В конце концов, речь шла о Блудном Графе, которого ей полагалось презирать. Но с другой стороны, она испытывала восторг от того, что сможет рассказать своим друзьям о визите лорда Уэстона, и заранее предвкушала удовольствие, которое получит от этого. При других обстоятельствах Сара, наверное, провалилась бы сквозь землю от стыда за мать, но она была всецело поглощена наблюдением за лордом Уэстоном. Он прекрасно понимал, что не нравится Леноре, но вида не показывал.
Сара взяла чашку из рук матери и села на свой любимый стул, склонившись над чаем и неотрывно наблюдая за графом. Все-таки она ошибалась. Саре показалось, что он не просто игнорировал поведение Леноры, а всеми возможными способами подчеркивал свое превосходство.
Беседа шла своим чередом, лишь иногда требуя участия Сары, после чего она тут же умолкала и продолжала изучать лорда Уэстона.
Его поведение напоминало игру в шахматы, решила про себя Сара. Вот только лорд Уэстон опережал Ленору ходов на пять, не меньше, — то он акцентировал внимание на своем огромном состоянии, когда она попыталась сказать что-то о Диксоне, то походя упомянул о некоторых семьях своих знакомых в Лондоне, столь влиятельных, что ее мать не могла вымолвить ни слова.
Сара не могла понять, задевает ли лорда Уэстона такое отношение ее матери. Она следила за каждым его движением и жестом, но так ничего и не обнаружила.
Более того, он не пытался ускользнуть от нежелательных тем, в чем сама Сара была большим мастером.
Он действовал как искусный дипломат, затягивая в сети своего мягкого, тихого очарования, и даже Ленора не могла отрицать, что это говорило в его пользу.
Тихое очарование… Сара прихлебывала чай и вдруг вспомнила, что на ужине у Беннингтона ей в голову пришла та же мысль, когда она наблюдала за лордом Уэстоном.
Именно об этом она думала, когда решилась поцеловать его в усадьбе Беннингтона.
Воспоминание о сладостном моменте яркой вспышкой пронеслось в голове. Сара ощутила покалывание и жар в ладонях от внезапного желания. Чашка в ее руках дрогнула, и весь чай пролился на блюдце.
С вымученной улыбкой на лице Сара приняла льняную салфетку, которую передала ей мать, изо всех сил пытаясь усмирить участившееся дыхание.
Она рассеянно вертела в руках тонкую салфетку, совершенно забыв о ее назначении.
И опять перед ее мысленным взором возник образ лорда Уэстона, только на этот раз она видела его обнаженным, возлежащим на алых шелковых простынях.
Алый шелк?! Сара закатила глаза, удивляясь такой невообразимо яркой картине.
…И все его тело было покрыто золотистым загаром. Вплоть до…
— Мисс Тисдейл?
— О!.. — Сара спустилась на землю, неожиданно осознав, что лорд Уэстон смотрит прямо на нее.
…Он манил ее пальцем, медленно сгибая и разгибая его, что было ужасно соблазнительно…
— Прекрати! — вскрикнула Сара и зажмурила глаза, пытаясь избавиться от навязчивого образа в ее воспаленном мозгу.
— Что с тобой? — зазвенел в ушах резкий голос Леноры. — Сара, тебе нужно отдохнуть!
— Со мной все в порядке, — ответила Сара.
Открыв один глаз, затем другой, она с ужасом посмотрела на лорда Уэстона — он был полностью одет. Начало было многообещающим, с облегчением подумала она.
— Я просто подумала о…
«О том, что у меня крыша поехала? Такое объяснение вряд ли подойдет…»
Сара оглядела комнату, затем холл и вдруг у выхода увидела брошенный хлыст, испытав при этом некоторое облегчение.
— Я подумала о Бекингеме.
— Господи, Сара, сейчас не время говорить о… — вмешался Найджел.
— О Бекингеме? — одновременно воскликнули Ленора и лорд Уэстон, перебив мальчика.
Оба в замешательстве уставились на девушку.
Сара осторожно поставила чашку с блюдцем на серебряный поднос и встала со стула.
— Да, я подумала о гнедом жеребце мистера Диксона. Его доставили сегодня, и мне хотелось бы убедиться, что с ним все в порядке.
Брови Леноры угрожающе поползли вверх, на долю секунды Сара даже испугалась, что они никогда не вернутся в естественное положение.
— Еще одна лошадь?
О Боже! Сара так увлеклась, пытаясь выйти из неловкого положения, что совсем упустила из виду маленькую, но очень важную деталь — Ленора ничего не знала.
Черт побери!
В этот момент гробовую тишину нарушил сэр Артур, который, откашлявшись, произнес:
— Послушай, дорогая, я уверен, что говорил тебе о Бекингеме. Диксон неожиданно решил отказаться от лошади, и бедному животному некуда было деваться…
— Насколько я помню, этот жуткий огромный пес был последним отказником мистера Диксона, которого мы приютили, разве не так? — сказала Ленора с натянутой улыбкой.
Не отдавая себе отчета, Сара попятилась из гостиной, что было самым разумным в данной ситуации, и ее тело действовало автоматически.
Только лорд Уэстон моментально оценил ситуацию, и теперь уже двое, крадучись, ретировались из гостиной, пока сэр Артур терялся в поисках ответа.
Они почти добрались до входной двери, когда Найджел заметил их.
— Эй, Сара, ты же не собираешься тащить лорда Уэстона на конюшню?
Черт бы его побрал совсем!
— Моей ноге не помешает разминка, — сказал лорд Уэстон совершенно невинным тоном, слегка наклоняясь и осторожно потирая правое бедро. — Я провожу мисс Тисдейл до конюшни, чтобы проверить, как там Бекингем, а заодно разомнусь.
Сэр Артур перестал хмуриться, ибо больше не было необходимости ломать голову в поисках аргументов для жены. Он с облегчением вздохнул и посмотрел на Маркуса с благодарной улыбкой.
— Это так любезно с вашей стороны, лорд Уэстон.
— А я буду провожатым, — сказал Найджел, хитро подмигнул и, быстро проскочив к выходу, встал рядом с лордом Уэстоном.
— Спасибо, мой мальчик, — сказал сэр Артур, прежде чем поспешно проскользнуть в свой кабинет.
Ленора так и стояла в растерянности, пытаясь понять, что происходит.
— Сара… Сэр Артур…
Но Сара, воспользовавшись заминкой, уже выскользнула за дверь, увлекая за собой Найджела и лорда Уэстона.
— Скоро стемнеет, — осторожно заметил лорд Уэстон, пока их троица пересекала поляну, которая отделяла жилой дом от хозяйственных построек.
— Сара все время бродит в темноте, правда, сестра? — невинным тоном констатировал Найджел.
Сара тут же дала брату подзатыльник, но не сильно.
— Думай что говоришь, Найджел, — ответила она, подражая ангельскому тону своего докучливого брата.
Блаженно улыбнувшись Саре, Найджел рванулся вперед и побежал к конюшне, оставив их с графом наедине. Сара раздраженно хмыкнула.
— Извините моего брата, лорд Уэстон. Найджел…
Она замолчала, подыскивая подходящее слово, чтобы охарактеризовать брата.
— Всего лишь двенадцатилетний мальчик, — закончил за нее фразу лорд Уэстон.
— Точно.
Его голос, глубокий и гортанный, с едва заметной шотландской картавостью, подвергал душевное равновесие Сары серьёзной опасности.
Лорд Уэстон уже полностью завладел частью ее сознания, которая постоянно вызывала перед ее мысленным взором образ графа исключительно в голом виде.
— Могу я попросить вас об одолжении, мисс Тисдейл? — сказал он, и его сильные горячие пальцы обвились вокруг обнаженного запястья девушки. — Мне нужна поддержка. Я бы хотел, если не возражаете, чтобы вы вели меня…
…В постель?..
Так больше не может продолжаться.
Покрывалась ли его кожа испариной, когда он видел ее? Сходил ли он с ума от запаха ее кожи? Представлял ли обнаженной на простынях сомнительного цвета?
— Лорд Уэстон… — произнесла Сара и посмотрела на графа.
Он был прекрасен. Сара никак не могла определиться со своими чувствами и надеждами в отношении лорда Уэстона, но одно она знала наверняка — ей не хотелось, чтобы знакомство с ним закончилось банальным бегством.
Как это произошло с сэром Рупертом Уэстмонтом.
И с лордом Чейзом.
И с сэром…
«Стоп, Сара, — упрекнула она себя, — пора забыть о неудачах».
— Я с радостью сделаю это, сказала она. Затем решительно взяла графа за руку и направилась к конюшне, не проронив больше ни слова.
* * *
— Добро пожаловать в зверинец Тисдейлов, милорд.
Найджел, сопровождаемый Титусом со свисающим из раскрытой пасти мокрым языком, низко поклонился Марксу с озорной улыбкой, освещавшей его лицо.
— Куры, свиньи, ослик, четыре лошади, кошек столько, что и сосчитать невозможно, три коровы…
— Достаточно, Найджел, — строго сказала Сара, начиная злиться.
Она прошла к стойлу у задней стены конюшни, где ее последнее приобретение смотрело на них поверх калитки.
— Так вот где вы прячете страшного зверя, — поддразнил Маркус девушку, почесывая Титуса за ухом.
В конюшне разносился приятный аромат свежего сена и кожи. Несколько фонарей освещали помещение ровным золотистым светом.
— А эта бестия наверняка спит у вашей кровати.
Найджел добродушно рассмеялся.
— У кровати? Это если очень повезет. Обычно Титус предпочитает спать на кровати вместе с Сарой.
— Найджел! — одернула его Сара. — Не дай Бог, лорд Уэстон подумает, что это правда.
Маркус медленно пошел по центральному проходу, явно ожидая встретить самого Ноя, ибо животных было вполне достаточно для ковчега — куры, свиньи, старый-престарый ослик, три коровы…
— Бог мой, это же павлин! — удивленно воскликнул он, останавливаясь, чтобы полюбоваться на большую, сияющую всеми цветами радуги птицу, которая расположилась рядом со стойлом Бекингема.
Сара подошла к графу и заглянула в стойло, где на ворохе сена восседала экзотическая птица.
— Да, его зовут Персиваль.
— Персиваль?
Услышав свое имя, павлин встал.
— Ко-о.
— Что он делает? — спросил Маркус, подавшись вперед.
— Думаю, хочет поздороваться, — ответила Сара и тоже наклонилась, чтобы лучше рассмотреть, что там происходит.
Персиваль по-королевски важно направился в их сторону и вдруг одним движением распустил свой роскошный хвост, напоминавший огромный веер, усыпанный драгоценными каменьями.
— Ух, ты! — выдохнула Сара.
— И что это значит? — спросил Маркус и посмотрел на девушку.
— По-моему, он к вам неравнодушен, — сказала она, раскрыв глаза от удивления.
Найджел подбежал к стойлу и протиснулся между Сарой и Маркусом.
— Он никогда так раньше не делал.
— Я знаю!
— Значит ли это то, что я думаю?..
— Что? — спросил Маркус с нарастающим чувством неловкости. — Кто-нибудь скажет мне, что происходит?
Персиваль гордо расхаживал взад и вперед по стойлу.
— Ко-о.
— Сейчас же! — прорычал Маркус.
Сара откашлялась.
— Неужели вы никогда не видели павлинов, лорд Уэстон?
— Только на своей тарелке, мисс Тисдейл, — ответил он честно и мог поклясться, что при этих словах Персиваль вздрогнул.
— Павлины распушают хвосты только в одном случае — чтобы произвести впечатление на партнершу в брачный период, — просто объяснила Сара.
Найджел начал хихикать, но она дала ему подзатыльник, чем привлекла внимание птицы.
— Ко-о.