Дальше дело становилось еще серьезнее. Речь уже шла о ножевой ране, которую Пако нанес какому-то строптивому господину.
- Я полагаю, это то, что вы называете темной личностью, - вставил м-р Пайк, который настолько отчетливо выговаривал французские слова, что они начинали принимать иронический смысл.
- Вспомнил... Точно... Я ему писал, вспоминаю, - выпалил вдруг Мегрэ. - Интересно, как все это происходит у вас?
- Весьма корректно.
- Я в этом не сомневался. А вот мы не всегда с ними Церемонимся. Но удивительно, что они очень редко нас за это ненавидят. Понимают, что такова наша профессия. И так, от допроса к допросу, мы постепенно знакомимся.
- Марсель называл вас своим другом?
- Да. И я уверен, что говорил он это вполне искренне. Особенно ясно помню девушку - о ней мне напоминает почтовая бумага с грифом. Если представится случай, я свожу вас в эту пивную на площади Терн. Там очень уютно, а кислая капуста просто великолепна. Кстати, вы любите кислую капусту?
- Иногда не отказываюсь, - без энтузиазма ответил англичанин.
- В середине дня и вечером в пивной всегда можно видеть несколько девиц за круглым столиком. Там подвизалась и Жинетта. Бретонка из деревни близ Сен-Мало, она приехала в Париж и начала с того, что нанялась служанкой к мяснику. Пако она обожала, а тот просто плакал, говоря о ней. Вас это удивляет?
М-ра Пайка ничто не удивляло. Лицо его не выражало никаких чувств.
- Я случайно им немного помог. Жинетта была чахоточная, но ни за что не хотела лечиться, чтобы не разлучаться со своим Марселем. Когда его посадили в тюрьму, я решил поговорить с одним из своих друзей, врачом-фтизиатром, и тот устроил ее в санаторий в Савойю. Вот и все.
- Об этом вы и написали Пако?
- Да. Именно об этом. Пако в то время сидел во Френе <одна из тюрем Парижа>, и мне некогда было к нему съездить.
Мегрэ вернул Ланглуа карточку и вышел на лестницу.
- Не пойти ли нам позавтракать?
Это тоже было проблемой, почти делом чести. Пригласить м-ра Пайка в какой-нибудь роскошный ресторан? Но тогда у коллеги с другой стороны Ла-Манша может создаться впечатление, что французская полиция тратит лучшие часы дня на пирушки. С другой стороны, если выбрать дешевый, Мегрэ могут обвинить в скупости.
То же самое и с аперитивами. Пить их или не пить?
- Вы собираетесь съездить на Поркероль?
Может быть, м-ру Пайку захотелось прокатиться на Юг?
- Это от меня не зависит. Официально за пределами Парижа и департамента Сены мне делать нечего.
Небо было сырое, противного серого цвета, и даже слово "мистраль" звучало соблазнительно.
- Вы любите потроха?
Комиссар повел англичанина в один из ресторанчиков Центрального рынка и угостил его потрохами по-нормандски.
- Такие дни мы называем пустыми.
- Мы тоже.
Что мог о нем подумать представитель Скотленд-Ярда? Он приехал, чтобы изучить "методы Мегрэ", а у Мегрэ не было никаких методов. Он увидел толстого увальня, который мог служить прототипом французского чиновника. И сколько времени он будет так ходить за ним следом?
В два часа они вернулись на набережную Орфевр.
Караччи по-прежнему был там. Он сидел в каморке, похожей на стеклянную клетку, в которой свидетели ждали допроса.
Он сидел в каморке, похожей на стеклянную клетку, в которой свидетели ждали допроса. Это означало, что из него до сих пор ничего не удалось вытянуть и скоро его начнут допрашивать снова.
- Он что-нибудь ел? - спросил м-р Пайк.
- Не знаю. Возможно. Иногда им приносят сандвичи.
- А иногда не приносят?
- Бывает и так. Иногда дают попоститься, чтобы помочь им поскорее вспомнить.
- Господин комиссар, вас вызывает начальник.
- Вы позволите, мистер Пайк? - спросил Мегрэ.
Хоть в этом повезло. Не потащится же англичанин за ним в кабинет начальника.
- Входите, Мегрэ. Мне только что звонили из Драгиньяна.
- Догадываюсь, о чем идет речь.
- Да, Леша уже с нами связался. Много у вас сейчас работы?
- Не слишком. Не считая моего гостя...
- Он вам порядком надоел?
- Мистер Пайк самый корректный человек на свете.
- Вы припоминаете некоего Пако?
- Вспомнил, когда ознакомился с его карточкой.
- Не правда ли, любопытная история?
- Я знаю лишь то, о чем мне говорил по телефону Леша, а ему так хотелось объяснить все получше, что я не слишком много понял.
- Звонил главный комиссар и долго со мной разговаривал. Он настаивает, чтобы вы туда выехали. По его мнению, Пако убили из-за вас.
- Из-за меня?
- Другого объяснения убийству он не находит. Вот уже много лет, как Пако, известный под именем Марселена, жил на Поркероле в своей лодке. Там он стал довольно популярной личностью. Насколько я понял из слов комиссара, Пако скорее был бродягой, чем рыбаком. Зимой бездельничал, летом возил туристов на рыбную ловлю. Никто не был заинтересован в его смерти.
У него не было врагов. Он ни с кем не ссорился. У него ничего не украли. Впрочем, и красть-то было нечего.
- Каким образом он был убит?
- Как раз этот вопрос больше всего интересует комиссара.
Начальник полиции посмотрел на заметки, сделанные им во время телефонного разговора.
- Этих мест я не знаю, а потому мне трудно точно себе представить... Позавчера вечером...
- А я понял, что это случилось вчера.
- Нет. Позавчера. Несколько человек собрались в "Ноевом ковчеге". Это, как видно, гостиница или кафе.
В это время года там бывают только завсегдатаи. Все друг друга знают. Был там и Марселей. Шел более или менее общий разговор, и Пако заговорил о вас.
- Почему?
- Понятия не имею. О знаменитых людях всегда охотно говорят. Марселей утверждал, что вы были его другом. Может быть, кто-нибудь высказал сомнение насчет ваших профессиональных качеств? Во всяком случае, он защищал вас с необыкновенным пылом.
- Он был пьян?
- Он всегда был более или менее пьян. Дул сильный мистраль; насколько я понял, это имеет какое-то значение. В частности, из-за мистраля Пако, вместо того чтобы, как обычно, ночевать в лодке, направился к хижине возле парка, где рыбаки складывают свои сети. На следующее утро его нашли мертвым с несколькими пулями в голове. Неизвестный стрелял в упор и выпустил в него всю обойму. Не удовольствовавшись этим, он ударил жертву по лицу тяжелым предметом. Похоже, что убийца был в неистовстве.