Вопросов не последовало. Мы перестали для них существовать.
На время поездки я предложил Зине побыть моей женой. Она фыркнула, пробурчала что-то нелицеприятное, но сама буквально светилась афоризмом: "нет ничего более постоянного, чем временное". Не стал её разочаровывать. А вот экспромт "о следователе", на мой взгляд получился неудачным — мы договаривались быть обычными молодоженами безликих профессий, наподобие "офисного планктона", с прибамбахом по поводу тунгусского метеорита. Если кто из пассажиров "черный" — напряжется. Предположит, что я еду по поводу прошлогоднего жертвоприношения. Или уголовники забеспокоятся, они явно не на место падения метеорита смотреть летят. Я априори подозревал всех, несмотря на то, что "черноты" ни у кого не заметил.
Мужики — геологи оказались компанейскими. К своему стыду, я не подумал о спиртном, поэтому на летном поле, в ожидании борта, ученые угощали нас своей водкой. Не много, дабы в воздухе обратно не полезло, а исключительно за знакомство. Зина ради этого дела вытащила нашу закуску.
— Впервые встречаю бородатого длинноволосого следователя. — То ли подколол, то ли похвалил меня Саша, кандидат физико-математических наук, геофизик. — Разве, в милиции можно?
— Нельзя! Устав. Но я недавно из оперов. Начальство наседает, но я пока отбрехиваюсь. Чувствую, недолго осталось, придется попрощаться с волосами. — Ответил я, вздыхая с сожалением, для чего пришлось перестать жевать колбасу. — Но бороду не отдам, хоть режь!
— А если не секрет, почему свадебное путешествие в такое странное место, не на море? — поинтересовался Гриша, геохимик.
— По секрету скажу, мужики, — я понизил голос. — У меня командировка, а жена ни в какую не отпускает. Ты, говорит, и на северном полюсе бабу найдешь. Свадебных денег не пожалела! Только никому, прошу вас. Меня туристом оформили, — прошептал я, косясь на блатных.
— Так она уже всем рассказала! — рассмеялся Саша, глядя на подошедшую Зину. — Что же вы, Зина!
— Ничего я не рассказала! — возмутилась "жена". — Всего лишь в свадебное путешествие! А чего они приставать полезли…
— И ты меня сразу повысила: по особо важным делам! — проворчал я. — Говорил же тебе, не лезь в мои дела!
— Да когда это я лезла, хоть один случай назови?! — Зина возмутилась не на шутку. Я махнул рукой.
У нас не шибко умная семейка. Еще один экспромт.
— Автобус отвезет нас в гостиницу. Не расходитесь оттуда, прошу вас, скоро стемнеет, — затараторил Виталик, наш гид, едва смолкнул шум двигателя. — А в темноте здесь снежный человек бродит. Схватит и уволочет в Тайгу. Ищи — свищи вас потом. А мне потом — выговор. Пожалейте гида!
— Ой, правда что ли? — испугалась Зина очень натурально, причем "выговора", а не "снежного человека".
Засмеялись даже урки. Устали все — жуть. Блатные напились, ожидая полета, и в салоне их полоскало. Вонищи было! Зину чуть не вырвало. Неплохо придумала фирма — устроитель: вложений с гулькин нос, а деньги дерут не детские. Могли бы тем же кукурузником отправить, полоса для него есть. Словно в ответ на эти соображения прозвучали слова Виталика:
— Фирма приносит извинения за причиненное неудобство, ожидали АН-2, но вверху, — при этих словах задрал голову в небо, — решили иначе. И ничего! Мы выдержали, товарищи! С претензиями не ко мне. Автобус подан, прошу вас, господа!
Двухэтажный деревянный барак. На плакате с изображением хвостатой звезды надпись "Отель Комета". В лучших традициях советской рекламы. Бар-столовая неподалеку от стойки портье в связи с поздним временем не работал. А было всего девять вечера. Наш номер: комната с двумя сдвинутыми кроватями (намек на супружеское ложе), шкаф, стол, стул, телевизор, маленькие туалет и ванная. СССР из рассказов Задорнова. Знаменитый графин с водой на стеклянном подносе также присутствовал.
Пока Зина мылась, я последил за спутниками с помощью "астральных меток".
Жулики заняли номер аналогичный нашему, только с тремя кроватями, разнесенными по разным углам.
— …мочить надо, Паша! — выхватил я последние слова самого молодого, Андрея.
— Заткнись, Дрюша, никого мочить не будем, — ответил Паша — мужик в возрасте с наколотыми на пальцах перстнями. — Баба просто так ляпнула, что бы ты отстал. Какой из него мент, а тем более важняк? Сектант какой-нибудь или мазила. Да хоть и мент, нам трупы не нужны и так здесь чертовщина творится.
— Точно, Паша, — поддержал его третий, солидный такой мужик, как сталевар из старых фильмов. — Второй сезон люди пропадают, а мусора не чешутся. Закроют маршрут и нам хана, замучаемся рыжье на попутках таскать. Я похожу за волосатиком, Паша?
— Обязательно походи. Хоть и не похож на мента, но кто его знает? И по чью душу выясни: если по пропавшим, то честь ему и хвала, если по поводу рыжья… будем думать.
— Егор, ты уснул? — донесся до меня далекий голос Зины. Пришлось выходить из астрала. Слова о "пропавших" стали неприятным сюрпризом, которые, однако, вселяли надежду: здесь, похоже, "горячо".
— Ты готова? Сейчас сполоснусь и выдвинемся. — Виталик объяснил, что поесть можно в ресторане "Тунгуска", в двух шагах от гостиницы. Скромный ужин входил в стоимость путевки, дополнительные заказы за свой счет. Эдакая насмешка на "все включено".
Перед входом в кабак мы встретили первую местную экзотику — пьяных эвенков. Они лежали на желтой траве в количестве четырех штук. Двое спали, двое ругались отборным русским матом. В меховых куртках народного образца простуда им не грозила, хоть всю ночь проваляются.
Единственными посетителями в зале были ученые из нашей группы, к ним мы и подсели. Саша с Гришей с радостью сдвинули столики.
— Как вам условия? — поинтересовался Костя. Он у геологов был начальником экспедиции и по возрасту был самым пожилым из пятерки.
— Нормально, — ответил я. — Думал, здесь канализации нет, а смотри-ка, есть. Жаль, связи нет.
— Почему же нет? Спутниковые телефоны в гостинице, в администрации и у нас есть. — Подсказал Костя. — Позвонить хочешь?
— Нет, спасибо, пока не надо. Я про сотовый. Могли бы усилок поставить.
— Не выгодно, людей мало. — просветил меня Гриша. — По спутниковому дешевле будет. Скажи спасибо, телевизор работает, целых три канала.
Хмурая девушка — эвенкийка тем временем принесла нам с Зиной положенный ужин. Как и указывалось в договоре — скромный. Я заказал еще водки, вина для Зины и закуски из местной рыбы — нельмы и муксуна. Теперь угощал я. Цены — закачаешься, а сервис… отсутствовал как таковой. Тосты, выпивка, танцы под попсу — обычная гулянка в обычном среднестатистическом кабаке Советского Союза. Зина была нарасхват, с ней перетанцевал весь наш столик. А вот трое бандюганов, которые в кабак все-таки явились, вели себя скромно. Диджействовал "наш" Виталик.
Утро порадовало обильной изморозью. Искристая паутина опутала все: от деревьев до фонарных столбов. Было красиво и холодно (не зря пуховики купили). К обеду воздух прогрелся и от предвестия суровой сибирской зимы не осталось следа. Лето, не желая уходить, пыжилось на последнем издыхании; солнце, прощаясь, лило тепло авансом, как бы извиняясь за свое скорое исчезновение.
Поселок Вартарара — тридцать деревянных строений, из которых три гостиницы типа нашей (в настоящее время работает одна), девять уже закрытых "гостевых домиков", три ресторана, администрация, котельная, школа — интернат. Население — обслуга. В основном русские. Поселковы эвенки были почти сплошь алкоголиками.
Виталик словно поставил себе цель: ни минуты покоя. С самого утра, точнее, ближе к полудню, когда гости выползали из номеров, поминая вчерашнюю несдержанность, он безжалостно потащил клиентов на выступление фольклорного ансамбля. Уговорил всех. Пошли и урки, и геологи, и еще четверо незнакомых "отдыхающих" европейской внешности, наряженных в национальные эвенкийские костюмы: три молодых парня с куцыми бородками и худая лупоглазая девушка. Зина сразу направилась к ним, а я стал наслаждаться игрой актеров.
Артисты-эвенки выступали профессионально. Было горловое пение под аккомпанемент хомуса (это такая штучка в зубах зажимается и дребезжит — впервые в жизни слушал), фольклорные танцы под ритм бубнов, соло шамана. Во время выступления заметил официантку из ресторана, которая что-то делала с реквизитом, и потихоньку направился к ней. Я уже пытался заговорить с ней сегодня за завтраком — убежала, как от прокаженного. Она выглядела обеспокоенной, озабоченной, словно в любой момент ждала подвоха. Её миловидное лицо типично монголоидного типа было постоянно напряжено, глаза, две янтарные бусинки в оправах из длинных ресниц, тревожно блестели, взор не находил себе место.
Выходя из гостиницы, я поговорил с портье. Он про убийство более чем годичной давности не знал, о пропажах людей сказал в общих чертах, мол, несколько человек заблудились в тайге.
"Да какая чертовщина, о чем вы? Места у нас глухие. Сидите дома, особенно после наступления темноты, а то зайдешь в тайгу — в двух шагах заблудишься! Медведи бродят и это не метафора", — обрисовал он мне ситуацию.
— Здравствуй еще раз, красавица, — поздоровался я, подкравшись официантке.
Отступать ей было некуда, поэтому, нахмурившись, она холодно ответила:
— Вам здесь нельзя, здесь реквизит. — Выступление проходило во дворе "её" ресторана и реквизит лежал под брезентовым тентом. Он затруднял видимость со стороны зрителей.
— Я не вор, не переживай. Мне просто поговорить. — Я решил не использовал "внушение". Вроде как, что бы возможные "черные" не засекли. На Земле, в условиях отсутствия магии, любое колебание маны особенно заметно. Фиона с этим была согласна. Хотя это глупо, ауру мага все равно увидят. Если, конечно, приглядятся. Но может, не поймут?
— Нам не положено общаться с гостями.
— Кем не положено?
— Начальством. Отойдите, иначе у меня будут неприятности. — Говорила чисто, без одиозных "однако" или "твоя — моя".
— Какое оно у вас грозное! Совсем-совсем нельзя? — девушка в ответ отвернулась. — Странно все у вас. Начальство странное, аура над селением странная. Ну, это, духи, говорю, недовольны.
Она внезапно дернулась всем телом и медленно повернулась ко мне:
— Не забирай мою душу, шаман, — лицо как мел, черные глаза по полтиннику, шатается, чуть ли не падает, и ужас в душе.
Я утром прошелся "свободным сознанием". Аура поселка была мрачной. Безнадежность и страх, доминировали над остальными красками. Места жертвоприношений увидеть не удалось — далеко от поселения не отлетал. А ниточка маны манила. Она казалась совсем рядом. Хотелось бросить все и устремиться к ней немедленно. Еле сдержался.
— Успокойся! — мне пришлось поддержать девушку за локти. — Я не забираю души, наоборот, я хочу освободить их, верь мне! — убеждал я её, коря себя последними словами. Дернул же черт ляпнуть о духах! Тут же шаманизм в печенках сидит у каждого.
Вдруг, со стороны подсобки раздался окрик:
— Роза! Он к тебе пристает?
В дверном проеме стоял здоровый молодой парень в камуфляже. Смотрел на нас с подозрением, прищурившись.