Кроме него, в пикапе находился пассажир, но я не мог разглядеть его лица, поскольку он сидел на дальней от меня стороне и на него падала тень.
Затем я пересек дорогу и прошел через пограничный пункт, назвав свое гражданство и заявив, что ничего не покупал в Мексике.
Я снова попытался поймать такси, но тщетно; потом пешком добрался до своей машины и поехал назад к дороге, что шла от границы. Пикап с плавучим домом, видимо, уже проехал. Правда, я успел запомнить номера пикапа и прицепа. Я знал, что найду этого человека, хотя, судя по описанию, это был не Хейл.
Но меня очень интересовал пассажир. Он запросто мог оказаться тем, кто мне был нужен.
Теперь я мог дать сто очков вперед, что нахожусь на верном пути.
Я промок насквозь, когда наконец добрался до мотеля «Мэйпл Лиф». Достав из чемодана бутылку, я принял изрядную дозу виски и отправился спать.
Глава 4
Среди ночи сквозь сон я услышал разговор, шедший на повышенных тонах.
Я повернулся на другой бок, поправил подушку и снова погрузился было в сон, но неожиданно проснулся от мысли, что голоса, похоже, доносились из номера 12.
Мне потребовались секунды, чтобы окончательно проснуться, вскочить с кровати и подбежать к окну.
В номере 12 было темно. Голоса смолкли.
Мотель мирно спал под звездами, свет которых, дрожа, отражался в бассейне.
Я постоял у окна, пока окончательно не замерз, снова лег, но долго не мог уснуть. Лежал, прислушиваясь.
Меня окружала полная тишина.
Я проснулся в семь часов, принял душ, побрился и решил позавтракать.
Мне вдруг до смерти захотелось отведать juevos rancheros. Это мексиканское блюдо представляет собой тонкую маисовую лепешку, на которую кладут жареные яйца, с соусом из лука с перцем и другими специями.
На свете нет места, где juevos rancheros готовили бы лучше, чем в отеле «Де Анза».
Дождь уже прекратился. Небо было голубое, воздух прозрачен и свеж. До отеля было четыре квартала, и я решил пройтись пешком, не спеша, расправив плечи и вдыхая полной грудью чистый воздух пустыни.
Я вошел в ресторан отеля «Де Анза», отыскал укромный столик, сел и, сделав заказ, стал в ожидании наслаждаться чудесным кофе.
Официант принес juevos rancheros. Я отставил чашку с кофе и, подняв глаза, встретился с испуганным взглядом нашего клиента, Мильтона Карлинга Колхауна, который сидел через три столика от меня. Он был явно не готов к встрече со мной. Его лицо выражало полную обескураженность.
Я небрежно помахал ему рукой, как будто увидеть его здесь было самым обычным делом, и продолжил трапезу. Однако я не спускал с него глаз, чтобы он не улизнул под шумок.
Он закончил завтракать раньше меня и небрежной походкой направился к моему столику.
— Это вы, Лэм? — начал он. — С добрым утром. Как дела?
— Прекрасно, спасибо. Как вы?
— Немного не выспался, но, в общем, неплохо.
— Вот уж не ожидал встретиться с вами здесь и сейчас.
— Кстати, — сказал он, — я и сам не думал, что окажусь здесь, но после того нашего разговора по телефону решил приехать, чтобы можно было… чтобы переговорить с вами лично. Разговоры по телефону ничего не дают.
— Неужели? — спросил я.
— Поверьте, это так и есть.
— Где вы остановились? — спросил я.
— В этом отеле. Здесь чудесно: кондиционеры и все прочее. Кроме того, кормят отлично.
— Вы часто приезжаете сюда? — поинтересовался я.
— Не очень. А теперь, Лэм, расскажите, что вам удалось узнать.
— Ничего особенного.
— Но у вас должны были появиться какие-то дополнительные факты. Вчера по телефону вы говорили намеками. Я понял, что непременно должен поговорить с вами, причем с глазу на глаз. Вам ведь известно кое-что, правда?
— Да.
— Что именно?
— Одна молодая женщина ждет встречи с кем-то, и я подозреваю, что этот кто-то и есть Хейл, — сказал я.
— Кстати, насчет этой молодой женщины, — продолжил Колхаун. — Вы не захотели называть имен. Вот еще почему я решил поговорить с вами. Итак, кто эта молодая женщина?
— Ее зовут, — ответил я, — Нэннси Бивер. Она зарегистрировалась здесь под именем Нэннси Армстронг.
Есть особенность в написании ее имени. Оно пишется через два «н»: Н-э-н-н-с-и.
— Как, черт возьми, — спросил он, — вам вообще удалось выйти на нее?
— Я пытался собрать сведения о Колберне Хейле — все, что только возможно. Оказалось, что Нэннси — его подружка, и, когда я отправился к ней, выяснилось, что она таинственно исчезла почти одновременно с Колберном Хейлом. Таким образом, вполне вероятно, они скрылись вместе.
— Но как все-таки вам удалось найти ее здесь? — спросил он. — Я не мог… — Он резко замолчал.
— Что вы не могли? — поинтересовался я.
— Не мог и вообразить, — ответил он.
— Это обычная сыскная работа, — объяснил я. — Хотя мне пришлось изрядно потрудиться. В котором часу вы прибыли сюда?
— Примерно в полтретьего утра. Поездка была жуткая. Дождь, дороги мокрые…
Я перешел к делу:
— Расходы растут. Мы берем за пробег машины по пятнадцать центов за милю.
— Да-да, понимаю, — поспешно произнес он.
— Поэтому, — продолжил я, — мы стоим перед дилеммой: либо прекращаем расследование, когда ваш задаток будет исчерпан, либо вы вносите еще некоторую сумму денег, чтобы мы двигались дальше.
— В каком направлении?
— В направлении поисков Хейла, разумеется.
Он вытащил из кармана карандаш и стал играть им.
Сначала поставил карандаш заточенным концом вниз и провел большим и указательным пальцами по всей длине, потом перевернул его и снова провел по нему большим и указательным пальцами, и опять перевернул. Явно обдумывал, что и как ответить мне.
Я решил прервать его размышления:
— Зачем вам нужен Колберн Хейл?
Поколебавшись, он сказал:
— Лэм, я не думаю, что это имеет особое значение.
— Но знай я это, мне было бы легче искать.
— Вряд ли.
Я пожал плечами.
— Это ваши деньги, — напомнил я ему, Он вытащил бумажник и извлек оттуда два новеньких пятидесятидолларовых банкнота.
— Вот еще сто долларов, — сказал он. — Этого хватит на пару дней.
— Если не считать дорожных расходов, — заметил я.
— Ну, значит, на один день.
— О'кей, — сказал я. — Решать вам. Вы хотите, чтобы, израсходовав их, я собрал вещички и вернулся домой?
— Да, если к тому времени вы не найдете его. И постарайтесь сократить расходы.
Я начал было отвечать, но осекся на полуслове, увидев, кто входит в ресторан. Должно быть, на моем лице отразилось крайнее изумление. Колхаун, сидевший спиной к двери, повернулся, следуя за моим взглядом.
В этот момент меня заметил вошедший — сержант Фрэнк Селлерс из отделения полиции. Он тоже был удивлен, хотя и старался сохранять невозмутимый вид.
Селлерс направился прямо к нам.
— Хо-хо-хо! — воскликнул он. — Смотрите-ка, кто здесь!
— Здравствуйте, сержант, как поживаете?
— Что ты здесь делаешь, Шустрик? — спросил он. — И кто это с тобой?
Я отреагировал мгновенно, пока Колхаун не успел вмешаться:
— Мистер Колхаун, пожмите руку сержанту Фрэнку Селлерсу из отделения полиции. Это он по первому звонку спешит на помощь людям, нуждающимся в правосудии. Вы здесь по делу, сержант?
Селлерс усмехнулся и сказал:
— Ловко придумано, Дональд.
Колхаун протянул руку. Селлерс схватил ее, утопил в своей огромной лапище и сказал:
— Рад познакомиться.
— А что ловко придумано? — спросил я.
— Сказать Колхауну, кто я, и предупредить его, что, возможно, нахожусь здесь официально. По тому, как вы ведете себя, можно заключить, что Колхаун ваш клиент.
Я ничего не ответил.
— Так оно и есть, — сказал Колхаун.
— Что тут у вас? — спросил Селлерс, обращаясь ко мне. — Как ты сюда попал, Шустрик? Что ищет здесь Колхаун?
— Кое-какие сведения, — ответил я.
Селлерс пододвинул стул и сел:
— Пожалуй, я посижу с вами. Вы уже позавтракали?
Я кивнул:
— Здесь отлично готовят juevos rancheros, сержант.
— Я их не ем, — сказал он. — Слишком на мой вкус острые. Итак, давайте вернемся к тому, на чем остановились. Вы говорите, Колхаун нанял вас добыть информацию?
— Именно.
— Что это за информация?
Я улыбнулся и сказал:
— Вы не того спрашиваете. Я не могу раскрывать секреты клиента.
Селлерс повернулся к Колхауну:
— Что это за информация?
— Это официальный допрос? — ошарашенно спросил Колхаун.
— Это может стать официальным допросом, — ответил ему Селлерс.
Колхаун внимательно посмотрел на него и холодно ответил:
— Как ни напрягаю воображение, не могу понять, сержант, с какого бока вас могут интересовать мои дела с мистером Лэмом.
— Значит, слабо напрягаете, — продолжал гнуть свое Селлерс.
— Сожалею, — ответил Колхаун.
— Вам что-нибудь говорит такое имя — Колберн Хейл? — спросил Селлерс.
Колхаун слегка вздрогнул.
Сержант Селлерс торжествующе улыбнулся.
— Ага, ясно, — сказал он. — Ну что, начнем разговор?
— Не представляю, о чем мы будем говорить, — сказал Колхаун.
— Ну, наш Шустрик — крепкий орешек, его нельзя недооценивать. Иначе попадешь в беду. Как, например, он обработал Мардж Фалтон, что живет в квартире 42 в доме 817 по Биллинджер-стрит. Этот самый Колберн Хейл, или Кол Хейл, как зовут его друзья, жил по соседству, в квартире 43.
Что, как вы думаете, произошло? — продолжал сержант. — Дональд Лэм появляется там и стучит в дверь квартиры Колберна Хейла. Не получив ответа, он снова стучит, пока наконец Мардж Фалтон не выходит на площадку, чтобы узнать, откуда весь этот шум, и сообщить Дональду Лэму, что, по всей видимости, Хейла нет дома.
Вот тут-то мистер Лэм показал себя. Он был просто гениален. Мардж Фалтон принимает его за литературного агента Колберна Хейла. Он вытягивает из нее все, что ей известно, — а именно, что Хейл уехал среди ночи. Затем мы видим мистера Лэма здесь.
Колхаун перевел взгляд с сержанта на меня, потом снова посмотрел на сержанта.
— Значит, — продолжал Селлерс, — Дональд Лэм раздобыл информацию, которая заставила его приехать сюда, на границу. Поэтому нам бы хотелось узнать более подробно о Хейле и о том, почему вы им интересуетесь.
— Так вы тоже его ищете? — спросил я. — Ну и как?
Тепло или холодно?
— Может быть, тепло, а может, и холодно. Могильный холод, — многозначительно добавил он.
— Вряд ли отдел полиции Калексико станет названивать в Лос-Анджелес только потому, что кто-то там пропал.
— Логично, — любезно согласился Селлерс.
— И, — продолжал я, — если вы разыскиваете Хейла и вам стало известно, что я тоже ищу его, значит, и вы разузнали нечто, что привело вас сюда. Ибо вам в голову не приходило, что вы шли по моим следам, — иначе вы не были бы так удивлены, увидев меня здесь.
— Кто тебе сказал, что я удивлен? — спросил Селлерс.
— Ваше лицо.
— Ты перепутал роли, — сказал Селлерс. — Здесь я задаю вопросы.
— Может быть, — ответил я. — Хейл замешан в контрабанде наркотиков. Но мы не знаем его роли в этом деле.
Я обратился к Колхауну:
— В случае, если совершено какое-то преступление и есть причины подозревать, что вы каким-то образом причастны к нему, то вы можете не говорить ни слова. Селлерсу следовало бы предупредить вас о том, что любое ваше заявление может быть использовано против вас и что вы имеете право прибегнуть к услугам адвоката.
— Но здесь не может быть никакого преступления, — сказал Колхаун.
— Ну, разумеется, — с сарказмом в голосе произнес я, — Фрэнк Селлерс приехал сюда распространять билеты благотворительной лотереи.
Селлерс усмехнулся и после небольшой паузы сказал:
— А теперь, шутники, я скажу вам кое-что. Я прилетел сюда на полицейском самолете. Я с пяти часов утра на ногах и кое-какие ниточки держу в руках. Итак, перейдем к делу: Хейл был писателем. Он писал что придется: заметки, рассказы, иногда готовил материалы для информационных агентств.
Однажды ему стало кое-что известно о поставках марихуаны. Ничего никому не говоря, он начал вынюхивать и наконец наткнулся на крупное дело, потому-то всю ночь перед исчезновением он стучал на своей машинке как сумасшедший.
Потом что-то случилось. Кто-то пришел к нему. Мы хотим поподробней узнать об этом. Кто это был — друг или враг?
Хейл быстро собрал вещи и исчез. Очевидно, скарб у него был невелик: все, что имел, он погрузил в автомобиль и испарился.
Это может означать одно из двух. Первое. Ему в руки попала сенсационная информация, и он хотел использовать ее в статье о контрабанде марихуаны. Об этом стало известно, и кто-то из его друзей поспешил к нему, чтобы предупредить об опасности и посоветовать убраться подальше. Второе. Ему стало известно о готовящейся крупной партии наркотиков, и он бросился сюда.
То, что он все забрал с собой, наводит меня на мысль, что его предупредил друг.
С другой стороны, это мог быть и враг, из числа наркодельцов.
Хейл сидит себе, печатает свои сенсационные разоблачения, и вдруг раздается стук в дверь. Он открывает и утыкается в ствол пистолета.
Человек с пистолетом увозит Хейла, но чтобы тщательно проверить, не осталось ли каких-нибудь улик, он с парой своих приятелей возвращается и переворачивает всю квартиру.
В данный момент, — подвел итог Селлерс, — мы склонны поддерживать версию, что Хейл уехал сам, не закончив своей статьи. Он вдруг понял, что ситуация становится опасной, и с помощью друзей исчез. И теперь нам хотелось бы…
В этот момент дверь открылась, и в ресторан вошел мужчина. Сразу было видно, что это полицейский. Он осмотрелся вокруг, увидел Селлерса, подошел к нему, тяжело ступая, и тронул за плечо.
— Могу я сказать вам пару слов, сержант? — спросил он.
Селлерс поднял глаза.
— Ну конечно, — сказал он.
Оба офицера отошли в дальний угол зала посекретничать. Местный полицейский что-то прошептал на ухо Селлерсу. Не было никакого сомнения, что сообщение потрясло последнего.
Дело оказалось настолько важным, что оба сразу направились к выходу, и Селлерс даже не обернулся на прощанье.
Колхаун воскликнул:
— Черт, чуть не попал в точку!
Я поглядел на дверь, за которой скрылись офицеры.
После нескольких секунд задумчивого молчания я повернулся к Колхауну.
— Эта небольшая интерлюдия, — сказал я, — дает вам шанс наконец все рассказать.
— Кому и о чем?
— Мне о себе.
— Я не думаю, что вам нужно знать больше, чем вы уже знаете. — Он помолчал с минуту, затем сказал: — Сам Колберн Хейл меня абсолютно не интересует.
— Конечно, — ответил я с сарказмом в голосе. — Вы, не торгуясь, вываливаете на стол Берты Кул триста пятьдесят долларов с просьбой найти его, потом добавляете еще сотню здесь, но он вас совершенно не интересует.
Колхаун задумчиво посмотрел на меня, затем сказал:
— Я расскажу вам правду.
— Это можно только приветствовать, — заметил я.
— Мне нет дела до Колберна Хейла, — начал он. — Мне нужна Нэннси Бивер.
— Что? — Я был изумлен.
— Да, — сказал он, — мне нужна Нэннси Бивер. Она сбежала, по всей видимости, в панике. Я пытался найти ее, но ничего не вышло. Я решил пойти к Колберну Хейлу и узнать, не связан ли он с ее исчезновением. Но оказалось, что Хейл тоже в спешке уехал. Я предположил, что они заранее договорились. Мне не хотелось, чтобы кто-то знал, что я интересуюсь Нэннси Бивер. Я даже не осмелился рассказать об этом вам и Берте Кул, но я чувствовал, что если вам удастся обнаружить Колберна Хейла, то это наведет меня на след Нэннси.
— К чему такая конспирация? — спросил я.
Колхаун ответил:
— Дело в том, что я женат. Это неудачный брак. Мы собираемся развестись. Сейчас мы с женой через своих адвокатов пытаемся договориться о разделе имущества. В этих условиях я не имею права подставляться.