Она привела его прямо в тюрьму.
― Вам не нужно было пробуждать его ревность.
― Вы из‑за этого перестали в него верить?
― Нет, но у него был мотив. Ревность ― опасный инструмент, и не стоит на ней играть, особенно без веских оснований.
― Да ясно, чем она занималась с белым мужчиной, поздно ночью, в своей комнате.
― У нее была только одна комната.
― Да.
― Где же еще она могла принимать посетителей?
― Я позволяла ей пользоваться гостиной. У меня хорошая гостиная.
― Вероятно, она хотела сохранить визит в тайне.
― Почему это, интересно узнать. ― Вопрос заключал в себе ответ.
― Есть масса причин, по которым мужчина может навестить женщину. Как он выглядел?
― Я видела его всего секунду, под уличным фонарем на углу. Обычный мужчина, среднего роста, средних лет. Походка немножко вялая. Лица я не рассмотрела.
― На одежду обратили внимание?
― Да. На голове какая‑то нахлобучка ― то ли шляпа, то ли панама. Яркий пиджак. Брюки потемнее. По виду нереспектабельный.
― По сути тоже, миссис Норрис. Но могу вас уверить, что он приходил к Люси по делу.
― Вы с ним знакомы?
― Его зовут Макс Хейс. Он частный детектив.
― Как вы?
― Не совсем. ― Я собрался подняться, чтобы идти.
Она удержала меня, положив ладонь мне на локоть.
― Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по‑прежнему верите, что Алекс невиновен?
― Конечно. ― Но меня тревожил мотив, которым она снабдила сына.
Почувствовав мое сомнение, миссис Норрис печально меня поблагодарила и отняла руку.
Кабинет Брейка, маленькая пустая каморка, был выкрашен той же зеленой краской, что и коридор. Под потолком на металлических креплениях висели батареи, извивавшиеся, как железные кишки. Единственное крошечное окошко высоко над головой выхватывало голубой квадратик неба.
Доктор Беннинг неловко сидел на жестком стуле у стены, держа на коленях шляпу.
Брейк в своей обычной оживленно‑флегматичной манере говорил по телефону, стоявшему на его столе:
― Я занят, вы что, не слышите? Пусть дорожная инспекция разбирается. Я уже двадцать лет ничего общего с этим не имею.
Он повесил трубку и, словно граблями, прошелся пятерней по своим белесым волосам. Потом изобразил, будто только что заметил мое присутствие в дверном проеме.
― А! Это вы. Решили удостоить нас своим визитом. Входите и садитесь. Вот док говорит, что вы активно интересуетесь этим делом.
Я сел рядом с Беннингом, который виновато улыбнулся и приготовился что‑то сказать, но Брейк продолжал:
― Раз ситуация такова, давайте сразу кое‑что проясним. Я не играю в одиночку. Я приветствую всяческую помощь, от частных полицейских, от граждан, от кого угодно. Я, например, рад, что вы прислали дока, чтобы лишний раз освидетельствовать труп.
― Что вы думаете о самоубийстве?
Брейк отмахнулся от моего вопроса.
― До этого я еще доберусь. Сначала мы должны определиться. Если вы собираетесь заниматься этим делом, допрашивать моих свидетелей и вообще хлебать со мной из одного котла, я должен знать вашу позицию и позицию вашей таинственной клиентки.
― Та моя клиентка со мной порвала.
― Тогда что у вас за интерес? Вот док говорит, вы считаете, что мы стараемся упрятать за решетку мальчишку Норриса.
― Я не совсем так выразился, ― вмешался Беннинг. ― И я согласен с мистером Арчером, что парень, вероятно, невиновен.
― Это ваша точка зрения, Арчер?
― Да. Я хотел бы поговорить с Алексом...
― Еще успеете. Вас, часом, не его мамаша наняла? Чтоб путать мне карты.
― У вас мания преследования, лейтенант?
Его лицо на мгновение потемнело, как склон холма, по которому пробежала тень облака.
― Вы признали, что считаете Алекса невиновным. Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу знать, вы что, выкапываете только те свидетельства, которые подтверждают ваше мнение, как чертов адвокат? Или вас интересует вся картина?
― Вся картина. Вчера меня наняла мисс Сильвия Трин. Компаньонка миссис Чарльз Синглтон.
Услышав последнее имя, Беннинг вытянул вперед шею.
― Это та женщина, у которой пропал сын?
― Точно, ― сказал Брейк. ― На прошлой неделе мы получили на него служебку. Потом нашли вырезку в вещах Чэмпион. Я все пытаюсь уяснить, как исчезновение такого богатея, как Синглтон, может быть связано с перерезанной глоткой здесь, в долине. Есть идеи, док?
― Я над этим не задумывался. ― Теперь он призадумался. ― На первый взгляд кажется, что это случайное совпадение. Например, некоторые мои пациенты носят с собой совершенно невероятные вещи ― и вырезки, и вообще всякую всячину. Эмоционально неуравновешенные женщины часто отождествляют себя с газетными знаменитостями.
Брейк нетерпеливо повернулся ко мне:
― А у вас, Арчер, есть мысли?
Я взглянул на длинное честное лицо Беннинга, задаваясь вопросом, много ли ему известно о подвигах его жены. В любом случае, не мне было его просвещать.
― Ничего стоящего. Все мои мысли вы на лету посшибаете из простой винтовки.
― Предпочитаю сорок пятый калибр, ― сказал Брейк. ― А что ваша клиентка? Мисс Трин, кажется?
― От мисс Трин я узнал кое‑какие подробности исчезновения Синглтона. ― Я стал знакомить с ними Брейка, но достаточно выборочно, чтобы обеспечить его сотрудничество в Белла‑Сити, не допуская его вмешательства в Арройо‑Бич. О блондинке я даже не упомянул.
Утомленный моим купированным изложением, Брейк покусывал свои металлические нарукавные нашивки и теребил бумаги в ящике «Входящее». Беннинг слушал с напряженным вниманием.
Когда я закончил, доктор внезапно вскочил, держа шляпу наизготове:
― Вы меня простите, мужики, мне надо до церкви еще забежать в больницу.
― Благодарю, что пришли, ― сказал Брейк. ― Если хотите, можете быстренько освидетельствовать труп, но не думаю, что вам удастся обнаружить следы пробных порезов. Никогда не видел самоубийц с перерезанным горлом без пробных порезов. И с такой глубокой раной.
― Она в больничном морге?
― Да, дожидается вскрытия. Идите и скажите охраннику, что вы от меня.
― Да я у них в штате, ― сказал Беннинг с уже знакомой мне кислой усмешечкой.
Он нахлобучил шляпу и направился к двери, нелепо вскидывая свои длинные тощие ноги.
― Одну минутку, доктор. ― Я встал и протянул ему термометр, который дала мне миссис Норрис. ― Это принадлежало Люси Чэмпион. Мне хотелось бы знать ваше мнение.
Он вынул термометр из футляра и повернул его к свету.
― Сорок два градуса, температурка порядочная.
― У Люси вчера был жар?
― Мне об этом ничего не известно.
― Разве пациентам не принято измерять температуру?
Он ответил не сразу.
― Да, теперь вспоминаю. Я измерял ей температуру. Она была нормальная. С температурой сорок два мисс Чэмпион долго бы не протянула.
― Она и не протянула.
Брейк вышел из‑за стола и взял термометр из рук Беннинга.
― Где вы его взяли, мистер Арчер?
― У миссис Норрис. Она нашла термометр в комнате Люси.
― Она могла нагреть его зажженной спичкой. А, док?
Вид у доктора был озадаченный.
― Не вижу смысла.
― А я вижу. Может, она пытается доказать, что у Чэмпион был горячечный бред и она зарезалась в невменяемом состоянии.
― Не думаю, ― возразил я.
― Постойте! Вот оно! ― Брейк бухнул по столу тяжелым, как молот, кулачищем. ― Ведь Чэмпион приехала сюда первого числа?
― Ровно две недели назад.