— Думаю, ты прав. Кириос держится того же мнения.
Я быстро сообщил Кириосу о нашем разговоре. Динамик задрожал от раскатов его хохота.
— Наконец-то! Наконец нашелся человек, который тебе это сказал! Тем лучше.
Час спустя Кельбик выбрался из подземелья вместе с нашими десантниками. От пяти тысяч человек, спустившихся в туннели, наверх поднялось всего две тысячи семьсот пятьдесят. Мы потеряли почти половину!
Все как попало набились в космолеты, и мы на полной скорости помчались к Земле. Я призвал Кириоса и Кельбика на военный сонет.
— Это было ужасно, — начал рассказывать Кириос. — Против нас было примерно две тысячи людей, если только их можно еще называть людьми. И около пятисот тельберийцев, не более. Зато они дрались как черти, гораздо отчаяннее наших солдат. Хорошо хоть, техника у них похуже — это как-то уравновешивает силы. Иначе я бы посоветовал поискать другую звезду!
— Это бесполезно, — сказал Кельбик. — Насколько я понял, они уже нащупывают путь к практическому использованию сверхпространства. Один из людей похвалялся этим передо мной.
— Я тоже полагаю, что лучше раз и навсегда объясниться сейчас.
В тот момент, когда мы уже приземлялись близ Хури-Хольдэ, я получил сообщение от нашего флота. Противник уничтожен. Но от третьей планеты прямо на нас стремительно движется целая армада. Я приказал разведывательным космолетам отступить.
Мы с Кириосом приложили все усилия, чтобы в кратчайший срок приготовиться к обороне. В известном смысле я был даже доволен, что враг нападает: мы сможем сражаться поблизости от своих баз, а это уже большое преимущество. Все наши города были скрыты глубоко под землей, и особые потери им не грозили. Земля, а следом за нею Венера усиливали торможение с каждым часом, но все еще продолжали мчаться к системе Белюля с головокружительной скоростью. Разумеется, наше появление должно было как-то нарушить равновесие системы, однако после того, как мы определили массы различных планет, расчеты показали, что нам удастся вывести наши миры на подходящие орбиты, не вызвав мирового катаклизма.
Вскоре после моего возвращения один из сторожевых космолетов примчался к Хури-Хольдэ на предельной скорости: он доставил первого пленника, живого человека, найденного в скафандре на разрушенном вражеском корабле. Я приказал немедленно его привести.
Он прибыл под охраной двух гигантов, которых Кириос выбрал для моей личной охраны. Это был человек среднего роста, довольно хрупкий, очень смуглый, с живым и открытым взглядом. Дождавшись прихода Кириоса, я начал допрос.
Его звали Элеон Рикс. Возраст — 32 тельбирийских года (на вид ему было не больше двадцати пяти земных лет). Он был на корабле инженером.
— Почему вы на нас нападаете? — спросил я. — Мы пришли к вам с миром. Наше Солнце взорвалось, но нам удалось спасти наши планеты, единственное, чего мы просим, — это света какой-нибудь звезды. Мы не хотим врываться к вам силой, хотя ваша звезда могла бы согреть еще десяток планет! Мы не хотим войны. Перед тем, как достичь вашей солнечной системы, мы прошли через систему Кириоса Милонаса, которого вы видите, но поскольку его соотечественники отказали нам в гостеприимстве, мы мирно удалились. То же самое могло быть и здесь…
Я умолчал, что далеко не был в этом так уверен!
Несколько секунд он молчал, затем презрительно усмехнулся.
— Значит, после того, как вы изгнали наших предков, вы явились клянчить местечка возле нашего солнца!
— Мне хотелось бы знать, откуда взялась эта дурацкая легенда, — сказал я. — Мы никогда не изгоняли ни ваших предков, ни предков Кириоса Милонаса, и вообще ни одного из тех, кто улетал на сверхпространственных звездолетах. К сожалению, только один звездолет сумел вернуться на Землю — вы это знаете?
— Откуда мы можем знать? Вы хотите сказать, что неуправляемость сверхпространственных двигателей была случайностью? Ха!
— Мы до сих пор не умеем как следует использовать сверхпространство! А что мы умели пятьсот лет назад? От какого экипажа вы происходите? Кириос — потомок третьего.
— А я — одиннадцатого, если верить преданию. Сколько их было всего?
— Шестнадцать. Вернулся только четвертый звездолет, и то по счастливой случайности.
— Значит, то, чему нас учат с детства, ложь? Нам говорили, что земляне на случай катаклизма, который, по вашим словам, все-таки разразился, решили рассеять по космосу род человеческий и отправили наугад обманутых людей, не сказав им даже, что они никогда не смогут вернуться. Значит, это выдумки? Ну и ну!
— Но послушай, звездолет ваших предков стартовал где-то между 4120 и 4125 годами. А первый отправился в космос в 4107 году. Следовательно, ваши предки прекрасно знали, что и они рискуют не вернуться!
— Они могли рисковать своей жизнью, согласен, но ведь их просто предали!
— Уверяю вас, никакого предательства не было. Хотите верьте, хотите нет. Я ничего так не желаю, как прекратить эту войну. А к чему стремитесь вы?
— Уничтожить вас! А если это невозможно, изгнать вас из нашей системы!
Я пожал плечами.
— Боюсь, что теперь говорить об этом поздно. Если бы вы встретили нас мирно, как народ Кириоса, тогда, может быть… Но сейчас мы здесь, и мы здесь останемся. Мы устали блуждать в межзвездной ночи!
— В таком случае — война!
— Пусть будет так. Значит, мы враги, если только ваше правительство не решит иначе. Потому что вы, в конечном счете, всего лишь бортинженер планетолета. На каком принципе основано действие ваших двигателей?
— Я этого не скажу никогда!
— Я и не ожидал, что вы все расскажете по доброй воле. Но у нас есть способы… Последний вопрос: кто эти существа, которые сражаются вместе с вами? Ваши союзники? Или слуги? Это аборигены?
— Какие существа? Мы здесь одни. На Тельбире не было никого, когда мы его нашли.
— Перестаньте шутить! Вы прекрасно знаете, о ком я говорю. О трехглазых гуманоидах с пурпурно-красной кожей, которые всюду вам сопутствуют!
— Что это за сказки?
Он, казалось, был и в самом деле ошеломлен.
Я сказал несколько слов по интерфону, и на стенном экране началась демонстрация одного из фильмов, заснятых во время подземного сражения. Рикс явно недоумевал.
— Да, это подземелья Тхэра. А человек, который сейчас упал, это Дик Ретон, мой бывший капитан на «Пселине». Но что это за чудовища с красной кожей?
Другой фильм показал, как был захвачен в плен сам Рикс. На заднем плане в искореженном проходе отчетливо были видны два гуманоида.
— Ничего не понимаю! Это мой корабль, и это действительно я. Но кто эти чудовища? Вы сделали комбинированный фильм, фальшивку, но зачем? А, ясно-для пропаганды! Вы хотите выставить нас перед своим народом как союзников отвратительных тварей!
— Фильм не подделанный, — вмешался Кириос. — Эти «чудовища», как вы их называете, были для нас в десять раз страшнее, чем ваши люди. Вы что, притворяетесь, будто ничего о них не знаете, или вам память отшибло?
— Ну, пошутили, и хватит! — взорвался я. — В последний раз спрашиваю: будете отвечать на вопросы? Нет? Тем хуже для вас, придется прибегнуть к психоскопу. Предупреждаю, это крайне болезненно, и после психоскопа вы превратитесь во взрослого младенца без воли и без разума.
Он побелел.
— Ну что вы теряете, если заговорите? Так или иначе мы все равно все узнаем!
— Я не стану добровольно предателем. Делайте со мной, что хотите.
— Будь по-вашему. Я восхищаюсь вами, но мне вас жаль!
Стража увела его, и я последовал за ними, чтобы самому провести допрос под психоскопом. Телиль, Властитель разума, и Рхооб, Властитель психики, приняли нас в своей лаборатории.
— Аппарат готов, Орк, — сказал Телиль.
Психоскоп представлял собой низкое ложе с металлическим шлемом, который надевался на голову допрашиваемого, и крепкими ремнями, чтобы удерживать его. Рикс позволил себя уложить и привязать без сопротивления и без единого слова протеста. Шлем укрепили на его голове. Телиль что-то поправил, приладил, затем подошел к пульту. Свет померк, послышалось тихое жужжание. Черты Рикса немного расслабились.
При первом же вопросе он заговорил. Он рассказал нам все, что знал о Тельбире: население насчитывало около восьмисот миллионов, промышленность была хорошо развита. На планетолетах они устанавливали довольно остроумную разновидность космомагнетических двигателей. Они еще не научились использовать сверхпространство, полагали только, что нащупали путь, но что это был за путь, он не знал. Они верили, что с их предками сыграли зловещую шутку, что земляне отправили их осваивать неведомые миры обманом, без их согласия. Он подробно рассказал все, что ему было известно о военной организации Тельбира. Но, как мы ни бились и какие только вопросы ни задавали, не сказал ни слова о краснокожих гуманоидах.
Мы оставили его лежать под надежной охраной, чтобы он отдохнул.
— Вы уверены, Телиль, что человек под психоскопом не может лгать? — спросил я.
— Абсолютно уверен. Он подавляет всякую волю, всякое сопротивление, даже подсознательное.
— В таком случае, одно из двух: либо у всех нас галлюцинации, либо…
— Либо эти краснокожие чудовища обладают способностью неизмеримо более глубокого внушения, чем мы, тренирующие текнов, и это позволяет их союзникам сопротивляться даже психоскопу. Вы бы, например, не выдержали, Орк. Вы бы просто не уснули. Вас нельзя загипнотизировать. Но если бы удалось вас усыпить, вы были бы не лучше других.
— Но, в конце концов, этот человек должен был жить в постоянном контакте с этими существами! Их было двое на его корабле. Почему же у него не сохранилось никаких воспоминаний?
— Очевидно, потому, что очень сильные умелые гипнотизеры внушали ему чуть ли не с пеленок, чтобы в определенных обстоятельствах он об этом сразу и окончательно забыл!
— Но ведь забыть ничего нельзя! Это физиологически невозможно!
— Ну если слово «забыть» вас не устраивает, скажем, что эти воспоминания прячутся на таком глубоком уровне сознания, который недоступен психоскопу.
— Это сейчас не столь важно! — вмешался Кириос. — Главное — а это теперь очевидно, — что люди здесь — всего лишь марионетки, а хозяева-те, другие! А мы о них ничего не знаем, кроме их физического облика, и того, что они дерутся как черти!
Как только пленник проснулся, я пришел к нему.
— Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. Вы еще не допрашивали меня под этим вашим аппаратом?
— Уже допросили.
— Но почему же… Я ничего не почувствовал и полагаю, что нисколько не поглупел!
— Все это я говорил, чтобы вас напугать, чтобы сделать вас восприимчивее к внушению. Психоскоп никому еще не причинил зла. Обычно мы им пользуемся для психотерапии. Прошу извинить, что подверг вас этому испытанию без вашего согласия. Ставка слишком велика, я не имел права даже колебаться, и тем не менее я стыжусь того, что сделал. В общем, вы рассказали нам много полезного, но ничего, абсолютно ничего об этих краснокожих чудовищах.
— Может быть, их вообще не существует? — спросил он насмешливо.