Счастливы – и живы.
– Спасибо, Кот. Только не надо меня с ней знакомить. Если бы я хотел этого – я бы как-нибудь сам.
Сталкер хотел было отвесить скабрезную шутку на эту тему, но понял, что с Акимом такое неуместно. Да и то верно: не нужно ему ничье покровительство. Это только с виду Аким – наивный чудак. Но даже эта недалекая сисястая Аллочка чувствует в парне скрытую силу. Да и что там говорить, не такую уж скрытую. Не зря же шеф поручает новому лаборанту все более и более ответственные задания. Говорят даже, предлагает диплом получить экстерном.
– Была у меня девушка, – сказал вдруг Аким.
– Вот как… – осторожно отозвался Кот.
– Она совсем не похожа на эту… – парень запнулся.
– Я понял.
– Она другая. Была…
– Была?
Аким помолчал. Трудно ему, наверное, говорить на эту тему. Потому что он не такой, как все. Или как раз такими и должны быть нормальные хорошие люди?
– Она тоже работала в Институте, – голос в динамике был спокойный, ровный, но в нем чувствовалась грусть. – Но это было давно. Очень давно – до того, как я… Как я уснул – в девяносто первом.
Девяносто первый год прошлого века. Действительно давно.
– Она была аспиранткой, ассистенткой руководителя лаборатории биофизики, к которой я был приписан. Я видел ее почти каждый день. Она была чуть старше меня, но почему-то нас сразу потянуло друг к другу…
– Старое вино – крепче, – неуклюже пошутил Кот.
– Сам ты старый! – огрызнулся Аким.
– Извини, вырвалось. Поговорка такая.
– Ладно, я понял… Так вот. Она была не похожа на эту… Аллу.
– Что, сиськи поменьше были? Извини, опять пошутил неудачно.
– Она была совсем другая. С ней было интересно, понимаешь?
Кот помолчал и сказал неохотно:
– Понимаю.
Сколько бы он ни строил из себя отпетого циника, но успел уже понять для себя простую вещь: даже самая роскошная «телка» вряд ли заменит ему Ирку. Именно из-за этого простого и глупого словечка: с ней интересно. Казалось бы, что это значит – чтобы с девушкой было интересно? Не в шахматы же с ней играть, не бином Ньютона обсуждать. А вот попробовал он после разлада завалиться к одной своей бывшей – красивой бабе, покрасивей даже Ирки. И в постели она – мастер спорта. Да только тошно стало. Вот, как Аким говорит – не «интересно». Чтобы это ни значило.
– Мы с ней могли говорить бесконечно, – продолжал Аким. – Ну не только говорили, конечно. В кино ходили. Ну и… – Он снова замялся.
– Понятно, Казанова, понятно. И что же случилось? Поссорились?
– Нет. Я в кому впал.
«Вот те раз, – подумал Кот. – Какой банальный конец у истории любви „ботана“ и „синего чулка“».
Оказалось, однако, что не конец.
– А потом я очнулся, – голос Акима дрогнул.
Парень замолчал. Только сопение в динамике слышалось, пока он не догадался перейти на «прием».
– Ну и что же? – нетерпеливо спросил Кот. – Что дальше? Она умерла? Погибла при Сдвиге? Уехала? Ты так и не встречал ее больше?
– Почему же – встречал, – странным голосом сказал Аким.
– И?
– Четверть века прошла, Кот.
Аким снова замолчал. Сталкер недоуменно нахмурился, не понимая, что имеет в виду парнишка.
И тут до него дошло.
Это в жизни двадцать с лишним лет ощущаются как вечность. Или просто как долгий жизненный путь – как у кого сложится. В любом случае ощущение временного потока для человека всегда сохраняется.
Только не для Акима. Для него эти двадцать четыре года промелькнули как один миг. Он закрыл глаза в девяносто первом году двадцатого века, открыл – в пятнадцатом двадцать первого.
– Так ты нашел ее?
– Да, – голос Акима стал каким-то бледным, отрешенным. – Но это была уже не она.
Кот молча кивнул – будто Аким мог это видеть. А тот продолжал:
– Я никогда не испытывал такого ужаса. Это была она – и не она. Я даже представить себе не мог, какой она станет. Я не думал, что она сможет так постареть…
– Так все-таки для тебя главное внешность, а не духовный мир? – Кот не удержался, чтобы снова не съязвить.
– Неужели ты не понимаешь? – В голосе Акима послышалась боль. – Дело не в ней. Я ощутил, какой на самом деле старый Я САМ.
А вот это было сильно. Сталкер попытался ощутить себя в шкуре друга – и не смог. Потому что трудно, почти невозможно почувствовать себя в шкуре человека из другого времени, другой эпохи, перенесшего столько, сколько пережил этот парень.
Аким продолжал:
– На меня будто разом рухнули все эти годы, которых я просто не заметил. Я в тот момент вдруг ощутил – и это едва не раздавило меня. Вся моя жизнь – все прошло мимо!
– Я бы не стал так драматизировать, – осторожно сказал Кот. – Твоя жизнь – она здесь и сейчас. И в будущем, которое все еще у тебя впереди.
– Кот, ты не понимаешь. Все, что тебя окружает, – оно росло, развивалось вместе с тобой. Ты сам – часть этого мира, росшая вместе с ним. А я – как срезанная ветка, которая в этом мире ни к селу ни к городу. Я здесь чужой, совершенно чужой!
Это был крик. Настоящий вопль отчаяния, и он был посильнее, чем желание вырваться из Зоны. Из Зоны выбраться можно. А как вырваться из тисков времени, в котором ты обречен жить?
– А что же она, твоя любовь? – Кот попытался вернуть разговор в более жизненное русло. Одновременно поглядел на индикатор заряда. Порядок, еще надолго хватит.
– А что она? Ну чуть в обморок не хлопнулась, конечно. Но ничего, муж подхватил, дал нашатырного спирта нюхнуть.
– Так она замужем?
– Второй раз. И дети почти взрослые.
– Да уж… Ну ничего, брат, это жизнь. Будет и на твоей улице праздник, – Кот ощутил, как фальшиво прозвучал его ободряющий голос. Требовалось срочно переводить разговор на другую, менее скользкую тему. – А как в Институте дела? Меня ищут? Что говорят?
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Когда он в последний раз был в Зоне? Дня три назад, в составе очередной исследовательской вылазки. Прошли так называемым «коридором безопасности», а по сути – просто проехали на «галоше» вдоль заранее выставленных вешек. Ему, как лаборанту, пришлось тогда прилично попыхтеть, таская оборудование. Еще и нагоняй получил от шефа за нерасторопность: по институтским нормативам в Зоне полагается находить не больше определенного лимита. Откуда они берут эти цифры – непонятно. В любом случае, пруха все еще могла действовать.
Или нет? На третьи сутки после Зоны он предпочитал уже не брать в руки карты.
Но сейчас придется рискнуть. Как еще можно легко и быстро заполучить нужную тебе сумму денег? Естественно – выиграть в карты.
Он подошел к знакомой железной двери. Чуть в стороне, на шухере, прикинувшись бомжом, сидел, как обычно, Бродяга Дик. Кот кивнул ему. Бродяга Дик отхлебнул пива из банки и громко рыгнул. Считай, поздоровался.
Сталкер постучал кулаком в безликую железную дверь. Открылось окошко, в образовавшемся квадрате подозрительно прищурились чьи-то глаза. Зачем этот цирк – непонятно: над дверью установлена камера наблюдения. Щелкнул засов, и дверь открыл незнакомый громила. Наверное, новенький. Но раз открыл, значит получил команду от охраны за пультом: у них здесь с этим серьезно. Надо думать, кто-то в полиции покрывает этот притон. Коррупция, конечно, зло – но по-другому в нашем городке в картишки не перекинешься.
Внизу, как обычно, стоял дым коромыслом: глупо соблюдать закон о курении там, где нарушаются другие законы. Присев у бара, Кот взял пива, сунул в рот сигарету и стал наблюдать за присутствующими. Вот этого очкарика он в прошлый раз развел на хорошую сумму. Правда, даже это мизер по сравнению с тем, сколько нужно сейчас.
А вон тот иностранец с надменным взглядом – это уже поинтереснее. Его доводилось видеть в Институте. Кажется, он не то владелец, не то представитель фирмы, поставляющей в филиал исследовательское оборудование.
Так-так, теплее. Но сперва надо разжиться первоначальным капиталом. С той мелочевкой, какая болтается в кармане, сильно не загуляешь. Он выгреб содержимое бумажника и высыпал в зарешеченное окошко:
– На все!
Присев за большой стол, где скучала пятерка игроков, быстро включился, и вскоре фишки партнеров перекочевали в его сторону. Сумма по-прежнему не ахти какая, но радовало главное: пруха все еще была на его стороне. А значит, был шанс с ходу решить проблему с деньгами. Он даже представил себе, как провожает несчастного Гвоздя в аэропорту, как специально нанятая медсестра толкает его вечное инвалидное кресло по посадочному рукаву к самолету.
Наивные фантазии.
У него уже скопилась приличная сумма – самое время подсесть за столик с более солидными партнерами. Но неожиданно вместо богатого иностранца напротив появилась совсем другая фигура.
Тот самый бандит в белой кепочке. Правда, несколько перекошенный разбитой физиономией и в кепке уже не столь белой.
– Ну что, Кот, сыграем? – криво улыбнулся он.
Рядом за стол усаживались его знакомые дружки-бандиты.
– А чего не сыграть, – Кот старался сохранять невозмутимость, мельком присматривая пути к возможному бегству.
Впрочем, все осталось в рамках. Правда, и пруха закончилась. Объяснения этому сталкер так и не нашел. Может, к третьему дню после Зоны удача, наконец, иссякла. А может, сработал обыкновенный эмоциональный фактор. Куража не было. Одни нервы.
Когда он спустил весь свой сегодняшний выигрыш, он даже обрадовался этому. Не хватало только обыграть этих подонков после недавней драки. Так и до поножовщины недалеко. Покидая заведение, сталкер был уверен, что проигрышем дело не ограничится, и расправа ждет прямо на выходе. К его удивлению, все было спокойно, даже Бродяга Дик хлебал свое пиво на прежнем месте.
И тогда Кот понял.
У него просто не осталось другого выхода.
Войдя в «Радиант», он даже не удивился, увидев за столиком скучающего незнакомца в очках. Что он, дежурит здесь, что ли? Сталкер подошел, уселся напротив. Какое-то время оба молчали, разглядывая друг друга. Шут его знает, о чем думал этот мужик. Кот думал о деньгах. Мерзко вот так смотреть на человека и понимать, что он для тебя – всего лишь дойная корова. Мешок с «баблом». Вовремя он подвернулся, однако.
Молчание нарушил незнакомец:
– Может, пива?
Кот кивнул. Очкастый дал знак Парфюмеру. Грудастая официантка, из новеньких, поставила перед ними высокие запотевшие бокалы.
– Ну что, нашел проводника? – проводив официантку взглядом, поинтересовался сталкер.
– Что-то желающих не особо много, – очкастый отхлебнул пива, крякнул с удовольствием.
– А что так?
– А кто их знает. Может, их направление смущает?
– Что за направление?
– Остров.
Сталкер с интересом посмотрел в безликие темные стекла. У мужика губа не дура, однако.
– Хм… Зачем тебе Остров?
Незнакомец скривился:
– Я могу не отвечать?
Кот пожал плечами:
– Твое право. Но это слишком опасно. Даже со мной. Сам я никогда не был на Острове. Может, его вообще не существует.
– Существует, – отрезал очкастый. – Я плачу достаточно, чтобы такие вопросы не возникали.
Кот покачал головой:
– Но недостаточно, чтобы убедить в этом профи. А я профи.
– Сколько же ты хочешь?
Кот помолчал, внимательно изучая собеседника. Это как рыбу ловить: нельзя дергать слишком рано, надо, чтобы добыча как следует заглотила наживку. И уж тогда – подсекать.
– Вдвое больше, – сказал Кот.
Лицо обладателя черных очков вытянулось: