Особых причин переступать через себя я пока не видел, время терпело.
— Надеюсь. А то не посмотрю, что друг. — Сказал вроде в шутку, но в тоже время… одним словом, мент. Не оборотень.
— Подожди, — остановил меня в дверях. — Что там, реальные зацепки? Можно командировку выбить.
— Нет, этого к делу не пришьешь. Но если злодеи там, я их увижу. — Заверил я Сергея самым серьезным, убеждающим тоном.
— Да что ты! — съязвила Синя. — Подождешь там очередное жертвоприношение и отсканируешь все ауры? — Я от неё отмахнулся. На месте что-нибудь придумаю.
— Да, с этим денег не выбьешь, — с сожалением произнес Сергей. — Вот если бы оттуда нелегальные поставки золота через нашу фабрику отмывались, тогда другое дело. По слухам, Змей за рыжьем в те края поехал, и местные опера агентурные сведения о старательстве имеют. Без доказухи, к сожалению. Но буду думать, как тебя отправить.
Из милиции я сразу поехал в Дом быта "Заря", где среди магазинов, киосков, офисов мелких контор размещался салон "Спа". Елизавета, слава богу, была на месте.
В наглую обработал её внушением и устроился экстрасенсом. Неофициально. Деньги в кассу, семьдесят процентов мне. Цену назначаю сам, без прейскуранта, исходя из тяжести случая.
"Егор. Магистр белой магии. Чистка ауры, правка кармы, снятие сглаза и приворота, улучшение здоровья, аурная диагностика и другие магические услуги".
Эта надпись в понедельник появится на дверях моего кабинета, который рабочие побежали избавлять от хлама. Глухая каморка два на два метра, которую директриса Дома быта в моем присутствии передала Елизавете с радостью. За выходные её отскоблят и покрасят, поставят два кресла: офисное на колесиках для меня и простое для посетителя. Тьфу, посетительницы. Больше мебели не нужно.
Я стал магистром. В Эгноре мне до этого звания расти и расти. Земля оказалась раем для карьеристов: хлоп, и магистр. Да хоть архимаг! Удобно.
Вернувшись с работы, Зина со мной "заговорила".
— На работу устроился? — спросила, как ни в чем не бывало.
— Да, Елизавета Петровна соизволили меня взять, оказали милость. — Ответил я, чувствуя облегчение. Наконец-то! А то эти дни неудобно себя чувствовал. Не виноватым, а именно неудобно. — Как отработала?
— Нормально. Вереса сегодня выписали. Представляешь, как быстро! Удивительно, — сказала и прошла на кухню.
Я за ней. Стал смотреть, как накрывает на стол.
— Он все это время разве у вас лежал?
— Ты что? В хирургии давно, я же тебе говорила. Сегодня поднялся ко мне. Знаешь, — задумчиво сказала Зина, садясь на табурет. — Он все про нас позабывал, но что-то его гложет. Извиняется и сам не понимает за что.
— Бог ему судья.
— Конечно, — согласилась и встала. Продолжила резать — разогревать.
Несмотря на обиду, кухню она не бросала. Вернее мы, как обычно, продолжали готовить по очереди.
— Я уже уходить собралась, а тут Лизка звонит. С того дня, когда ты в первый раз к ней подходил не звонила, а тут вдруг ни с того ни с сего. Мне любопытно стало. Приняла, говорит, твоего мужика на работу без документов, помни, мол, мою доброту.
— И еще много чего наболтала. — Добавила, косясь на меня.
— Стерва она порядочная, — высказался я. — Под меня клинья подбивала, но я сразу отшил.
— Правда? — удивилась Зина. — А мне сказала, что ты не в её вкусе, и совсем наоборот все было… — и словно опомнившись, с недоверием: — И ты не поддался?
— Не-а, я стойкий.
— Вижу, что стойкий. — Угрюмо подтвердила девушка, отвернувшись.
После ужина я полез в интернет искать все, что относится к сатанистам, особенно с древнеегипетским уклоном. И о тунгусском метеорите статьи почитать.
Ночью проснулся от прикосновения. Я лежал на боку. Зина в "ночной" футболке заняла вторую половину двуспальной кровати, впервые оказавшись рядом, в одной постели со мной. Получалось так, будто мы старые муж с женой спим после трудного дня, уставшие, любящие друг друга. Смотрели глаза в глаза и не могли наглядеться, боролись с Морфеем, но он победил, нас сморило. Я погрузился в мир снов глубоко, не вынырнуть, а Зина почему-то проснулась. Самыми кончиками пальцев стала водить по моему лицу, словно кистью по мольберту. Касалась аккуратно, нежно, опасаясь меня не потревожить. Обрисовывала каждую черточку, будто запоминая, фиксируя в памяти на век, как перед расставанием. Я чуть колыхнул ресницы и сразу зажмурился, избегая встретиться с Зиной взглядом. Было щекотно, но, в целом, приятно. Пахло женщиной. Густой бархатный запах нес в себе флюиды желания.
— Зиночка, что ты делаешь, я не железный. — Прошептал я, возбуждаясь.
— Нет, ты железный. А еще глупый. Я люблю тебя. Сначала думала, что здесь полюбила, в доме, но недавно поняла — влюбилась сразу, в больнице. Я тоже глупая. Ждала, ждала и… это ничего, что ты женат. Люби свою Лизу сколько влезет и дай бог ей здоровья, а меня просто терпи, хорошо? Молчи. Не прогоняй меня, как Лизку… — с этими словами впилась в мои губы.
Дальше случилась страсть. Немного разочаровало то, что наши ауры в кульминационный момент не слились. Кто не испытывал те ощущения, тот не поймет в чем потеря, описать "слияние" невозможно, но в целом… дух ввысь взмывал, звезды счастьем полыхали, расслабление по телу растекалось. Истома укутала нас ласковым одеялом и мы, обнявшись, уснули.
За пару часов утреннего сна мне успела присниться Лиза. Мы лежали на мягкой траве в нашем замковом парке. Она смотрела на меня, лукаво улыбаясь. Ничего не говорила. Теребила мне волосы, наматывая пряди на палец, и молчала. Потом приблизилась и коснулась влажными губами носа, обслюнявив его. "Я все вижу…", — хитро так прошептала, подмигивая. Там же, во сне, мне вдруг стало ясно, чего хочет любимая женушка, как озарение на меня сошло. Она говорила: "Ой, да все я понимаю, дорогой ты мой, не бери в голову, не терзайся. Жду тебя, томлюсь и скучаю. Завершай там дела, не тяни…". Мне стало легко и спокойно, словно в теплую воду окунулся, в надежное материнское лоно вернулся.
Субботу и воскресенье провел в Доме быта. Подсказывал рабочим что надо делать, заодно увеличивал им усердие и ответственность, чтобы не спустя рукава работали. И сам не чванился, таскал ведра и тряпки. Наконец, мы с Зиной притащили туда высокую напольную деревянную подставку из под цветка, плафон на лампочку "под хрусталь" (на ту, что горела над дверью, своим видом и расположением делающая помещение похожим на туалет) и пару горшочков с живыми цветами. Горшки были переплетены макраме, их можно было вешать на гвоздь. Что я сразу и сделал, украсив стены. Подставка заняла середину кабинета, за ней пристроили крутящееся кресло на колесиках, рядом с входной дверью нашлось место для простого, но вполне удобного кресла с деревянными подлокотниками. Цвет стен подсмотрел у гипнотизера, пастельно-бежевый. Ощутимо пахло свежей краской. За ночь, я надеялся, проветрится.
— Утром захватишь покрывало на кресла, я подберу, — посоветовала Зина, с сомнением глядя на вышарканную обивку. Мебель, увы, была старая. Что, впрочем, привносило в холодное канцелярское помещение толику домашнего уюта.
— Возьму. А где ты говорила стеклянный шар можно купить?
Без хрустального шара, какой ты маг? Правильно, никакой. Он, хрусталь, силу прибавляет. Разве не знали? Чакры, опять же, раскупоривает. И в будущее можно смотреть, и в прошлое. Незаменимая вещь в хозяйстве!
— В Детском мире. — Напомнила Зина.
Этот шар займет центр кабинета, ляжет на подставку из-под цветка. И все, к чародейству все будет готово. Секундочку, а документы? Любой уважающий себя маг просто обязан иметь дипломы и сертификаты в рамочках на задней стене, за спиной хозяина. Я себя уважаю. Трех ярких листов формата А4 должно хватить. Сегодня же скачаю, подрисую и распечатаю. Теперь все.
Первая посетительница пришла в одиннадцать. Ухоженная женщина лет под сорок в махровом халате. С одних процедур на другие.
— Простите, я просто так заглянула, — сказала, якобы извиняясь и скривилась, осмотрев обстановку.
Это она еще дипломы не прочитала. Грундская академия магии, аналогичное учебное заведение города Шелтона, где проходил специализацию в аспирантуре, и школа друидов Асмарского леса. Не тяп-ляп, а двадцать лет учебы!
— Пройдите, госпожа, осмотритесь, — напевно произнес я, стараясь говорить насыщенным баритоном. Медленно встал и важно, с достоинством поклонился.
Я был в китайском костюме, в том, который "от Версаче", в котором с Седым встречался. Только волосы были распущены и красиво ниспадали на плечи, закрывая их едва не до половины. К кожаному ободку, опоясывающему лоб, Зина прилепила какую-то блестящую висюльку, которая при любом движении щекотала мне переносицу.
Барышня фыркнула и сделала два шага по каморке. Потянув носом, поморщилась.
— Хоть бы проветрили, — проворчала, читая дипломы. — Вырядился, как в сетевом маркетинге, такой же мошенник… — шептала как бы про себя, но так, чтобы я слышал.
— Будет исполнено, госпожа, — снова поклонился и незаметно сунул в рот карамельку.
По помещению пробежал легкий ветерок. Всколыхнул нам волосы и вылетел в вентиляцию.
— Проветрил, госпожа. Не угодно ли присесть? — предложил я, изящным движением указывая на кресло.
Она тщательно скрыла удивление от внезапно возникшего и исчезнувшего сквозняка, и теперь внимательно искала потайной вентилятор.
— Что ж, присяду. А где такие заведения находятся? Никогда не слышала, — спросила с усмешкой, намекая на "липовые" дипломы.
Ей было неудобно за халат, но виду не подавала. Она действительно просто так заглянула в приоткрытую дверь. Мне не верит и считает клоуном. Вот только вентилятор её сбил. И где он, зараза?! — Все это было написано на её лице аршинными буквами.
— Неудивительно, госпожа, о них знают исключительно посвященные не ниже второй ступени. Это закрытый мир. — Я сидел, закинув ногу на ногу. — Создать ветер, свет — для меня сущая ерунда. Я — целитель, — заявил я гордо.
На лице женщины расцвела злорадная улыбка. Сразу забыла неудобство от халата и перестала искать вентилятор.
— Значит вы, молодой человек, легко определите мою болезнь. Только не надо "что-то с желудком" и тому подобное. — Поудобней устроилась в кресле. — Я жду. Или мне руки на шар положить? — спросила совсем уж ядовито.
— Не надо. Шар — атрибут для простофиль, а вы умная женщина, — ответил я со всей серьезностью. Женщина на лесть не поддалась. Её лицо, высокомерное, видящее меня насквозь, не дрогнуло ни на мгновенье. Сфинкс, из любопытства разглядывающий суетливую мышь.
Я специально не задействовал Фиону, так мне было интересней. Вот когда народ валом повалит или какое-нибудь неадекватное поведение встретится, другое дело. Пока Синя пусть отдувается, диагнозы подсказывает.
— Я владею аурной диагностикой, самой точной, — объяснил я предстоящее действо. — Просто сидите. Расслабьтесь.
— Я жду, молодой человек. Учтите, в случае неудачи к вам никто не придет. Я умею распускать слухи, а городок у нас маленький.
— Что ж, раз хотите услышать, то слушайте и не обижайтесь. У вас рак молочной железы второй стадии. Левой груди.
Она ожидала чего угодно, только не этого. Лицо начало вытягиваться, брови поползли на лоб, глаза выкатились из орбит. Рот открылся в беззвучном крике, все её существо напряглось и устремилось куда-то ввысь, будто хотело сбежать отсюда немедленно, в сей же миг. Сбежать от мира вообще, не видеть и не слышать ничего… Когда напряжение достигло предела, ресницы хлопнули раз, другой; вскоре женщина заморгала все чаще и чаще, и медленно, как бы скукоживаясь, стала вдавливаться в кресло. Наконец, тряся подбородком, плаксиво скуксилась и, закрыв лицо руками, принялась всхлипывать и судорожно вздрагивать, стесняясь разреветься открыто. Вдруг, неожиданно быстро сорвалась с кресла и попыталась выскочить за дверь.