Уже отчетливо был слышен шум мотора, а потом шаги в саду.
Валентина была, казалось, на грани сумасшествия.
Лицо ее потеряло обычную привлекательность, в глазах стоял ужас, она впилась ногтями в кулаки комиссара.
- Вы не имеете права! Вы не имеете...
Это не были Трошю, им еще ничего не было известно. Это прибыли из Гавра фургон и легковая машина с полицейскими и экспертами.
На добрых полчаса дом был отдан в их распоряжение.
Тело Анри вынесли на носилках. Эксперты фотографировали место преступления, собирали осколки стекла, которое раздробила пуля.
- Вы можете идти одеться, - сказал Мегрэ Валентине.
- А я? - спросил Тео Бессон, съежившийся, словно из него выпустили воздух.
- Вам, как мне кажется, предстоит уладить дела с собственной совестью.
Еще один автомобиль остановился на дороге. В дом ворвался Шарль Бессон:
- Что здесь произошло?
- Я ждал вас раньше, - сухо ответил Мегрэ.
Словно не понимая, что должна означать эта фраза, депутат стал оправдываться:
- По дороге у меня лопнула шина.
- Что побудило вас приехать сюда?
- Наш с вами недавний разговор по телефону, когда вы сказали мне о кольце.
- Понимаю. Вы узнали кольцо по моему описанию.
- Мне стало ясно, что Тео был прав.
- Значит, вам были известны подозрения Тео о том, что ваша мачеха сохранила подлинные драгоценности?
Он вам говорил об этом?
Братья холодно посмотрели друг на друга.
- Он мне этого не говорил. Но я все понял по тому, как он вел себя во время раздела имущества.
- Вы примчались, чтобы получить свою долю?
- Я ведь ни в чем не виноват. Кого сейчас отвезли в фургоне?
- Ответьте сначала, зачем вы приехали?
- Не знаю. Когда вы сказали мне про кольцо, я понял, что готовится какая-то мерзость. И подумал, что Тео попытается что-то предпринять, а Валентина не даст себя провести.
- Ну так вот, кое-что действительно произошло.
Только ваш старший брат позаботился о себе и вместо себя отправил на смерть другого.
- Кого?
- Анри Трошю.
- Родители... знают?
- Нет еще. Вот что я думаю: не послать ли мне вас сообщить им эту новость? Ведь как-никак вы их депутат.
- Наверное, я больше не буду депутатом после всего этого скандала. А Роза? Кто... ее?
- Вы не догадываетесь?
- Когда вы сказали мне о кольце, я подумал было...
- О вашей мачехе! Да, она. И вам придется все это объяснить вашим избирателям.
- Но я-то ведь ничего не сделал!
Прошло уже немало времени с тех пор, как Кастэн перестал записывать. С удивлением смотрел он на Мегрэ, машинально прислушиваясь к шагам наверху.
- Вы готовы? - крикнул комиссар, подойдя к лестнице.
Валентина не отвечала. Мегрэ прочел опасение во взгляде инспектора.
- Не бойся! Такие женщины себя не убивают. Она будет защищаться до конца.
С удивлением смотрел он на Мегрэ, машинально прислушиваясь к шагам наверху.
- Вы готовы? - крикнул комиссар, подойдя к лестнице.
Валентина не отвечала. Мегрэ прочел опасение во взгляде инспектора.
- Не бойся! Такие женщины себя не убивают. Она будет защищаться до конца. Будет драться зубами и когтями, найдет деньги, чтобы нанять себе лучших адвокатов. Она знает, что сейчас уже не отрубают головы старым женщинам!..
И действительно, Валентина спустилась к ним, как всегда похожая на изящную маркизу, как в тот раз, когда Мегрэ увидел ее впервые. Безукоризненно причесанные волосы, большие светлые глаза, ни морщинки на черном платье, и огромный бриллиант на корсаже - видимо, одна из "подделок".
- Вы наденете на меня наручники?
- Я начинаю верить, что вам бы это доставило удовольствие: как же, это было бы так театрально и придало бы вам вид невинной жертвы. Ну-ка, парень, уведи ее...
- Вы разве не поедете с нами в Гавр?
- Нет.
- Вы вернетесь в Париж? - спросил Кастэн.
- Завтра утром, после того как зайду за драгоценностями.
- Вы сами пошлете рапорт?
- Составь его. Тебе ведь известно теперь столько же, сколько и мне.
Кастэн окончательно перестал понимать комиссара.
- А что делать с этим?
Инспектор указал на Тео, который курил сигарету и старался держаться подальше от своего братца.
- Он не совершил преступления, которое прямо подпадало бы под действие закона. Он слишком труслив для этого. Но ты сможешь вызвать его в любое время, как только он тебе понадобится.
- Могу я уехать из Этрета? - спросил Тео с явным облегчением в голосе.
- Когда угодно.
- Проводите меня, пожалуйста, до отеля, там остались мои вещи и машина.
Да, конечно, он не меньше, чем Валентина, боялся Трошю. Мегрэ кивнул одному из инспекторов, приехавших из Гавра.
- Проводите этого господина. И разрешаю на прощанье дать ему пинок под зад.
Выходя из "Гнездышка", Валентина обернулась к Мегрэ и проговорила, еле шевеля губами:
- Вы считаете себя очень хитрым. Но последнее слово не за вами!
Мегрэ взглянул на часы, они показывали половину четвертого утра. Сирена, оповещающая о тумане, все еще продолжала завывать в ночной темноте. С ним остался лишь инспектор из Гавра, который заканчивал опечатывать двери, и Шарль Бессон, не знавший, куда девать свое огромное тело.
- Теряюсь в догадках, почему вы так грубо разговаривали со мной. Я ведь ничего не сделал!
Это была правда. И Мегрэ почувствовал нечто вроде угрызения совести.
- Клянусь вам, я никогда не мог даже предположить, что Валентина способна...
- Вы можете поехать со мной?
- Куда?
- В Ипор.
- Вы очень настаиваете на этом?
- В противном случае мне пришлось бы разыскивать такси, что нелегко в такой час.
Он вскоре пожалел о своей просьбе: Шарль нервничал, машину швыряло из стороны в сторону. Остановился он как можно дальше от низкого домика, который пятном выделялся из тумана.
- Вас подождать?
- Сделайте одолжение.