И вот как определить, шутит мой лорд или серьезен?
– Думаю, обойдемся. Роннен Крим, я согласна выйти за тебя замуж. Если требуется еще какая-нибудь формальность, то сообщи.
Боюсь, мой голос звучал слишком сухо, да и губы кривились вовсе не в улыбке. Жених – слово-то какое необычное в моем лексиконе! – поглядел удивленно. Наверняка обдумал идею надрать мне задницу, но решил списать на стресс. Действительно, мне ж не каждый день предлагают руку, сердце и титул суперзнатные лорды!
Хватит, Яна. Успокойся. Еще одна подобная выходка – и на каприз невесты ничего списывать не станут.
– Когда свадьба и по каким обрядам она пройдет? Уточняю: что мне нужно будет делать?
– Как можно скорее, в ближайшем храме. Полагаю, сегодня вечером доедем до города, где имеется хотя бы захудалый алтарь со жрецом. Церемонию обсудим в дороге – пора выезжать.
Браво: голос не дрожит. Сухое, безэмоциональное обсуждение нашего раззамечательного будущего.
Мне не вырваться отсюда, из этих чокнутых миров с их дебильными правилами. Надо учиться выживать. И поддержка Роннена Крима – вовсе не худший вариант.
Пыль на дороге казалась почему-то особенно едкой.
Барсарохи, куда мы въехали под вечер, я бы городом вообще не назвала. Гертинга – и та посерьезнее будет. Но о статусе данного поселения свидетельствовала покосившаяся табличка на въезде: «Вольный город Бар…» Продолжение кто-то откусил, причем недавно. Роннен осмотрел следы зубов и озабоченно покачал головой.
Впрочем, храм в городе имелся – пусть шпиль его малость покосился, а убранство не отличалось чистотой и уютом, но вывеска утверждала, что это именно культовое сооружение, посвященное Кейлану Ворону. Вообще, город пестрил табличками, указателями и объявлениями. То ли все поголовно грамотные, то ли понты такие…
Священник тоже казался потрепанным и будто бы припорошенным пылью. Старенький, с неаккуратной плешью и удивительно доброй улыбкой. Он выслушал Роннена, покачал головой: «Что ж вы так, с бухты-барахты-то!» Жених покаянно вздохнул: «Поблудили…» Похоже, этого оказалось достаточно. Священник кивнул и пошел переодеваться, забавно переваливаясь с ноги на ногу.
Говорят, невеста должна нервничать накануне свадьбы. Ну да, ну да. Но весь обряд меня страшно беспокоил только один вопрос: шатается у отведенной мне кобылки подкова на левой передней ноге или нет? Кажется, мозг просто цеплялся за эту чертову подкову, не отвлекаясь на посторонние мелочи типа венчального обряда или подступающего сумасшествия.
А сама процедура… меня даже не спросили, было немного обидно. Священник в красных одеяниях походил вокруг меня и Роннена, окропил нас некоей резко пахнущей дрянью, затем во имя Кейлана Ворона объявил меня женой «этого мужчины», а «этого мужчину» соответственно – моим мужем. Восторженные физиономии закаленных воинов странно контрастировали с пыльными шторами, уныло висящими у алтаря, неметеными полами и облупившейся на носу божества золотой краской. В голове билось: «Они не всерьез, это какая-то глупая игра» – и исчезало, раздавленное мыслью о подкове.
Иногда я улыбалась. Тогда священник лучился умилением, а Роннен поглядывал на меня встревоженно.
Так я вышла замуж за лорда Крима.
На выходе нас поздравил Ваирманг – помпезно и, как мне показалось, ехидно. Новоиспеченный супруг серьезно поглядел на ухмыляющуюся полупрозрачную физиономию и спросил:
– Теперь доволен?
– Вполне. – Черный Палач шутливо поклонился и куда-то пропал. Его хозяин неторопливо направился в ближайший кабак. Роннен посмурнел, зло покосился на блондина и, словно ожегшись о мой любопытный взгляд, заговорил о злосчастной подкове. Она все-таки шаталась.
Я слишком устала тогда, чтобы увидать подвох – такой явный, такой очевидный. Но мозги радостно переключились на поиск хорошего кузнеца.
Глава 11
Мужьям свойственно развлекаться
Здесь и сейчас
– Вот туточки его и вскрывали, значит, – суетится Клустик. – А потом обмыли и того… как полагается… заклятьем, значит. Консервирующим.
– И в таверну… – бормочет Альтима, но мне уже не до смеха. Фарнуст топчется рядом со столом, глядит на мечущегося туда-сюда Шпикачку, на заросшей физиономии – выражение крайнего недоумения.
Стол для вскрытия обычный, стандартный. В свое время я потратила немало сил и нервов, объясняя, с какой такой радости его крышка должна быть сделана из водонепроницаемого материала, легко поддающегося очистке и дезинфекции. Фарнуста-то и убеждать особо не пришлось, а вот с казначеем больницы долго возились. В любом случае, несколько мраморных плит Роннен доставил в анатомичку за свой счет, бурча что-то о вычетах из моей зарплаты. Помнится, финансовых санкций так и не последовало – благоверный хорошо умеет отличать дела служебные от личных прихотей.
– Вскрыли здесь, а положили опосля сюда… – бормочет Клустициус. – И крышечкой накрыли, и заклятьице набросили.
Обычный гроб. Они тут рядами стоят на полках. Кого-то из покойников после вскрытия выдают родственникам, большинство тихо хоронят после жреческих ритуалов. Зарезанные в случайных драках бродяжки, алкоголики, завещавшие больнице тела в обмен на бочку крепленого вина… На гробах – обрывки пергамента с условными обозначениями. Ничего такого, что выделяло бы последнее пристанище Кеуна Мураша среди прочих деревянных ящиков.
– Других трогали? Может, крышки вскрывали?
Фарнуст Ленбор с могучим вздохом мотает головой. Интересно, однако…
Оглядываюсь. Жалобно поскрипывает висящий на одной петле наличник. Тут даже думать не надо, как злоумышленник – один или несколько – сюда проникли. Подхожу поближе. А вот вредно не думать, Яночка! Взломать-то хитрую систему наличников взломали – но изнутри.
Спрашивается – зачем?
Анатомичку часто представляют себе, как глубокий-глубокий подвал, в котором зловещие личности режут несчастных покойников. Почему мертвецы в этом случае несчастны – вопрос скорее религиозного, нежели практического характера, но подвалы должны быть глубоки, а личности зловещи. Ну, физиономия у Фарнуста вполне себе разбойничья, а вот проводить вскрытие впотьмах ему совсем не нравится. Мало чего увидать можно. Посему морг, как ему и положено, находился на первом этаже, а вот анатомический театр располагался на втором. Хорошее освещение, большие окна. Через них удобно проникать в помещение, я не спорю. Но тащить мертвеца через окно, когда можно через дверь?..
И, кстати, забрались-то сюда как?
– На магию окно проверили?
Клустик, похоже, слегка обиделся.
– И окно, и входную дверь, и стены даже. Но тут же на днях полное маг-освидетельствование было… фонит – не продохнуть. Отдельные эманации на подоконнике есть, но такие слабые, что и не понять ничего. Может, вообще отголосок судебной волшбы долетел.
– Всякое бывает, – задумчиво киваю я. – А сравнить эти самые эманации с остаточными явлениями в голове Витека попробуете? Помните, имелась там магия внутренняя непосредственная, вы говорили?
Шпикачка аж подпрыгивает. Борода воинственно трясется.
– Шансов, конечно, маловато, честно скажу, госпожа вольный консультант. Но ежели анализ Гистенхоффа провести… да на четырехтравчатый эликсир его посадить… а еще…
– Вот и отлично. – Клустициус весь уже в предстоящем исследовании, а я внимательно оглядываю окно. Странно… похоже, наличник просто выдавлен изнутри. Бред какой-то. Запоры тут плохонькие, обычным ломиком можно справиться без проблем. Разве что… – Когда можно ждать результатов?
– Дня через три. Разумеется, если в мои расчеты не вмешается праздник.
– Лучше через два в таком случае.
Судебный маг скривился, но кивнул. А меня уже интересовала Альтима.
– Не подскажете, какой у Ваирманга радиус?
М-да, ошарашенная физиономия эту женщину не красит.
– Любой живой меч отдаляется от хозяина на определенное расстояние, разумеется, небольшое. – Про Айсуо скромненько промолчим, он у меня слишком исключительный. – Чем старше меч, тем больше радиус. Вот я и хочу узнать, сколько шагов может сделать самостоятельно Черный Палач?
Холодная улыбка на холеном лице.
– Признаться, понятия не имею. Никогда не интересовалась этим вопросом.
«Врешь!» – Я не сказала это вслух, но Альтима вполне меня поняла. И так же молча согласилась: «Вру. Но все равно не отвечу!»
А вслух жена Кеоссия Имарра возмущенно сообщила:
– Подозревать в подобном похищении моего супруга или его меч – глупее не придумаешь! Мы и не знали о существовании данного… тела!
Тоже верно. Если, конечно, сами не превратили Кеуна Мураша в «тело».
Зачем? А черт его знает! Кажется, мне просто очень хочется в чем-нибудь обвинить Ваирманга.
Глупо. Тогда уже и Роннена с Илантиром подозревай. По тем же причинам – живой меч после сотни-другой лет существования обладает нечеловеческой силой. И может проходить сквозь стены. Один. С трупом на плечах придется искать иные пути.
Я сухо извинилась и продолжила осмотр. Занятие в данном случае почти бесполезное, но здорово помогает успокоиться.
Роннен к исчезновению тела отнесся серьезно. Забросал меня вопросами, заикнулся о том, чтобы приставить охрану. Я обещала подумать. В принципе, надо соглашаться: мертвый Мураш еще неизвестно где всплывет. И к чему приведет это всплытие.