Шевцов быстро коснулся ее шеи. Марта лежала ничком, сжавшись, как бывает от боли. Трудно было поверить, что только что эта немолодая женщина плотным огнем разгромила целую банду.
А ведь он обязан ей жизнью – колкой, одинокой, не очень приятной даме со странностями. Черт, как все-таки странно случается в жизни…
– Пульс есть, – быстро сказал Шевцов. Щелкнул кнопкой откуда-то появившейся рации. – У меня раненый, женщина, пятьдесят лет, огнестрел. «Скорую» – быстро! Адрес тот же.
Повернувшись к сталкеру, бросил:
– Оружие есть?
Кот показал ТТ, достал пустой магазин из заднего кармана.
– Хорошо. Спрячь, – он помолчал, поглядел на Марту, покачал головой. – Все-таки не успел.
– И что мне теперь делать? – тихо спросил Кот.
– Что-что… Праздновать второй день рождения, – Шевцов хмуро поглядел на приятеля. – С этой минуты от меня – ни на шаг.
Глава третья. Билет в один конец
Это была идея Шевцова – затаиться на время в Институте, для чего взять дополнительные дежурства и сверхурочные. Здесь, под охраной службы безопасности, на какое-то время можно не беспокоиться за собственную жизнь. Правда, непонятно, что делать, когда отсюда все-таки придется выйти.
Контрразведчику, несмотря на все его связи и выходы, так и не удалось установить, кто же охотится за его приятелем. Это беспокоило не только Кота, но и самого Шевцова. Потому как означало, что в работе органов имеются дыры и просчеты. Здесь, в «предзоннике», такие просчеты могли привести к самым непредсказуемым последствиям.
Под гул лабораторного оборудования Кот перебирал пальцами эту бумажную полоску, машинально, как четки. Перфорированная «змея» напоминала ему ленту Мебиуса – такая же, без конца, без края, не имеющая явного смысла и рождающая сплошные вопросы. Он показывал ее институтским спецам, но никто не смог объяснить, что означают все эти нагромождения мелких отверстий, пробитых в бумаге. Наверное, просто не осталось специалистов, умевших обращаться с такой допотопной техникой. Что же видела в этих символах сама Марта? Да и как она сейчас там, в больнице? Врачи говорят, шансы есть, но она по-прежнему в коме.
Его передернуло. Так нагло наехать на блат-хату органов? Даже если хотели достать его – в чем интерес нападавших? Нащупав в кармане «монету», Кот нахмурился. За такой предмет в Зоне вполне могли и грохнуть. Потому как уникальный «объект» из Зоны с уникальными свойствами может иметь баснословную цену – особенно если «яйцеголовые» додумаются, как его применить в бизнесе, а еще лучше – в военных целях. Не от хорошей жизни он предлагал Парфюмеру бросовую, по таким масштабам, цену. Тут можно круто торговаться, да только времени у Гвоздя нет. А теперь вот и у него самого.
Нахмурившись, он поерзал на месте. Парфюмер… А может, это все-таки его люди? Решил, паразит, сэкономить на бедном сталкере. Оно, может, конечно, и не Парфюмеров метод, да только деньги с людьми страшные вещи делают…
Тихо завибрировал пейджер. Здесь, в Институте, допотопные приборы все еще в ходу. Пробежав глазами сообщение, Кот вскочил с кресла, бросив соседу-лаборанту:
– Отойду ненадолго. В сектор биохимии.
И сам себе усмехнулся: зачем надо было врать? Привычка то и дело заметать следы похожа на курение – срабатывает автоматически. Потому как направлялся он совершенно в другую сторону – в отдел технической поддержки. Даже здесь, за стенами филиала, его не оставляла тревога. Не только за себя. Звонили из клиники: Гвоздю стало хуже, и вопрос с деньгами встал, что называется, ребром. Ждать, пока Парфюмер найдет покупателя, не оставалось времени, и оставались только самые крайние меры. Те, на которые он не пошел бы ни при каких других обстоятельствах. Потому что это означало переступить через самого себя, засунуть подальше принципы и даже чувство собственного достоинства.
Но все прах, когда на кону жизнь друга.
В коридоре он едва не налетел на Акима. Приятель встретил его своей фирменной улыбкой, странной, как не от мира сего. Так оно, по сути, и было. Аким, считай, из другого времени здесь. Но это долгая история.
– Лавров тебя искал, – с некоторой торжественностью сообщил Аким. К шефу он испытывал уважение и трепет. Со всеми к тому основаниями. – Зовет в лабораторию биофизики. Там что-то термостат барахлит.
– Понятно… – косясь в сторону, пробормотал Кот. – Слушай, мне на минуту отойти надо – личное дело. Сам понимаешь – женщины, – он сделал грустный взгляд, покачал головой. – Прикроешь меня?
– Ну, если надо… Конечно.
– Вот и отлично! – Кот встряхнул друга за плечи, подмигнул и рванул дальше по коридору. Обернувшись, махнул рукой: – Спасибо!
Отличный парень Аким, даже врать ему как-то неловко. Ну да сейчас дело жизни и смерти другого отличного парня.
Быстро, стараясь никому не попасться на глаза, он сбежал по лестнице на два этажа вниз. Обычно здесь пользуются лифтом, но ему не нужны лишние вопросы: что ему понадобилось в отделе технической поддержки? Можно, конечно, нагородить что угодно, в конце концов отдел обслуживает все филиалы. Но чем меньше лжи, тем меньше шансов попасться на вранье.
Быстро прошел по коридору, постучал в дверь с табличкой «Техподдержка». Щелкнул электронный замок: его впускали внутрь. Обширное помещение казалось тесным из-за самого разномастного оборудования, штабелями расставленного вдоль стен и прямо посреди зала. Пройдя вдоль длинного лабораторного стола, на котором громоздилось множество знакомых и незнакомых приборов, он увидел того, кто был нужен.
Райзман склонился над огромным столом, заваленным распотрошенной техникой. Тощий, сгорбленный, неизменно лохматый, в мятом лабораторном халате, в мощных очках-увеличителях для мелких работ. Как всегда, он что-то чинил, исправлял, подкручивал и паял. Райзман слыл незаменимым специалистом, особенно у экспериментаторов, так как мог буквально на коленке починить, исправить или создать любой необходимый для исследований прибор. Он был не просто мастером – он был виртуозом в электронике, да сами экспериментаторы то и дело обращались к нему за советом. В некоторых вопросах он был компетентнее самих ученых. В частности, это касалось свойств так называемых «объектов», как в Институте именовали добываемый в Зоне хабар. За это специалиста ценили, даже дали уважительное прозвище Гугл – мол, знает он не меньше Интернета.
Но имелся тут и второй план, о котором знали немногие. Интерес Гугла к предметам из Зоны выходил за чисто научные рамки. В этом чудаковатом, погруженном в мелкие, узкоспециальные занятия человеке трудно было заподозрить того, кем он являлся на самом деле. Кот и сам не был до конца уверен в собственных подозрениях, явных доказательств у него не было. А даже если и были, то вряд ли Гугл был главным в цепочке черных схем, проводимых за кулисами научной жизни филиала.
Но все же имелись основания полагать, что он замешан в утечке добываемых в Зоне материалов. Ясное дело, информация шла не от институтских лопухов, а от людей знающих, вроде того же Парфюмера. Сам Кот считал все эти махинации мерзостью. Во-первых, он знал, каким трудом хабар добывается, во-вторых, за такое в Зоне могут и пристрелить, в-третьих… Впрочем, сейчас это уже не имело значения.
– Я пришел, – приблизившись к Райзману, сказал Кот.
Спец словно и не услышал. Он продолжал ковыряться в высокотехнологичных потрохах электронного спектрографа. Кот нетерпеливо откашлялся.
– У вас насморк, молодой человек? – не отрываясь от работы, немного гнусавя, поинтересовался Райзман.
– Нет, с чего это вы взяли? – пробормотал Кот.
Гугл медленно повернулся на скрипучем кресле.
Поглядел на посетителя поверх своих чудовищных увеличителей.
– Чем могу? – поинтересовался он. – Давайте к делу, молодой человек, у меня не больше десяти минут.
– Вы же сами мне вызов скинули, – Кот продемонстрировал институтский пейджер.
– Позвольте… – Гугл потянулся к экрану.
Там не было ни единого слова. Только лишь набор цифр, напоминающий телефонный номер. Это был код – его он получил от надежного человека.
– Ага… – проговорил Райзман. Снял увеличители и водрузил на нос не меньшего размера очки. – Так это, стало быть, вы.
– Я.
– И что у вас для меня есть? – Гугл сложил на груди руки, скептически глядя на лаборанта.
Для него он просто случайный жулик, решивший срубить «по мелочи». Ну-ну, а что ты на это скажешь? Кот молча достал из кармана «монету». Надменность на лице Райзмана сменилась недоумением.
– Что это? – нахмурился он.
– То самое, – криво улыбнулся Кот. – Вещь уникальная, насколько я знаю. По крайней мере, я сам такую обнаружил впервые. А я находил всякое…
– Так это не из наших фондов? – невинно поинтересовался Райзман, деловито натягивая латексные перчатки.
– Не имею привычки брать чужое, – немного ядовито сказал Кот, продолжая демонстрировать «объект». Тот сверкал металлом и притягивал взгляд Гугла, как яркая бижутерия – сороку. – Сам нашел, сам принес.
– То есть в Институте про эту штуку не знают? – уточнил Гугл.
– Нет. Повторяю: вещь совершенно «чистая».
– Хм… – с сомнением произнес Райзман. – А вы уверены, что это именно «объект» Зоны? В чем его уникальные свойства?
– А вы сами не видите?
Райзман деликатно щелкнул пинцетом. Кот позволил Гуглу взять «монету». Пинцетом пользуется, чистоплюй. Боится небось заразу подцепить. Все они такие – паразиты, сосущие «бабло» из Зоны и тех, кто оставляет там здоровье и жизни. Чудак-человек, думает, что так обезопасил себя. Как бы не так, Зоне плевать на резиновые перчатки и пинцеты. Если она решила тебя достать – она тебя достанет.
– Какое мощное альбедо… – разглядывая предмет, непонятно проговорил Гугл.
Поднес «монету» к глазам, заглянул в отверстие. Брови его полезли на лоб, воспарив над очками. Недоуменно поглядел поверх монеты на лаборанта. Кот кивнул: «Все правильно, тебе не показалось».
– Весьма… – с трудом сдерживая волнение, выдавил из себя Райзман. – Очень даже…
Он замолчал, снова припав взглядом к отверстию. Еще бы – вид чужого, странного мира способен кого угодно выбить из седла. А уж такой опытный барыга с ходу должен оценить вещь по достоинству. Самое время «подсекать рыбку».
Кот ловко выдернул «монету» из пинцета Гугла.
– Это продается, – веско сказал он. – Срочно и дорого.
– И сколько же вы хотите за этот экземпляр? – с неуловимым «одесским» акцентом поинтересовался Райзман.
Кот сказал. Спец приподнял брови:
– А ряха не треснет?
– Не треснет, – сталкер спрятал «монету» в карман. – Покупатели у меня уже есть, так что торг неуместен.
– Если у вас есть покупатели, что же вы мне голову морочите?
– Покупателям нужно время, – соврал Кот. – Но деньги мне нужны срочно. Максимум – в течение трех дней.
– Молодой человек, вы в своем уме? – Райзман откинулся на спинку кресла. – Чтобы заплатить такую цену, нужно досконально изучить свойство предмета.
– Это уникальный предмет.
– Даже если это так, никто не станет платить за «кота в мешке». Давайте ваш «объект», я покажу его возможным приобретателям.
Сталкер усмехнулся:
– За дурака меня держите? Деньги вперед.
– В таком случае нам не о чем с вами разговаривать, – Гугл снова сложил на груди руки и застыл, глядя на него поверх съехавших очков.
Сталкер пожал плечами:
– Как знаете. Тогда я пошел – меня в лаборатории небось уже обыскались…
Он не сделал и пары шагов, как Райзман окликнул его:
– Да погодите вы, молодой человек! Ну что вы, ей-богу, как маленький. Так же дела не делаются!
Едва заметно улыбнувшись, Кот неторопливо развернулся. Гугл сидел, нахохлившись, обиженно выпятив нижнюю губу. Сталкер выжидающе глядел на собеседника. На лице Райзмана отражалась какая-то внутренняя борьба. Наверное, именно так выглядит человек, которого безжалостно «душит жаба».
– Послушайте… Хм… – Райзман почмокал толстыми губами, скривился. – Я попробую договориться с заинтересованной стороной на ваших условиях. Но мне все равно потребуется некоторое время.