Она познакомилась с Жосленом, состоялась помолвка, и через год они поженились.
- А какова судьба отца?
- У него оказался рак, особенно мучительная форма, и несколько лет спустя он покончил с собой...
- Что бы вы сказали в ответ на предположение, что у мадам Жослен есть любовник?
- Я бы в это не поверил. Видите ли, в силу своей профессии, мне приходится хранить секреты многих семей. В этой среде число жен, изменяющих мужьям, гораздо меньше, чем можно предположить, исходя из книг или пьес. Я не стану утверждать, что эти женщины более добродетельны. Быть может, у них просто меньше возможностей или они боятся пересудов...
- Ей случалось одной уходить из дому днем?
- Как и моей жене, как и большинству женщин... Это вовсе не значит, что они отправляются куда-то в отель или, как поговаривали в старину, в гарсоньерку к любовнику... Нет, господин комиссар, если вы всерьез задаете мне этот вопрос, я отвечу вам решительно - нет... Вы на неверном пути...
- А Вероника?
- Мне хотелось бы повторить вам то же самое, но я предпочту промолчать... Это маловероятно... Но нельзя сказать, что абсолютно исключено... Она могла иметь какие-то приключения до свадьбы. Она училась в Сорбонне... В Латинском квартале и познакомилась с мужем... Должно быть, до него у нее были и другие... Вероятно, она несколько разочарована тем, как сложилась ее жизнь... Головой не поручусь... Она думала, что выходит за мужчину, а вышла за врача...
Понимаете?
- Да...
Этот разговор не продвинул его к истине. Это было просто топтание на месте. Мегрэ казалось, что он сбился с пути, и с мрачным видом он потягивал пиво.
- Но кто-то же убил Рене Жослена... - вздохнул он.
Пока что только этот факт не вызывал у него сомнений. И еще он твердо знал, что какой-то человек почти что тайком встречался с бывшим владельцем картонажной фабрики в том же самом кафе, где потом у него было свидание с мадам Жослен.
Другими словами, муж и жена что-то скрывали друг от друга. Что-то было связано с одним и тем же человеком.
- Не представляю, кто бы это мог быть... Простите, что не в силах вам помочь.