Мистер Диксон замер на месте с мячом в руке с таким оскорбленным видом, как будто считал ниже своего достоинства продолжать игру.
— Ну что же вы, мистер Диксон? Испугались? — крикнула ему Сара с вызовом.
Игроки на поле заулюлюкали, женщины поддержали Сару одобрительными выкриками и цоканьем.
Мистер Диксон был так зол, что ему хотелось убить кого-нибудь, но он прекрасно понимал, что о гордости придется забыть, и стал готовиться к подаче.
Сара была абсолютно уверена, что отобьет любой мяч, ведь она столько времени провела, играя в крикет с Найджелом и его друзьями.
Но на этот раз ей хотелось ударить по мячу со всей силы, чтобы он улетел как можно дальше. И не хотелось задумываться почему.
Мистер Диксон несколько раз покрутил мячик в руке, разбежался и подал свечу, направив мяч в сторону Сары с огромной силой.
К тому же, чтобы обмануть противника, он дал крученую подачу, чего и следовало ожидать от такого подающего, как мистер Диксон.
Но Сара была готова: она выждала подходящий момент, размахнулась и с оглушительным треском ударила битой по мячу.
Она даже не потрудилась взглянуть, куда упал мяч, а просто подобрала юбки муслинового платья в цветочек и побежала, Сара пролетела быстрее ветра через всю площадку, не обращая внимания на шум и хаос вокруг нее. Игроки кинулись за мячом, а женщины визжали от восторга: Беннингтон, играющий в паре с Сарой, издал крик ликования, перебегая на противоположный конец площадки.
Сара обогнула калитку и побежала обратно к Беннингтону, неуклюже затормозив у самого края площадки.
— Отлично, Сара!
Беннингтон и все члены команды окружили девушку, шумно выражая свой восторг.
Сара на какой-то короткий миг отдалась чистой детской радости. Весело смеясь, она позволила каждому игроку поцеловать ей руку и, все еще пребывая в восторге, похоже, приняла от кого-то предложение руки и сердца.
Затем она посмотрела туда, где сидел лорд Уэстон все с той же бесовской ухмылкой на лице, которая прекрасно маскировала его истинные чувства.
Сара была уникальной, этого он не мог отрицать. Но Маркус не собирался утруждать себя размышлениями о том, что мисс Тисдейл могла делать или говорить после их поцелуя в доме Беннингтона.
Ее неподдельное удивление, когда он появился на поле так неожиданно, позабавило его — нет, скорее, обрадовало. Хорошо, что это было удивление, могло быть и хуже.
Он был честен, но не до конца. Рана действительно давала о себе знать после целого дня, проведенного в седле, но он умолчал о прекрасном, но скучном ужине в конце вечера, на котором присутствовали все участники охоты.
От напыщенных собеседников Маркусу не удалось узнать ничего интересного, хотя, видит Бог, он использовал все известные ему уловки. Репутация Блудного Графа не располагала к откровенности. Даже когда дамы оставили мужчин одних, Маркусу не удалось обнаружить ни одной зацепки, которая помогла бы ему найти связь между присутствующими титулованными особами местного света и орловскими изумрудами.
Только Диксон вызывал подозрение. Ведь он так старался быть осторожным, но недооценил Маркуса, который понял главное: сэр Артур обожал свой коньяк и ради этого был готов практически на все.
Маркус внимательно наблюдал за Диксоном, пока тот готовился подавать мяч мисс Тисдейл. Он пытался понять, обоснованы ли его подозрения. Марлоу еще предстоит выяснить, причастен ли Диксон к контрабанде или ограблениям.
А может быть, все дело в мисс Тисдейл? И Маркус подозревал Диксона только потому, что тот строил далеко идущие планы в отношении этой девушки?
Господи, ведь если это так, то сможет ли Маркус оставаться объективным?
Диксон подал мяч, подкрутка придала ему скорости.
Казалось, мисс Тисдейл только этого и ждала — она с треском отбила подачу, послав мяч с такой силой, которой трудно было ожидать от этой хрупкой девушки. Затем она сорвалась с места и побежала быстрее ветра, как будто от этого зависела ее жизнь.
Краем глаза Маркус увидел, что леди Беннингтон вся светится от гордости за подругу.
Он от души рассмеялся, наблюдая, как искренне радуется мисс Тисдейл, принимая поздравления своих товарищей по команде.
Несомненно, эта девушка уникальна. Но Маркусу этого было мало, чтобы открыть ей свое сердце.
Еще много лет назад его дядя Кэлам уверял Маркуса, что придет время и он обязательно встретит женщину — ту единственную, сердце которой будет биться только для него одного, ту единственную, которая станет его половинкой.
Тогда предсказание дяди напугало Маркуса, но в глубине души он верил в него и хранил в тайниках своей памяти. Это помогало противостоять яростным нападкам недоброжелателей и злым языкам, которые преследовали его постоянно.
Наверное, это было глупо, даже абсурдно.
Маркуса все чаще одолевали сомнения, что он когда-нибудь встретит свою единственную. Но надежда еще не умерла.
Поцелуй мисс Тисдейл заставил его задуматься, но не более того.
Риск был велик, а времени, чтобы разобраться в себе, недостаточно. Он давно решил, что если отдавать кому-то свое сердце, то раз и навсегда, но у него не было абсолютной уверенности, что эта девушка — его судьба.
Беннингтон важно прошествовал по полю с мисс Тисдейл, следовавшей за ним по пятам, и, наконец, добравшись до жены, отвесил торжественный поклон.
Клер величественно наклонила голову и протянула мужу руку для поцелуя.
— Мой дорогой лорд Беннингтон, примите мои поздравления с победой.
Но Беннингтон отстранил ее руку и, наклонившись, поцеловал жену прямо в губы.
— Моя дорогая леди Беннингтон, благодарю вас.
Маркус снял ногу со скамеечки и встал, протянув руку Беннингтону.
— Поздравляю.
Беннингтон взял его руку и энергично потряс ее.
— Спасибо, Уэстон. Ну а теперь пойдемте в дом и выпьем чего-нибудь освежающего, хорошо?
Клер встала, опираясь на руку мужа, и они медленно последовали за остальными гостями в дом Беннингтона.
Маркус и мисс Тисдейл остались одни. Граф предложил ей руку:
— Пойдемте?
Мисс Тисдейл посмотрела вслед весело болтающей группе гостей, направляющихся к дому, затем на Маркуса, как будто прикидывала расстояние между ними.
— Да, пойдемте, — сказала она и взяла графа под руку.
Маркус чувствовал, как мелкая дрожь пульсирует по ее хрупкому телу. Ему даже показалось, что он слышит легкое жужжание.
— Где вы так научились играть в крикет?
Ее пальцы нервно сжали его руку один раз, потом снова.
— Естественно, здесь, в Лалуорте. Найджел со своими друзьями часто просили поиграть с ними, пока…
— Пока?
— Пока я не стала играть лучше их, — просто ответила девушка. — Вам с трудом в это верится, лорд Уэстон?
— Вовсе нет, — с усмешкой ответил он.
— Что здесь смешного? — потребовала она ответа, останавливаясь и отдергивая руку.
Сара злилась, хотя Маркус не понимал, чем это вызвано.
— Мисс Тисдейл, я вас чем-нибудь обидел?
— Вы смеетесь надо мной, — решительно заявила она, на щеках проступил румянец.
Боже, как ему это нравилось. Она была в гневе и ужасно смущена, но это притягивало его, как мотылька к огню.
Но… она ни о чем не догадывалась.
Сара не могла быть его половинкой, ибо девушка, чья жизнь в Лалуорте текла спокойно, без треволнений, вряд ли способна понять мужчину, который не в ладах со своим внутренним миром. И все-таки она была так близко…
— Я и не думал смеяться над вами, мисс Тисдейл. Просто мне показалось это забавным, и, поверьте, я ни секунды не сомневался в том, что вы превзошли своего брата в крикете.
Ее дыхание стало спокойнее, но внешне она выглядела так, будто вот-вот готова вспылить.
— И вас нисколько не шокировало, что я приняла участие в игре сегодня?
— Нет, — ответил Маркус, — как раз наоборот.
— О, — тихо произнесла девушка, ее ярость тут же улеглась.
Она опять взяла графа под руку, и они пошли к дому.
— Скажите, почему из всех людей вас волнует мнение какого-то Блудного Графа? — спросил он с усмешкой.
— Лорд Уэстон, не унижайте себя этим глупым прозвищем, — с укором сказала Сара.
— Почему бы и нет? — возразил Маркус, дразня девушку, хотя ее реакция тронула его сердце.
— Потому что это неправда, — ответила Сара и посмотрела ему прямо в глаза. — И ужасно, глупо! — сказала она, разразившись веселым смехом.
Маркус не сдержался и присоединился к Саре. Услышав смех, впереди идущие гости начали оборачиваться, удивленно глядя на молодых людей.
— Вы совсем не такой, как другие джентльмены, не правда ли, лорд Уэстон? — спросила мисс Тисдейл и тут же пожалела о своей несдержанности.
— Я не такой. Но вы тоже не такая, как другие дочки джентльменов, — заговорщицки прошептал Маркус ей на ухо.
Учащенное дыхание девушки явно говорило о том, что ей нравится находиться с ним рядом. Граф выпрямился, и нежный аромат ее кожи тут же улетучился.
— Мисс Тисдейл я уже спрашивал вас, будете ли вы завтра дома, но, к сожалению, не получил ответа.
Ее пальцы отбивали нервную дробь по рукаву его куртки.
— Вы помните, что я вам говорила о своей матери, лорд Уэстон?
— Да, конечно.
— И вы все-таки собираетесь нанести нам визит — и не боитесь, что пожалеете об этом? — настаивала Сара, нервная дробь ее пальцев теперь больше походила на быструю кадриль.
Маркус накрыл ее руку ладонью, сожалея, что белые перчатки отделяют его от теплой шелковистой кожи девушки.
— Вы же знаете о моем происхождении, мисс Тисдейл, не так ли?
Сара кивнула и нахмурилась, пытаясь понять, к чему он ведет.
— Мы, горцы, встречали на своем пути противников более грозных, чем ваша мама.
— При всем уважении, милорд, — заговорила Сара, придвигаясь к Маркусу, — вы больше похожи на лондонского денди, чем на сурового шотландского воина.
Маркус растерялся и не знал, как себя вести — возмутиться или согласиться с тем, что она сказала. В который раз сомнения, к какому миру он принадлежит, завели его в тупик, заставляя вновь и вновь решать этот ребус.
— Вы, как всегда, говорите то, что думаете?
— Да, я именно такая, милорд, — сказала она, открыто улыбаясь ему.
— Верно, — согласился Маркус.
Эту игру можно продолжать до бесконечности.
А если остановиться? Тогда все в корне изменится.
* * *
Саре было трудно дышать. Клер настояла, чтобы она надела именно это платье для предстоящего ужина. Прекрасное платье нежного персикового цвета изумительно оттеняло кожу девушки, как и ожидала Клер.
Однако оно было чуть-чуть мало, несмотря на то, что его уже перешили под располневшую фигурку Клер. Сара ерзала на стуле, принимая разные позы, но без особого успеха — запас материала по бедрам был не более дюйма, что несколько сковывало свободу движений.
А ее грудь! Девушка опустила голову и ужаснулась — казалось, что грудь почти касается подбородка. Прошлым летом Клер уезжала на некоторое время в Озерный край, где провела свой медовый месяц в районе гор Скофелл. Считалось, что это самые высокие горы во всей Англии.
Сара еще раз склонила голову, лишний раз убеждаясь, что любой желающий сможет без особых усилий полюбоваться «горной грядой Тисдейл».