Тридцать восемь лет назад, после смерти Вильгельма Завоевателя, старший брат Генриха Роберт стал герцогом Нормандским. Его второму брату, Вильгельму Руфусу, досталась корона Англии. Генрих, младший сын, получил по завещанию не земли, а серебро. Спустя тринадцать лет, в 1100 году, король Вильгельм Руфус был убит: в него случайно попала стрела, когда он охотился в Нью-Форесте. Его своевременная смерть — ни тогда, ни сейчас никто не верил, что это был несчастный случай, — оказалась весьма выгодной для его младшего брата. Рука ли самого Генриха натянула тетиву лука, или он договорился с кем-нибудь другим, результат был один: король Вильгельм Руфус умер, и Генрих без помех завладел троном.
Через шесть лет Генрих пересек Ла-Манш, атаковал своего старшего брата Роберта, герцога Нормандского, нанес ему поражение и захватил герцогство. Но Роберта он не убил, а заточил в валлийскую крепость, где несчастный бедняга пребывал и по сей день. Таким образом, Нормандия и Англия опять объединились под властью одного правителя, как во времена Завоевателя.
За долгую жизнь короля эти два эпизода были не единственными, подобных происшествий случалось множество. И тут Генрих ничем не отличался от других монархов Европы. Все это лишь каждый раз подтверждало, что, каковы бы ни были намерения короля, он всегда добивался того, чего хотел.
Но если Генрих действительно намеревается возвести на трон свою дочь, то он жестоко заблуждается! После его смерти такая прихоть может стоить государства. Тем не менее Брайан — вовсе не тот смельчак, который отважится сказать об этом своему повелителю. Он подумал о том, как поведет себя Мод после того, как поймет, что для нее уготовано, и как все это воспримет Стефан, обнаружив, что его место занято женщиной, которую он нашел столь привлекательной.
11
Англия, 1125 год .
Неделей позже, окутанная густым туманом, Мод стояла у борта корабля, сгорая от нетерпения увидеть, наконец, землю. Корабль неожиданно качнулся на волнах, и Мод ухватилась за борт, чтобы не упасть. Сзади чья-то крепкая рука подхватила ее за плечо.
— Осторожней! — прозвучал у нее над ухом голос Стефана.
Накатившая зеленая волна обрызгала ее, и Мод слегка взвизгнула.
— О, благодарю вас, — вытирая с лица капли воды, сказала она.
— Я надеялся, что здесь встречусь с вами наедине. Кажется ли мне это, или вы действительно избегаете меня после нашего последнего разговора на мосту?
— Я на самом деле не распоряжаюсь собственным временем, — ответила Мод, что, несомненно, было правдой, так как король и Роберт полностью завладели ее вниманием, пока они неспешно плыли к побережью.
Но, по правде говоря, она действительно старалась не оставаться наедине с кузеном, чувствуя себя неловко в его присутствии и относясь к нему с недоверием после того, как Олдит напомнила, что он женат. Мод не собиралась стать легкой добычей этого человека, помня предостережение няньки: ему стоит лишь пальцем поманить, и женщина уже готова на все.
— Понимаю, — сказал Стефан. — Ведь я не сделал ничего такого, что могло бы обидеть вас.
Он продолжал сжимать плечо Мод, и ей почему-то не хотелось, чтобы кузен убирал руку.
— Напротив, вы были очень добры и внимательны.
Мод взглянула на Стефана: тот смотрел на нее веселыми глазами. Значит, он прекрасно знал, что она избегает его.
— Теперь это не имеет значения, — отозвался Стефан. — Мы вместе, и скоро вы, впервые за четырнадцать лет, увидите Англию. Туман вот-вот рассеется.
Корабль мчался по волнам, как отвязанный жеребенок, и Мод сильно качнуло назад. Когда Стефан поймал ее в свои объятия, она попыталась сопротивляться, быстро оглядываясь, не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Но утренний туман окутал их мягким серым занавесом, скрывая от любопытных глаз. Мод слышала, как перекликались между собой матросы, бегавшие по палубе, как хлопали на ветру убираемые паруса и скрипел утлегарь. Но ничего не было видно.
Внезапно налетел порыв ветра. С головы Мод слетел капюшон коричневого плаща, и каштановые пряди волос разметались по щекам и лбу. Стефан еще крепче обхватил ее руками, и Мод позволила себе немного расслабиться. Когда он прижался лицом к ее голове, Мод ощутила у виска горячее учащенное дыхание. По всему телу пробежала волна сладкого возбуждения. Взгляд Мод упал на руки, сжимающие ее талию. Они были большими, с сильными, длинными пальцами, покрытые тонкими золотистыми волосками. Мод ощутила внезапный порыв прижать их к груди и залилась краской до корней волос, ошеломленная тем, что смогла подумать о подобном: ведь прежде никто никогда не прикасался к ней. Подавив в себе желание, она оттолкнула руки Стефана и прислонилась к борту. Лучше сражаться с порывами ветра и волн, чем сопротивляться его прикосновениям.
— Смотрите, — прошептал Стефан.
Сквозь клочки уносимого ветром тумана Мод увидела, как промелькнули высокие белые утесы с возвышающейся над ними крепостью. И тут же их со Стефаном окружили люди; все указывали пальцами, шумели и восклицали, увидев берега Англии. Олдит плакала, не стесняясь, не веря тому, что ей еще раз довелось увидеть родную землю.
Мод хотелось, чтобы ее немецкие фрейлины поехали с ней, ведь она так много рассказывала им о своей родине. Но король настоял на том, что их необходимо выпроводить назад в Германию. Отец обещал, что в Англии она будет окружена нормандскими дамами, вполне соответствующими ее новому положению. Заинтригованная, Мод спросила у отца, что это за положение, но в ответ получила лишь загадочную улыбку.
Корабль ринулся вперед, увлекаемый приливом, и взору открылась Дуврская гавань.
— Добро пожаловать домой, кузина, — улыбаясь, сказал Стефан. С забившимся в ответ сердцем Мод вдруг поняла, что больше не чувствует себя той подавленной женщиной, которая так сопротивлялась приезду в Англию всего шесть недель назад.
Утром, после целого дня отдыха в Дувре, король со своей свитой отправился в Виндзор. Королевская процессия прошла по Уолтинг-стрит, по старой римской дороге, которая пролегла через Кентербери и Лондон, а дальше — еще севернее, до самого Честера. Они ехали по извилистой дороге, через узкие, вымощенные булыжником улицы, застроенные деревянными домами; мимо укрепленных стен замков и ухоженных золотистых полей, где уже шла уборка урожая. Вдалеке виднелась зеленая гряда лесистых холмов.
Куда бы ни поглядела Мод, все дышало спокойствием и процветанием. Время от времени им попадались другие путешественники: монахи в черных одеждах, пешком совершающие паломничество в Кентербери; пастухи, перегоняющие стада овец; телеги с шерстью, направляющиеся к побережью, чтобы вывезти груз во Фландрию. Внимание Мод привлекла группа женщин, едущих на базар. Их корзины, навьюченные на лошадей, были доверху нагружены связанными цыплятами, которые пронзительно пищали, пучками темно-красной свеклы и светло-зеленого латука, связками белого и зеленого лука. Процессия остановилась, пока король приветствовал женщин, подробно расспрашивал их о товаре и щупал цыплят, определяя, насколько они откормлены. Ущипнув за ляжку самую хорошенькую девушку, он отпустил хихикающих женщин восвояси.
— Эти женщины едут без охраны? — изумленно спросила Мод.
— Дороги безопасны, — ответил Роберт. — С тех пор как наш отец ввел строгие законы, установился порядок. Грабителей и насильников подвергают увечьям и ослепляют. Погоди, — продолжал он, заметив, как изменилось лицо Мод, — не суди так скоро. Это заслуга короля, что в его стране девушка может целый день ходить с мешком золота в совершенной безопасности. Каким еще образом можно было этого достичь?
Мод не нашлась сразу, что ответить, хотя чувствовала: должен быть менее жестокий способ заставить людей соблюдать законы и порядок. Она молча наблюдала, как Стефан указывал на замки и большие имения, принадлежавшие королевским баронам, на сочные луга, пастбища, полные скота, и сады, сгибающиеся под тяжестью плодов. Время от времени король останавливался и приветствовал землевладельцев, наблюдающих за работой на полях.
— Мой отец действительно интересуется его хозяйством? — спросила Мод Стефана, разглядывая крупного нормандца, отвечающего на вопросы ее отца.
Король выслушал его, покивал головой и приказал одному из своих чиновников записать слова нормандца на восковую дощечку.
— Конечно, — ответил Стефан. — Держу пари, что мои дядюшка может рассказать вам, сколько свиней бегает на полях этого человека, насколько подрос с прошлого года его козопас и какой у него урожай овса.
— Я никогда не видела, чтобы правитель так себя вел, — удивленно сказала Мод. — В империи редко бывало спокойно. Император или воевал с римским папой, или подавлял один мятеж за другим. У него никогда не было времени поговорить со своими подданными подобным образом.
— Наш отец очень любит порядок и предпочитает сохранять мир, а не воевать, — пояснил Роберт. — Поэтому его государство и процветает.
Это явилось откровением для Мод. Она всегда, с самого детства, считала отца тираном, но увиденное сегодня едва ли соответствовало привычному образу. Ей открылась другая сторона его личности. Какую бы враждебность ни ощущала Мод по отношению к отцу, как король он, безусловно, заслуживал уважения.
День пролетел быстро. Наступала темнота, синее небо затянулось розовыми и пурпурными полосками облаков.
— Наше путешествие закончилось, — сказал Стефан. — К сожалению.
Он посмотрел на Мод долгим взглядом, отчего она снова ощутила уже знакомую дрожь во всем теле и нехотя заставила себя отвести глаза.
Нормандский замок, возведенный высоко на западном берегу Темзы, медленно выступал из тумана, поднимавшегося от реки. Виндзор… Мод наклонилась вперед в седле.
— Узнаешь? — спросил Роберт.
Мод кивнула. Сердце переполнялось воспоминаниями. Прямо перед ними оказались наружные стены, и процессия замедлила ход. Толпа людей, с нетерпением ожидавших приезда короля, вышла поприветствовать его. В первый момент Мод обнаружила, что ищет в толпе мать. Внезапно, не произнеся ни слова, Стефан пришпорил лошадь и рванулся вперед. От толпы отделилась женщина в белой тунике и голубой накидке. Голова ее была увенчана короной из светлых кос цвета льна. Женщина улыбалась и махала рукой. У Мод перехватило дыхание. Святая Мария, этого не может быть! Из ее горла вырвался вопль, она уронила поводья и быстро зажала рот обеими руками.
— Во имя Господа… — В тревоге рука Роберта схватилась за меч, висящий на боку. Глаза его быстро оглядели толпу. Дрожащим пальцем Мод указала на женщину.
— Моя мать, — прошептала она с помертвевшим лицом. — Это моя мать!
— Твоя мать? — Роберт уставился на нее, как на сумасшедшую, опять взглянул в толпу и с облегчением засмеялся.
— Клянусь Богом, теперь я понимаю. Мы не догадались раньше сказать тебе, насколько твоя кузина Матильда похожа на свою тетю, покойную королеву. Это — графиня Булони и Мортэйна, жена Стефана.
Мод долго еще ощущала потрясение от этой встречи: и когда въехала во двор замка, битком набитый придворными, сенешалями и слугами, и пока умывалась и готовилась к ужину. Она успокоилась только тогда, когда села за роскошный стол в большом зале и у нее появилась возможность передохнуть и рассмотреть Матильду поближе. Мод знала о жене Стефана лишь то, что та была единственным ребенком старшей сестры ее матери и наследницей Булонского графства.