Игорь наклонился и слился со мной в поцелуе. Поцелуй был слишком долгим и таким страстным, что по моему телу пробежали мурашки. Возбуждение становилось просто невыносимым. Я смотрела в глаза любимого, гладила его обнажённое тело и всё больше сгорала от возбуждения. Я с удовольствием обхватила плечи Игоря и начала помогать своим телом его ударам. Эти движения были похожи на танец. Я стонала, рычала в экстазе, до конца не понимая, что со мной происходит. Страстно вскрикивая, я пыталась дать мужчине возможность проникнуть как можно глубже. Это было такое сладострастное исступление… Мой любимый был искренне рад, что я смогла испытать этот кайф.
– Так вот ты где пропадаешь целыми днями! Я знал, что здесь нечисто, грязная тварь!
Мы отстранились друг от друга и увидели отца Ника, который смог пробраться на виллу, когда нам было не до него, а точнее, когда окружающий мир перестал для нас существовать.
– Если думаешь, что я это проглочу, глубоко ошибаешься. Я сейчас же подкину в твою спальню наркоту, вызову полицию и засажу тебя пожизненно! Я не позволю смеяться над моей семьёй! Я этого так не оставлю! Ты не знаешь, куда так нагло влезла, и представить не можешь мои возможности! – кричал разъярённый Сергей, направляясь к воротам.
Игорь бросился следом за ним и что было силы ударил его железным прутом, валявшимся на земле, по голове. Отец Ника вскрикнул, запрокинул голову и повалился на землю. Игорь бил его прутом до тех пор, пока голова Сергея не превратилась в кровавое месиво.
Глава 19
Я не могла помочь Игорю, потому что сидела в инвалидной коляске. Игорь перетащил тело, упакованное в чёрный пакет, в арендованную им моторную лодку и отвёз в море. Когда вернулся, вытер везде следы крови на лодке, сел рядом со мной.
– Всё хорошо. Да не трясись ты. Мы не знаем, где он, и его не видели. Возможно, он ушёл купаться и не вернулся. Выпил, как и сынок. Тонут же пьяные люди. Пачками тонут.
– Игорь, а почему тебе не страшно? – Я смотрела на тёмное море.
– Перестал бояться, когда стал ходить в горы.
– В горы?
– Всё началось после того, как я поднялся на Эверест.
– На гору?
– Ну да. Эверест называют горой смерти. Понимаешь, это была мечта всей моей жизни. Я бредил этим с детства. Меня предупреждали: если захочу подняться на эту гору, могу не вернуться. Гибель могут вызвать нехватка кислорода, сердечная недостаточность, обморожения или травмы. Некоторые умирают из-за отёка, вызванного пребыванием на высоте, кого-то сдувает сильным ветром в пропасть. К смерти приводят и роковые случайности, вроде замерзшего клапана кислородного баллона. Это очень сложный и страшный путь, но ведь это мечта. Только там, наверху, понимаешь, что все мы смертны, что есть моменты, когда от тебя ничего не зависит. Статистика невозвращения говорит сама за себя, но её никто не ведёт, ведь люди приезжают туда дикарями. Люди платят за такое восхождение жизнью. Вершина не прощает ошибок.
– Боже, стоит ли так рисковать?
– Тебе не понять. Меня сможет понять только тот, кто любит горы так же, как и я. Так вот, когда я с приятелями стал покорять эту вершину, то пережил столько ужасов, что после этого восхождения изменилась вся моя жизнь и полностью переменилось сознание. Там, на высоте, о которой столько мечтал, видишь самое что ни на есть настоящее кладбище, только люди на нём не захоронены. Они лежат повсюду. Море не погребённых трупов. Кто-то сорвался и переломал себе кости, кто-то просто замёрз. Чем старше труп, тем меньше на нём остаётся плоти, потому что снежный ветер обгладывает их до костей.
– Почему мёртвых не эвакуируют, чтобы близкие их захоронили?
– Это невозможно. Вертолёт не может подняться на такую высоту, а тащить на себе мёртвую тушку, рискуя собственной жизнью, желающих не находится. Так они и лежат там, на высоте, не погребённые. Никто не хочет подвергать риску собственную жизнь.
– Ужас, – выдохнула я.
– Когда поднимаешься на высоту в восемь тысяч метров, ни о какой морали не может быть и речи. И когда видишь на своем пути умирающих людей, просто проходишь мимо и не помогаешь.
– Почему?
– Потому что тогда умрёшь сам. У тебя нет выбора. Ты должен выжить в экстремальных условиях. Там, наверху, каждый сам за себя. Когда поднимаешься наверх, чувствуешь взгляд в спину. Не только я это ощущал, но и все, кто поднимается на гору. Говорят, в спину смотрят мёртвые, которые навсегда остались там. Я видел двоих альпинистов. Они почти заледенели, были страшно истощены, просили о помощи…
– Так они были живы?
– Ну, если просили о помощи, значит, были живы.
– И ты им не помог?
– Они пережили высотный шторм. Мы не могли им помочь, потому что нельзя сворачивать с маршрута. Это кажется, что умирающие лежат совсем близко. Но двигаться на такой высоте очень сложно и опасно. Спасая чужую жизнь, можно запросто потерять свою собственную. Двигаться на такой высоте – то же самое, что бежать под водой. Помогая замёрзшим, мы рискуем сами замёрзнуть насмерть. Выходить и отогреть их невозможно. У них, скорее всего, уже атрофированы мышцы. Если бы мы хотели одеть и донести замёрзших, то погибли бы сами. Мы спустились, но они были уже мертвы. Головы и руки были вморожены прямо в склон. Люди пытаются зайти на вершину без проводников. Экономят и от этого гибнут.
– Не понимаю… Кому нужны такие неоправданные риски? Это какая-то болезнь.
– Возможно. Но поверь, этой болезнью болеют многие. Некоторые вообще совершают восхождение без кислорода. Так вот, после этого я потерял чувство страха. Точнее, забыл, что это такое. Наташка, ну что ты так всматриваешься в ночное море?
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Да что ты такое говоришь!
– Просто мне неприятно смотреть, как ты строишь из себя кисейную барышню. Так вот, слушай – жертва может чувствовать запах трупов, а может – крови или больницы. Всё очень индивидуально. По ночам человека могут одолевать кошмары. Могут мерещиться наводнения или землетрясения. По тому же принципу делается порча, когда идёт усиленная и мощная программа по устранению человека. У каждого в организме есть несколько спящих раковых клеток, и колдун может заставить их проснуться и быстро развиваться. Изучается, как человек должен умереть по судьбе, и этот процесс ускоряется. У каждого человека есть код смерти, и он включается за несколько месяцев до смерти.
– Антонина, мне мой олигарх нужен живой и здоровый. Какая, к чёрту, смерть?
– Живой он будет, а вот насчет здоровья обещать не могу. Про смерть я тебе так, образно сказала, чтобы ты понимала: твой приворот приравнивается к самой настоящей порче. Тем более какая тебе разница, сколько проживет твой олигарх, ведь ты преследуешь сугубо корыстные интересы? Уж если говорить совсем откровенно, тебе выгодна его смерть.
– Ну что ж ты меня совсем такой циничной сукой считаешь, Антонина? – попыталась пристыдить я колдунью.
– А ты такая и есть. Сказать, что в тебе есть что-то демоническое, значит, ничего не сказать.
– Так ты мне его приворожишь? – Я взглянула колдунье в глаза.
Антонина посмотрела на мене, тяжело вздохнула и ответила:
– Приворожу. Так и быть. Только всё, что произойдёт с тобой дальше, будешь расхлёбывать сама. Это понятно? Не боишься?
– Да я и так уже за всё расплачиваюсь.
– Нет, голубушка, это только начало. Самая главная расплата у тебя ещё впереди…
Колдунья проводила меня на крыльцо. День клонился к закату. Черная птица с резким криком, испугавшим меня чуть ли не до обморока, низко пронеслась над моей головой, едва не задев меня крылом. Я резко отшатнулась и едва не грохнулась с подгнивших ступенек крыльца.
– То ли еще будет… – проговорила старуха, мрачно глядя мне вслед…
Глава 1
Во дворе своего дома я подошла к скучающей Люсе, сидевшей на скамеечке с коляской. Присела рядом с ней.
– Ну как там наш малыш?
– Только что уснул. Покушал недавно. А ты где была? Я переживала жутко. Ведь у меня кроме тебя и детей, никого нет. – Люся опустила голову и отвела глаза в сторону. – Я имею в виду из родных. Подруг я за эти годы так и не нажила. Всё считала, что замужняя женщина должна тратить время только на семью и, с того самого момента, как вышла замуж, у меня не может быть своей жизни. Ты мне очень дорога…
– Люся, я знаю. Я дорожу твоим признанием, ведь у меня тоже, кроме тебя с детьми и подруги Таньки, никого нет.
– Ты если куда-то уезжаешь, хоть звони мне. А то так страшно становится. Начинает казаться, что ты не вернёшься. Это же так просто – взять и позвонить. Обещаешь?
– Обещаю.
– А мне сегодня всю ночь Михаил почему-то снился. Жаловался, что ТАМ очень холодно, одиноко. В общем, плохо ему, неспокойно. Странно так… Он мне никогда не снился, а тут… Я проснулась в холодном поту и больше глаз сомкнуть не могла. Что-то его душе неспокойно. Мается его душенька.
– Пусть он не морочит тебе голову, что ему ТАМ одиноко. Он ТАМ не один, а в компании с моим бывшим мужем Самуилом. Они достаточно большие мальчики, найдут, чем заняться, – ухмыльнулась я.
– Думаешь, они вместе?
– Более чем уверена. То, что ему ТАМ плохо, вполне объяснимо, а то, что одиноко, сомневаюсь.
– Пусть бы души их обрели покой.
– Вот это правильно. Раз покинули этот мир, нечего мешать тем, кто пока на тот свет не собирается. Они при жизни все нервы измотали… Пусть хоть после смерти своей спокойно пожить дадут.
– Наташ, ну что ты такое говоришь?
– Ничего, скоро у нас будет новый олигарх – Самуил и Михаил в одном лице. А то я на своих картинах много не заработаю, а мы с тобой привыкли к определённому уровню жизни.
– Ты с кем-то познакомилась?
– Узнаешь позже. Внешность мне ещё пока позволяет знакомиться с достойными кандидатами.
– Ты очень красивая и всегда будешь такой.
– Насчёт «всегда» – не знаю. Это напрямую зависит от моих финансовых возможностей. Вот ведь какая закономерность: чтобы быть красавицей, нужны деньги. Чтобы были деньги, нужен папик, а чтобы появился папик, нужно быть красавицей. Красивая внешность – товар скоропортящийся. Поэтому нужно успеть ковать железо, пока оно горячо, ведь олигархи не любят вкладываться в обесценивающиеся активы.
– А обесценивающийся актив – это внешность, что ли?
– Она родимая. Такой товар выгоднее арендовать, а не покупать. Многие понимают, что покупать такой товар – это просто терять деньги. Познакомиться в наше время с нормальным олигархом ой как сложно. Можно целыми днями ходить по дорогим клубам, шикарным ресторанам и модным выставкам, но в результате найдешь дырку от бублика. Секс и то светит с огромным трудом, потому что в этих местах просто сумасшедшая конкуренция девок с вывороченными силиконовыми губищами, готовых отсосать любому олигарху прямо в туалете.
– Ну ты даешь! – смутилась и покраснела Люся.
– Люська, я тебе о жизни говорю, без всяких прикрас и премудростей. Вот ты долгие годы прожила с Михаилом и понятия не имела, что он – один из самых известных свингеров Москвы. Отжигал по полной. У него в башке такие тараканы, что их ни один психиатр не смог бы вывести.
– Это так на Мишу не похоже… Не понимаю, чего ему не хватало…
– Ты просто жила с ним как за каменной стеной, в розовых очках, и его идеализировала. Таким мужикам вечно будет чего-то не хватать, порода у них такая.