Тратим энергию, но только для того, чтобы окружить себя теплом и уменьшить расход тепла. Тогда мы сможем выгадать время для восстановления энергетического запаса. Но как с точки зрения термодинамики объяснить наше желание идти в поход?
- Может, термодинамика ни при чем?
- Ну уж... - Саша не стал продолжать разговор. Человек, который не видел границ применения термодинамики, как собеседник не представлял для него интереса. Саша продолжал рассуждать про себя: "Общую теорию организма строили и строят. Но почему не обратили внимания на феномен добровольного похода? Странный поступок - идти на риск потери тепла. Уникальный эксперимент добровольного зимнего похода не вызывает ни у кого удивления? Если мы идем на такой энергетический расход, значит, мы одновременно стремимся восстановить какие-то еще большие потери обыденной жизни? Может быть, тут такое же соотношение, как при строительстве ночлега и последующей ночевке?"
Придумать устройство теплого ночлега - это не сложно. В предыдущую ночь он все уже обдумал. Сложнее выстроить и поддержать настроение. Теперь Саша чувствовал, что азарт на исходе. Хорошая пила, хорошие деревья, легкий способ транспортировки бревен уже сделали свое дело. Что дальше?
Саша прислушался к визгу Вэбовой пилы. Она работала не переставая. Посмотрел на извалявшегося в снегу, уже начинавшего с тоской поглядывать на огонь Вэма, на Юру, который обдумывал, как натянуть тент, на Ларису (она вроде скисла, но она не в счет, ее он контролировал полностью) и решил подождать.
Он посоветовал Юре, как сделать из палаток тент, чтобы крыша была пологой, почти горизонтальной (иначе не отразит тепловые лучи в глубину навеса): положить палатки на решетку из слег и хвороста. А сверху тоже можно укрыть хворостом, чтобы заслониться теплой крышей от холода ясного неба. Он объяснил, что при таком морозе в воздухе становится слишком мало водяного пара, в десятки раз меньше, чем летом в жару. Этот пересушенный морозный воздух не может отразить назад тепловые лучи, идущие от земли, и земля безвозвратно теряет их. Все теплое, что есть на ее поверхности, теряет лучистое тепло. Бездонный космос высасывает его. Становится все холоднее. Тогда воздух из верхних слоев атмосферы опустится вниз. А он еще суше. И все сильнее будет холодать.
Он рассказывал нехитрые основы атмосферной физики, словно страшную сказку.
- А что будет дальше? - спросил Вэм.
- А дальше наверху начнет воздуха не хватать. Нехватка будет возмещаться - примчатся стратосферные ветры из жарких стран и принесут влагу. Она охладится, родит облака. Облака укроют землю от леденящего космоса. И она начнет согреваться.
Вэм слушал открыв рот. Он был очень смешной, этот маленький, смелый и беззащитный Вэм.
- Мы укроемся от космоса тентом, - воскликнул он. - Ты гениально придумал, Сашка! А тепло возьмем от костра! А от земли к нам будет идти тепло?
- Будет, но для этого надо настил с боков забросать снегом, чтобы под ним не дуло, и у тента тоже устроить стенки.
Вэм бросился все это устраивать.
Саша опять прислушался: от мороза трещали деревья, ветер шумел в вершинах елей, Вэм сопел, копая всеми четырьмя, коронованная пила молчала. Тогда он решил, что пора...
Вдвоем с Ларисой они сдвинули плотнее уже начавшие гореть бревна. Сразу в узкую щель вырвалось пламя, угли засветились белым огнем, давая свет и жар.
Потихоньку, расчетливо подтащили третье бревно, толстое, ровное, накатили его на два нижних горящих, повернули и перекрыли им щель. Тогда словно включили меха, так загудело пламя. Осветилась поляна. Тент и ложе под ним сразу стали похожими на жилье. Появились лица - люди останавливались у огня. Ничего теперь они не могли делать. Но все уже было сделано.
- Принесем еще бревна? - вяло спросил Начальник.
- Утром.
- Давайте есть, - сказала Лариса.
Все в оцепенении, похожем на сон. Словно в сновидении, огонь, тепло, покой... Резкое сокращение теплоотдачи вызвало в мозгу эффект сна.
Очнувшись, Саша посмотрел на странные лица, освещенные огнем. Потом обернулся на живой взгляд - это смотрела на него Лариса. Растерянный, совсем расползшийся от усталости, он теперь слушался ее, как ребенок. Она усадила его, поставила на колени миску с едой, подложила рукавичку, чтобы не ожег колени. Потом накормила остальных. Горячая еда прогнала тот странный сон и призвала блаженный, ясный и настоящий.
Начальник спал засунувшись в мешок по грудь. Телогрейку он снять забыл, надетая на нем, она дымилась паром. Он толкал Юру, ворочался. Ему было жарко и тесно. Он не погрузился в спокойный сон, а продолжал метаться. Достал из кармана нож, открыл его. В мозгу всплыла подсказанная Сашей мысль, что надо распороть мешки и сшить один общий. Эта мысль соединилась с желанием избавиться от тесноты. Он стал резать мешок, не по шву - прямо по вате, пилил и рвал, пока не раскроил до ног.
Вэм и Вэб изогнулись в разные стороны и упирались, словно лбами козлики, друг в друга задами.
Среди всеобщего сна бодрствовала одна Лариса. Нет, она не дежурила специально. Она лежала в мешке рядом с Сашей, который спал улыбаясь. Откуда примчался к нему этот благостный сон? Видно, что-то стоящее сделал сегодня человек, за что и получил этот сон в награду.
Лариса сняла с Саши телогрейку, толстый свитер, шапку, устроила удобную подушку, прикрыла голову. Он не просыпался. Тогда она сама укрылась, прижалась к нему. Волнение захватило ее. Только сейчас начинал расходоваться неимоверный запас ее сил, которым вот уже несколько лет некуда было деться. Что ей были эти морозы!
Она смотрела на Сашино лицо, видела, как недоступен он ей, но не огорчалась. В ней еще не проснулись мысли о судьбе, о жизни, от которой надо что-то взять, пока была у нее лишь всепоглощающая потребность отдавать.
Утверждение Вэма
С реки углубились в тайгу и уходили все дальше от жилых мест. Может быть, в тайге были признаки человека, но спрятанные под снегом. Снег плотно покрывал густые кусты и лежал на них крышей. Иногда кто-нибудь проваливался в подснежную пещеру. Чаще всего Вэб. Его приходилось вытаскивать. Тропить нужно было очень осторожно. Отличным чувством снега обладал Вэм. Ему, несмотря на тяжесть груза, удавалось аккуратно красться по насту не проваливаясь. А Вэб, идя за ним, проваливался и в бешенстве мял снег.
На привале Саша предложил сделать перестановку: за легким Вэмом поставить Ларису, за Ларисой его, Сашу, за ним Юру, за Юрой Начальника, потом Вэба. Так и сделали. Цепочка теперь представляла собой как бы гусеницу, которая с одной стороны была легкой и оставляла неглубокий след, а другой своей стороной пропахивала канаву. Гусеница то бросалась вперед, увлекаемая Вэмом, то увязала с Вэбовой стороны.
Саша старался копировать движения Вэма: то ли на палках висит, то ли тяжесть медленно переносит?
- Как это тебе удается? - спросил он.
- А я как бы выпрыгиваю вперед и вверх одной ногой и качусь на ней осторожно. Другой отталкиваюсь, но также осторожно, чтобы не провалить наст. И пошел, и пошел... - показывал Вэм на привале.
Лариса захлопала в ладошки в перчатках и варежках, а сверху еще были брезентовые рукавицы. На брезентовых рукавицах вышиты красные солнышки, как на японском флаге.
Лариса хорошая лыжница. Ее спортивный класс даже выше, чем у Вэма. У Вэма открылся тропежный талант, но Лариса быстро научилась тропить по его способу.
- Ну-ка, Вэб, попробуй, - предложил Юра.
- Нет, - сказал Вэб, - Я рабочая лошадь. Мне груз давайте, это лазанье не по мне.
- А вот, Начальник, идея.